— И чем же это я ей не угодил?
Почувствовал, что улыбка получилась какой-то вымученной.
— Помнишь свое предыдущее попадание?
— Конечно. За пнем прятался еще один снайпер, — кивнул Михаил.
— Вот именно.
— И что с того? — удивленно спросил Чертанов.
— Так вот, это тоже была «черная косынка», ее сестра. Шестнадцать лет девчонке, и все туда же! — с горечью вздохнул полковник.
— И что теперь? — растерянно спросил Михаил.
— Ты раскрыт. Тебе нужно возвращаться обратно.
— Жаль.
— Мне тоже… У нас были на тебя надежды.
— Может, попытаться рискнуть?
— Исключено, — покачал головой полковник. — Эта женщина знает о каждом твоем выдвижении. Она опять связывалась со своим человеком в Москве. На твой счет даны жесткие инструкции.
— И кто у нее информатор? — спросил Чертанов.
— Пока еще рано об этом говорить, — туманно ответил полковник.
— Понятно.
— И еще одно…
— Какая работа ждет меня?
— Не переживай, — отмахнулся полковник. — Без работы ты не останешься. — Посмотрев на часы, добавил: — Собирайтесь со своим напарником, через полчаса вертолет!
* * *
Валентина, привольно раскинувшись, лежала на широкой двуспальной кровати. Доступная, нежная. Необыкновенно красивая. Глупо связывать ее с тем безжалостным снайпером, «черной косынкой», неким механизмом для убийства, с которым он однажды столкнулся в Чечне. Валентина была воплощением чувственности и нежности. Прежде Чертанов не знал ее такой. С ее стороны нелепо было бы предаваться любви с мужчиной, смерти которого желаешь.
— Знаешь, а ведь я тебя подозревал, — признался Чертанов.
Брови Валентины задорно вскинулись:
— В чем, в неверности?
— Это уже неважно.
— Напрасно, — улыбнулась Валентина. — Ты же знаешь, что я верна только тебе.
Глава 34 ДОБРОДУШНЫЙ ПАРЕНЬ ВОРОНЦОВ
На первый взгляд Воронцов был парень весьма добродушный. Рыжеватый, веснушки по всему лицу. И в облике ровным счетом ничего выдающегося! А ведь поговаривают, что в охрану президента подбирают людей необыкновенных, способных отменно стрелять, управлять самолетом и совершать многокилометровые кроссы. А тут парень — росточка самого среднего, и физиономия такая, будто он после недельного запоя. Да и отчетливо обозначился пивной животик.
Но самое удивительное заключалось в том, что Воронцов не приставал к нему с расспросами, как будто они встретились для чего-то другого. Одни отвлеченные темы! И, только осмыслив ситуацию, Чертанов понял, что собеседник к нему присматривается. Обычно так поступают психиатры.
Чертанову стало не по себе. Однако он постарался держать себя в руках. Пусть все идет так, как есть. А курносый между тем не торопился заводить разговор о главном. Вдруг ни с того ни с сего пожаловался на службу и заявил, что никак не может дождаться дня, когда пойдет в отставку. Вяло посетовал, что приходится работать почти без выходных. Только пришел домой, только расслабился, как тебя уже выдергивают из теплой ванны и вызывают на службу. А все потому, что у охраняемого объекта неожиданно поменялись планы.
Затем с улыбкой вдруг заявил, что до отставки ему осталось всего лишь три года и надо, стиснув челюсти, дождаться ее. Не без гордости заметил, что люди из его конторы в гражданской жизни достигли весьма больших высот, а потому и он надеется крепко зацепить удачу за хвост.
Собеседник старался выглядеть простаком, весьма удачно шутил, но на предложенное ему вино не налегал, лишь делал крохотные глотки и вновь ставил фужер на место. Чертанов понимал, что простаков в окружении президента не держат. На парне была всего лишь маска. К тому же он работал в самой хитрой структуре — в разведке! А без тщательной проверки на наличие нужных данных туда не попадают. Как правило, каждый из ее сотрудников обладал недюжинным аналитическим мышлением, которое весьма необходимо, чтобы переваривать огромный объем информации. В их обязанности входила масса вещей, совершенно незаметных на первый взгляд: от анализа криминального фона в районе ближайшего визита президента до сломанных ручек в гостинице, где предстоит проживать первому лицу государства. Причем важно не только указать на недостатки, но и проконтролировать их устранение.
