– Быстро вы все решаете… – Я даже не поднял на него глаз, вдруг внимательно заинтересовавшись лежащей на столе Старкова пачкой цветных фотографий. Кое-что в них привлекло мое внимание своей удивительной похожестью на хорошо знакомое мне место. – Скажите, что будет с базой в Карпатах? – как бы между прочим спросил я, пристально разглядывая лежащий вверху пачки ногами ко мне снимок.
– Уже заметили? – не столько поинтересовался, сколько сам себе утвердительно ответил генерал. Он снова отвернулся к окну, постоял секунд десять, а потом небрежно бросил, даже не смотря в мою сторону: – Возьмите…
Я не знаю, что произошло на базе, но, выражаясь языком моего друга Саши Саблина, «она имела слишком бледный вид». Фотографии бесстрастно свидетельствовали о происшедшем там грандиозном погроме. Внутренние помещения представляли собой полуразрушенное пепелище с невероятным количеством мусора, выломанными «с корнем» дверьми и покрытыми черной гарью стенами. Кое-где лежали до неузнаваемости изуродованные трупы боевиков. Со всех сторон свисали обрывки разорванных проводов от систем электропитания и видеонаблюдения. Это было внутри. Снаружи, если не считать рухнувших от взрывной волны сводов главного туннеля, подмявших под себя какой-то автомобиль военного типа, все было так же, как и четыре дня назад.
Я отложил в сторону снимки и изумленно посмотрел на Старкова. Он по-прежнему стоял ко мне спиной и молча наблюдал за наступающим на город рассветом, прямо на глазах окрашивающим обшарпанные серые крыши старого квартала в грязно-оранжевый цвет. Наконец, возможно, ощутив на себе мой пристальный взгляд, директор ФСБ обернулся.
– Похоже на диверсию, – я кивнул в сторону фотографий.
– Похоже на тридцать два сработавших одновременно заряда, – уточнил генерал-полковник, отошел от окна и сел на стул рядом со мной. – Вот так, Валерий Николаевич, замечательно работала ваша служба охраны, что позволила заминировать все основные помещения базы прямо у себя на глазах. Хотя… по-моему, я припоминаю, в это самое время лично вы находились в отпуске. В Юрмале. Значит, прозевал ваш заместитель, как его…
– Кто он был? – Я не мог не задать столь очевидный вопрос. – Кто из боевиков работал на вас? И как ему удалось незаметно организовать целую, соединенную воедино взрывную сеть?
– А ведь вы его о-о-очень хорошо знаете, я бы даже сказал – лучше, чем всех остальных! – Старков был явно доволен. Он потер ладони, искоса взглянул на меня, а потом быстро сменил тему разговора: – Давайте вернемся к вам, Валерий Николаевич. Ну так как насчет Кипра? Заманчиво, правда?
– Вполне, – я пожал плечами и потянулся за сигаретой. – Да и жена согласна… – В моей правой руке вспыхнуло желтое пламя зажигалки. – Но вот только об одном вы, товарищ генерал-полковник, забыли, – я трижды глубоко затянулся и посмотрел прямо в зеленые глаза Старкова. – О том, что…
В этот момент в дверь кабинета тихо постучали, затем она резко отворилась, и я заметил дока. Это был он, и не он. Я впервые видел Рому в идеально сидящей на нем новенькой форме капитана СБ. Так вот кто такой, этот невидимый диверсант, сначала незаметно заминировавший, а потом поднявший на воздух всю базу, вместе с боевиками!
– Заходите, Красавицкий, – генерал жестом пригласил дока пройти в кабинет, но тот только молча кивнул куда-то в сторону коридора, давая понять, что пришел не один.
– Давай, давай, не наводи мне здесь сквозняк! – отмахнулся Старков, бросив, однако, в мою сторону внимательный оценивающий взгляд. Когда спустя секунду где-то возле полуоткрытой двери кабинета я услышал чуть приглушенные ковровым покрытием шаги, мои нервы взвинтились до предела, а к горлу подступил комок. Господи, неужели?..
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! Майор…
– Заходи, заходи, – обрезал Старков. – Мы тебя уже заждались, честное слово! – В этот момент седой генерал вовсе не походил на директора одного из самых могущественных в России секретных ведомств. Он как-то смягчился, расслабился и, сев на свое место за столом и бесстрастно наблюдая за происходящим, откинулся на широкую спинку высокого кожаного кресла. Только его глаза – цепкие, внимательные – оставались живыми и никак не сочетались с внешним обликом пожилого, размеренного и уставшего от суетливой жизни человека.
– Саша?.. – Я чисто машинально встал со стула и тремя большими шагами пересек просторный кабинет. – Черт бы меня побрал!
– Здравствуй, командир, – Саблин, высокий и сильный, крепко сжал протянутую мной ладонь. – Вот и встретились… Через четыре с лишним года после твоих похорон, – не ограничившись рукопожатием, мы коротко обнялись, а потом начальник охраны «Золотого ручья», слегка отстранившись в сторону, сказал: – Ну, давай, встречай невесту…
Я резко повернулся в сторону входной двери и замер.
