— Старики, — заметил Оди.
— Все, кроме вас.
— И я понимаю почему.
— Совершенно точно. Я не хочу снова видеть, как умирают молодые ребята. А все эти старики уже успели поспать со своими женами, вырастили детей, написали статьи в журналы и вообще получили от жизни все. Если они и умрут — что ж, пусть будет так. Но мне бы очень не хотелось, чтобы это произошло с вами.
— Ну... — начал было Оди.
— Все они умеют стрелять, так что этому их обучать не надо. Я не могу тратить время на обучение. Но мне нужен один человек, который побывал в боях, который не запаникует, если мы попадем под плотный пулеметный огонь. Старики должны будут видеть перед глазами кого-то хладнокровного и выдержанного. Кроме того, мне нужен человек, который быстро, без промедления выполнял бы все мои распоряжения. И по мере необходимости перемещался бы из одного места в другое. Я могу расставить всех стариков на места и объяснить им, что делать, но если где-нибудь станет туго, мне нужен человек, который схватит все на лету и придет на помощь.
Оди снова наполнил свой стакан.
— Как я уже говорил, — продолжал Эрл, — вы будете круглым дураком, если согласитесь взяться за это. Вы можете оставаться в этом городе, сниматься в кино, спать со всеми кинозвездами и быть любимчиком всех американских женщин. Иметь дом с бассейном и дорогую спортивную машину, носить такие шикарные сапоги. Не представляю себе, зачем вам рисковать всем этим.
Изящное лицо Оди приняло отсутствующее выражение. Он откинулся назад, прислонившись к стене под головой царственного оленя, и устремил взгляд куда-то далеко. Эрлу не нужно было объяснять, где сейчас его собеседник. В своем взрослом ковбойском костюме Оди Райан сейчас снова вернулся в заснеженные поля и разрушенные поселки. Он снова карабкался на кручи, от которых захватывало дух, переходил вброд через быстрые ледяные реки, спал в грязи и испражнениях, охотился на людей в мышино-серой форме, которые, в свою очередь, охотились на него.
— О черт, — наконец вздохнул Оди, — никаких сил не хватит ждать, когда позвонит какой-то тип из Нью-Йорка и скажет, что приглашает тебя в свой фильм.
— Может быть, у вас, по крайней мере, появятся новые кошмары, — предположил Эрл.
— Ха, а я был бы этому очень рад, — сказал Оди. — Сержант, знаете... В общем, согласен, записывайте меня в свою команду. Мне очень хочется заменить старые кошмары на свежие.
* * *
Но Эрл совершил в Лос-Анджелесе не только эту остановку. Он заглянул еще в одно место — на кирпичный склад, взобравшийся на склон гряды холмов совсем рядом с тем районом, который именовался Голливудом. Высадив его, таксист вызвался остаться и подождать, поскольку он знал, что другое такси в этой глуши Эрл не найдет ни за какие коврижки. Поблагодарив, Эрл заверил его, что долго не задержится.
Он шагнул в прохладу кондиционеров, в мрачную приемную, где за столом сидела молодая девушка, а за ней несколько мужчин в галстуках, но без пиджаков оживленно разговаривали по телефону.
Эрл предварительно позвонил сюда; его ждали.
— Мистер Суэггер?
— Он самый.
Тот, кто был ему нужен, оказался его сверстником. Изможденное лицо говорило о множестве пережитых разочарований. Редеющие волосы, очки, бледная кожа без загара, грязные ногти от обилия писанины.
Эрл сел напротив.
— Итак, я могу предложить вам очень выгодную сделку. Вы пришли как раз вовремя.
— Я так и понял.
— Все крупные киностудии перешли на новые ленты. Более современные, их проще хранить, они не портятся со временем.
— Понимаю.
— Так что в настоящий момент старья избыток. Нашими потребителями являются в основном станции телевизионного вещания, которые крутят все это для детей, заполняя сетку вещания. Эти ленты называются старым кино. Вы знакомы с Джонни Кунсом, дядей Джонни из Чикаго? Он только этим и занимается и сколотил целое состояние.
— Нет, сэр.
— Вижу, вы с Юга.
— Да, сэр. У нас, насколько мне известно, до сих пор предпочитают старые ковбойские фильмы. Ничего нового не любят. Новые звезды никого не интересуют. Нам подавай старое.
— Что ж, сэр, я могу сделать вам подборку всего за, скажем, тысячу долларов. Или даже чуть меньше, как вы на это смотрите? Насколько я понял, именно таким бюджетом вы располагаете? Вообще-то я не знаю, какую сумму готова потратить ваша сеть.
— Если честно, я рассчитывал на вдвое меньшую сумму.
— Пятьсот. Хорошо, я смогу уложиться и в пятьсот. И даже добавлю кое-что сверху, потому что вы мне понравились.
— Вы замечательный человек.