Чертанов понимал, что парень разыгрывает с ним хитроумную партию. Причем искусно выстроенную, где он отвел своему собеседнику роль безучастного зрителя. Такие люди, как этот рыжий, ничего не делают просто так. Они обстоятельны и логичны, как многоходовая шахматная комбинация, а потому следовало плыть по течению и ждать, когда лодка лицедейства наконец уткнется в берег.
Наконец рыжий сказал:
— Что там у тебя, выкладывай!
Вот теперь его очередь держать паузу. Чертанов отпил глоток вина и сухо сказал:
— Через неделю президент будет встречаться с главами государств на острове Фальстер. Это его ближайшая международная встреча.
Его собеседник не проронил ни слова. Информация была секретная, а потому знать о ней полагалось далеко не всем. Михаил умолк, как бы дожидаясь подтверждения своих слов. В этот момент в голове у рыжего шла усиленная работа. Прошла почти минута, а он никак не мог сообразить, стоило ли кивать на столь откровенное утверждение или состроить удивленное лицо.
— Предположим, — наконец подобрал Воронцов подходящее слово. — И что из этого?
В этот момент его глаза стали холодно-колючими. Даже сейчас, в джинсовом костюме и мятой рубашке, он находился при исполнении обязанностей. Правильно сказано, что разведка — это не профессия, а состояние души.
— У меня есть основания предполагать, что на президента во время этого визита будет совершено покушение.
В хитрых глазах рыжего блеснуло недоверие. Они как бы утверждали: «У нас очень сильные внешняя и внутренняя разведки, плюс к этому имеется служба технической разведки, у нас очень активно работает „внедренка“, имеется масса информаторов и прочих осведомителей, которые могут указать, откуда исходит реальная угроза. Мы не пропускаем мимо ушей ни малейшей информации! Возникает вопрос: почему об этом готовящемся покушении мы ничего не знаем? И почему сведениями такого характера располагает рядовой опер? Если, конечно, он сам как-то не связан с покушением».
В любом случае к подобному сообщению следует относиться со всей серьезностью.
— Та-ак, — наконец протянул рыжий. Интерес к вину был окончательно потерян. — Откуда такая информация?
Что бы там ни говорили о могуществе ФСБ, но служба охраны президента куда более сильная структура, и конопатый всей своей цепкой повадкой доказывал это.
— Это не информация, — признался Чертанов. — Это только предположение.
— Поподробнее, пожалуйста.
— В сферу нашего интереса попал некто Сержант, снайпер высочайшего класса. Он же — профессиональный киллер, специализирующийся на выстрелах с большого расстояния.
— Кажется, я о нем кое-что слышал.
— Вполне возможно… Мы установили, что на ближайшей международной встрече глав государств будет совершено покушение. Задача такого масштаба под силу только Сержанту. Не исключено, что его цель — президент!
— Ах, вот оно что! Я думаю, что беспокоиться не стоит. Вряд ли ему удастся туда попасть. Остров уже оцеплен. Корабли, боевые пловцы…
Чертанов отрицательно покачал головой:
— Вы его недооцениваете. Скорее всего, он уже там!
— Хм… Спасибо за информацию. Ого, — глянул он на часы. — Мне надо спешить, — вздохнул он, поднимаясь.
— Понимаю, — кивнул Чертанов, вставая следом.
— Мы с вами свяжемся, если потребуется уточнить кое-какие детали.
— Всецело в вашем распоряжении, — отреагировал Михаил, понимая, что с сегодняшнего дня им будут интересоваться не меньше, чем самим Сержантом.
Глава 35 УБИЙСТВО АВТОРИТЕТА
Машина вывернулась из-за поворота, и Владислав неожиданно перекрестился. Смотрящий не был особенно верующим человеком. О вере он говорил так: «Я бога не ругаю, но и особенно не хвалю». Видно, для такого философского подхода к столь важному вопросу у коронованного имелись какие-то свои невеселые причины. Но Тарантул не раз замечал, как Варяг, будто бы стесняясь собственной набожности, мог тайком перекреститься на стоящую в стороне церквушку.
Видно, набожность Владислава была заложена изначально, а потому подобному поступку удивляться не стоило. Даже у крамольника, одетого в полосатую робу и запрятанного от общества за крепкие стены, вдруг неожиданно в душе пробуждается вера в бога. А что говорить о человеке, который едва ли не всю сознательную жизнь пытался добиваться справедливости.
А потому для Тарантула не выглядело странным, почему это вдруг Владислав неожиданно осенил себя крестом. Владислав неожиданно спросил:
