– А вы – нет?
– Я не знаю. Это я вас спрашиваю.
– У меня никаких сомнений.
– Но что-то же они должны были искать, – подсказал Маркелов. – Вы не знаете, что бы это могло быть?
Что-то было сейчас в его взгляде, но что – Полина не могла понять.
– Я просто боюсь, – сказала она.
– Ваш страх имеет причину?
– А как вы думаете? Когда вы возвращаетесь в свою квартиру, а там…
– Я о другом, – перебил Маркелов. – Может быть, вы боитесь потому, что знаете, чего должны бояться. Или кого…
– Кого?
– Например, кредиторов своего отца. Ваш отец был кому-нибудь должен?
Маркелов посмотрел внимательно.
– Да.
– Да?! – напрягся Маркелов. – Кому и сколько?
Только что он будто спал, а сейчас вот пробудился и смотрелся совсем не сонным.
– Он должен тысяч двести или триста.
– И все?
– Разве этого мало? – удивилась Полина.
– Может быть, еще какие-то деньги…
«Еще какие-то деньги»?
– Вы думаете, что больше? – спросила Полина.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Маркелов, приглушая собственный интерес. – А кто вам об этом сказал вообще-то? Отец?
– О чем сказал?
– О долге.
– Нет, он не говорил мне ничего такого. Мы никогда не обсуждали.
– А откуда знаете?
– На работе сказали. В офисе отца.
– Кто?
– Там женщина. Галина…
Полина замялась.
– Галина Петровна? – уточнил Маркелов.
– Да. Я имя запомнила, потому что мою родственницу тоже Галиной зовут, а отчество вот забыла.
– Что она вам еще рассказывала?
– Ничего, – пожала плечами Полина.
– Понятно. А в офисе вы когда были?
– Недавно.
– Уже после гибели вашего отца?
– Да.
– Зачем вы туда пошли?
– Ну… Было нужно… Трудно объяснить…
Полина замялась. Маркелов терпеливо ждал. Было видно, что он хочет услышать ответ.
– Все-таки это фирма моего отца… А мне были нужны деньги.
– Значит, вы пришли туда как наследница? – быстро спросил Маркелов, цепко вглядываясь в свою собеседницу.
– Наверное, да. Можно так сказать.
– А там денег нет, а есть долги, – понимающе произнес Маркелов.
– Я что-то не пойму, – призналась Полина. – У вас такой тон…
– Какой?
– Недружелюбный.
– Я ведь вам не мама родная, – бесцеремонно подсказал Маркелов.
– Я вижу, – вздохнула Полина.
Визит в этот кабинет ничего ей не дал. Совершенно.
– Что мне теперь делать? – спросила она.
– Ничего. Жить дальше. Единственное…
Маркелов посмотрел куда-то в сторону, поразмыслил, потом закончил свою мысль:
– Если кто-то к вам обратится… В смысле – по поводу долга вашего отца… Что, мол, надо бы деньги вернуть… Так вы тогда сразу к нам.
– А что – может такое быть? – спросила Полина, заранее пугаясь подобной перспективы.
– Конечно! – ответил ей Маркелов убежденно. – Разве в наше время прощают долги?
– Когда у тебя сессия? – спросила тетя Галя.
Она стояла у окна кухни и курила сигаретку. Ослепительно белая длинная сигаретка в длинных, смуглых от загара пальцах – очень стильно, можно залюбоваться.
– Ты не слышишь, о чем я тебя спрашиваю?
– Слышу, – отозвалась Полина.
Надо было еще решиться на то, чтобы сказать. Когда тетя Галя услышит о том, что Полина отчислена из университета, от нее можно ожидать чего угодно. Это не женщина, а настоящий боец. И к Полине у нее особое отношение. Разговора на эту тему между ними никогда не было, но Полине казалось, что тетя Галя всегда ее жалела, как жалеют людей неудачливых, у которых в силу различных причин не сложилась судьба. И теперь вот тоже, скажет тетя Галя, исключили из университета – и с какой же это стати? Непременно пойдет разбираться, в результате будет большой скандал.
– Я хочу уйти из университета, – осторожно сказала Полина.
Она ждала последствий и заранее приготовилась к тому, что ей придется нелегко, и тут вдруг тетя Галя, даже не взглянув на нее, быстро сказала как о деле решенном:
– Вот и правильно!