— Увы, не совсем. Итак, давайте-ка посмотрим. Думаю, я смогу предложить вам весь репертуар фильмов про Хоппи. В большом количестве. Не сомневаюсь, на Юге Хоппи до сих пор пользуется огромным спросом. Хоппи перебирается на телевидение, так что теперь никто не будет платить за то чтобы посмотреть его на большом экране, если его можно посмотреть на экране телевизора. Вам нравится Хоппи? «Хоппи встречает призрака». «Хоппи и всадники пурпурного мага». «Хоппи и индейцы». «Хоппи и тайна заброшенного ранчо».
— Мне Хоппи очень нравится. Хоппи подойдет.
— Если желаете вернуться еще дальше в прошлое, у меня есть Хут Гибсон, Том Микс, Бак Джонс, Джон Уэйн в фильме «Поющий ковбой», хотя на самом деле он не сможет спеть и простейшей мелодии, даже если от этого будет зависеть его жизнь. А что насчет Джина Отри?
— Джин петь умеет.
— Да, умеет. Еще у меня есть кое-что из старого Уильяма С. Харта. Вы о нем слышали? Думаю, он блистал еще до того, как вы появились на свет.
— Боюсь, вы правы.
— Уверяю вас, сэр, вы останетесь довольны. Ваши зрители воспримут это как новинку. Знаете, это настоящая вещь. Не то, что стало потом.
— Хорошо, сэр, добавьте и Харта.
Договор был заключен. Меньше чем за пятьсот долларов Эрл приобрел эксклюзивное право крутить около сотни довоенных вестернов в штатах Арканзас, Миссисипи и Луизиана. В сделку входили также сами копии фильмов, которые следовало отгрузить по адресу, указанному Эрлом. Особым пунктом было оговорено, что, если Эрл захочет показать фильмы по телевидению, он должен будет заплатить дополнительную сумму.
— Сомневаюсь, что мне захочется крутить их по телевидению, — сказал Эрл, расписываясь в указанном месте. — Туда, где я работаю, телевидение еще не пришло.
— Сэр, в таком случае спешите. Уверяю вас, телевидение изменит весь ваш бизнес.
— Думаю, вы правы.
После того как были подписаны все бумаги и выписан чек, мужчина с редеющими волосами и в очках торжественным тоном подвел итог:
— Сэр, вы являетесь наследником легенды американского Запада. Вы должны гордиться этим.
— Надеюсь, я смогу оправдать ваше доверие, — ответил Эрл.
Сэм сидел в библиотеке медицинского университета штата Аризона в Фейетвилле. Он был совершенно сбит с толку. Сэм продолжал изучать блестящую карьеру блестящего Дэвида Стоуна, доктора медицинских наук, майора медицинской службы Вооруженных сил Соединенных Штатов Америки, знаменитого филантропа, борца со смертельными болезнями, и его не покидала мысль: а где же исследования, которые проводил этот светоч науки?
Возможно, он что-то неправильно понял. Возможно, доктор Стоун не был исследователем. Возможно, Сэм не совсем правильно истолковал истинный смысл документальных свидетельств о головокружительной карьере покойного, точнее, предположительно покойного врача.
Однако каковы бы ни были причины, в 1936 году этот человек вдруг прекратил свое существование, по крайней мере на бумаге. До того, как свидетельствовали горы книг, нагроможденных на столе перед Сэмом, доктор Стоун был повсюду, поражал весь мир своими блестящими исследованиями. Четырежды он публиковался в «Журнале Американской медицинской ассоциации», дважды в «Медицинском журнале Новой Англии», еще два раза в «Ланцете», ведущем медицинском журнале Великобритании, и по одному разу он отметился в каждом из множества региональных медицинских изданий и бюллетеней, посвященных заболеваниям конкретных органов или жизненных систем, таких как кровообращение, глаза, верхние дыхательные пути, вирусные инфекции и так далее, и так далее. Судя по отзывам, неизменно вызываемым публикациями доктора Стоуна, он действительно был выдающимся исследователем.
А затем... полная тишина.
И это произошло задолго до того, как доктор Стоун поступил на службу в армию, до того, как он оказался в Миссисипи.
Ну, на самом деле тишина была не полной. Исчез, если так можно сказать, врач, исследователь, занимавшийся изучением смертельных заболеваний в беднейших странах мира. Вот этот человек как сквозь землю провалился. А доктор Стоун, которого все знали и любили, никуда не пропадал; больше того, он процветал, и памятная стена в квартире его вдовы сообщала лишь половину истории.
Популярная пресса продолжала уделять ему повышенное внимание, и в дайджесте встречались цитаты из «Вашингтон таймс геральд», «Балтимор сан», «Лос-Анджелес таймс», «Пипл» и «Ньюсуик». В 1938 году доктор Стоун даже удостоился пространной статьи в журнале «Лайф». На центральном развороте была фотография, сделанная в трущобах Бангкока в стране, которая называлась Сиам: знаменитый исследователь в пробковом шлеме, рядом с ним его красавица жена, а вокруг толпятся красивые и не очень красивые маленькие желтокожие люди. В статье рассказывалось, как доктор Стоун консультировал Красный Крест по поводу обустройства клиники, после чего шесть месяцев работал в ней, во имя человеколюбия и науки исцеляя беднейших из бедных, обездоленнейших из обездоленных. Однако подробности были очень скупыми.