Прислонившись к стене и не сводя с меня глаз, там стояла Рамона. В облегающем голубом платье, так точно подчеркивающим все прелести ее тоненькой изящной фигурки, она была просто прекрасна. Рамона нервно теребила в руках маленькую белую сумочку и с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Боже, как же много всего произошло с момента нашей последней встречи! Целая жизнь!
Я медленно подошел к любимой женщине и, чуть наклонившись, нежно прижался своей, трое суток небритой щекой к ее гладкой загорелой коже. И сразу же ощутил ни с чем не сравнимый запах подаренных мной Рамоне всего неделю назад французских духов «Клима».
– Ты моя маленькая проказница, – я ласково поцеловал ее в самую мочку уха. – Где ты была, когда я звонил тебе? В Москве? И что же ты здесь делала?
– Встречала тебя, – не моргнув глазом, нашлась Рамона и еще крепче прижалась к моему мятому черному пиджаку, в этот момент больше похожему не на эксклюзив Кардена, а на залежалый на американских складах прошлогодний «секонд хэнд».
– Ну и как тебе нравится предложение господина генерала о бессрочном отдыхе под пальмами? По-моему, вы и без меня уже неплохо обо всем договорились…
– А ты? Разве ты не договорился? – Рамона с надеждой взглянула мне в самые глаза, и я немедленно утонул в этом бездонном голубом океане.
– И не думай об этом. Я никуда не хочу ехать. Даже если мне предложат посмертно заменить самого султана Брунея.
В этот год лето выдалось особенно жарким. Солнце вот уже одиннадцать недель подряд палило просто нещадно, и столбик термометра не опускался ниже тридцати пяти градусов даже ночью. Примерно в это же время в большинстве восточноевропейских стран на небе висели огромные грозовые тучи и без конца лил дождь. И не удивительно, что сорок из пятидесяти мест, имеющихся в моем маленьком отеле на берегу Средиземного моря, были заняты туристами из Польши, Прибалтики и России. Большинство из них впервые покинули границы своей страны и пребывали сейчас в состоянии, близком в экстазу. Все они сегодня отправились на однодневную теплоходную экскурсию на остров Крит, который намертво засел им в память как место, где снималась набившая мне оскомину еще в Москве реклама шоколадки «Баунти». Райское наслаждение…
Я сидел под солнцезащитным козырьком возле бассейна и отрешенно наблюдал, как где-то на самой линии горизонта медленно проплывает большая океанская яхта. Рядом со мной, на белом пластмассовом столике, стоял уже успевший нагреться коктейль из мандаринового сока с водкой и лежал не подававший целых два часа ни единого звука маленький радиотелефон «Нокиа». Уже ровно неделю я постоянно ношу его с собой.
Изо всех в данный момент отдыхающих в отеле туристов сейчас остались только двое. Остальные или уехали на экскурсию, или, взяв напрокат открытый джип, укатили в столицу острова, Никосию, где, в отличие от сонной и жаркой Ларнаки, кипела «настоящая» жизнь с многочисленными клубами, ресторанами, шикарными дорогими магазинами и тысячами автомобилей. И все это, несмотря на суету и взмывающие в самое небо многоэтажные «коробки» из стекла и бетона, просто утопало в зелени. Когда-то и я удивлялся, впервые заметив спокойно растущие в самом центре города мандарины, лимоны и апельсины. Когда это было?..
Я достал из кармана шортов чистый носовой платок и вытер выступившие на лбу капельки пота. От жары не спасали ни солнечный навес над головой, ни приятная прохлада кондиционера, пробивающаяся сквозь открытые стеклянные двери отеля, рядом с которыми я сидел. Но не только жара была в этом году странностью природы. В конце концов, это все-таки Кипр, а не Москва и даже не Сочи. Средиземное море было на удивление соленым. Неизвестно, с чем связано такое явление, но так или иначе все отдыхающие уже испытали его на себе. В первый же день после приезда, пораженные окружающей их со всех сторон красотой и экзотикой, они шли купаться на пляж, но потом возвращались, мылись под душем и все оставшиеся до окончания тура дни предпочитали принимать водные процедуры не в Средиземном море, а расположенном прямо перед отелем двадцатипятиметровом открытом бассейне, где вода была не только идеально чистой и совершенно пресной, но и на несколько градусов холоднее, чем в море, что тоже немаловажно, учитывая показания термометра. Сейчас бассейн был практически пуст, если не считать парочки – пятидесятилетнего российского бизнесмена с молодой подругой – едва не раздевающих друг друга у противоположной от меня стороны. Бизнесмена звали Андрей Лифшиц, он владел нефтеперерабатывающим заводом где-то в Сибири. Незадолго до его приезда я уже знал о нем больше, чем он сам…