Чем, без преувеличения, повергла Полину в шок.
– Я, собственно, уже оттуда ушла, – пробормотала растерявшаяся Полина.
– Все, что ни делается, – к лучшему, – философски заметила тетя Галя.
Затянулась сигареткой, с прищуром глядя сквозь Полину.
– Тебе надо уезжать, – сказала вдруг.
– Куда? – опешила Полина.
– Подальше отсюда. На Кипр, например.
Тетя Галя наконец сфокусировала свой взгляд на Полине. И только теперь стало понятно, что все ею уже давно думано-передумано и решение она приняла. Потому и не отреагировала на сообщение о расставании с университетом так, как ожидала Полина. Учеба в университете не вписывалась в какую-то схему, разработанную тетей Галей для Полины, этот университет просто ей мешал, и, когда она услышала, что с университетом покончено и последняя преграда пала, она оценила это: «Вот и правильно!»
– Зачем же уезжать? – спросила Полина.
– Здесь все равно не жизнь. Значит, надо все кардинально менять. Когда на человека сваливаются неприятности, надо покидать зону бедствия. Иначе беды будут продолжаться. Во времени человек перемещаться не может. Значит, остается перемещение в пространстве. Как можно дальше.
Уверенный тон. Точно – все давным-давно осмыслено и передумано.
– Кипр! – сказала тетя Галя. – Чудесный остров. Теплый. Солнечный. Гостеприимный.
– Это невозможно, – сказала Полина.
– Почему?
– Как я поеду туда? Что буду делать?
– Работать!
– Где?
– Милая моя? Место для тебя уже есть! – Тетя Галя и об этом уже, оказывается, позаботилась. – Офшор!
– Что? – не поняла Полина.
– Это фирма такая. Наши предприниматели открывают офшоры, чтобы не платить в России эти ужасные налоги. Открываешь офшор, налоги платишь на Кипре, всего четыре процента, а не девяносто четыре, как дома. А если есть фирма, должен быть офис. Вот ты в офисе и будешь работать. Дела пустячные – отвечать на телефонные звонки. Как у тебя с английским?
– Уровень выше среднего.
– Это хорошо, – оценила тетя Галя. – С английским там не пропадешь. Все-таки бывшая британская колония.
Опять затянулась сигареткой.
– В общем, работа у тебя будет, вид на жительство – тоже, жилье снимешь, с этим там без проблем. – Она перечисляла все пункт за пунктом, и получалось, что действительно без проблем, такой уж она была человек, нигде не пропадет. – Въезд туда безвизовый, поедешь как турист, на срок до трех месяцев киприоты впускают…
– Я не хочу никуда ехать.
– Что значит – «не хочу»? – осведомилась тетя Галя с прищуром, с каким обычно строгий школьный учитель смотрит на безосновательно раскапризничавшегося второклассника.
– Здесь мой дом.
– Вот это дом? – повела рукой вокруг тетя Галя. – Полина, не смеши меня! Вокруг тебя происходит что-то нехорошее. Я за тебя беспокоюсь, так что и речи нет о том, чтобы ты осталась в Москве! Деньги у тебя есть?
– Какие деньги?
– На билет до Кипра.
Полина замялась.
– Понятно! – сказала тетя Галя.
Распахнула свою сумочку, достала пухлый бумажник. В бумажнике оказались доллары. Много долларов. Тетя Галя отсчитала два десятка зеленых купюр, положила перед Полиной на стол.
– Здесь две тысячи. Завтра же купи билет до Ларнаки, это долларов триста, остальное останется на первое время…
– Я должна подумать…
– Подумаешь на Кипре! – тоном, не допускающим возражений, произнесла тетя Галя. – Там у тебя будет время на обдумывание!
Утро. Еще темно за окном, но город уже ожил, напоминая об этом ровным гулом, прорывающимся от близкого проспекта сквозь оконные стекла.
– Ты не спишь? – спросил Хеджи.
– Нет.
Голос у Полины был совсем не сонный.
– О чем думаешь?
– Думаю о том, что, может быть, нам действительно уехать.
– Нам? – переспросил Хеджи.
– Ну конечно, нам, Хеджи, милый! – Полина прижалась к нему, будто боялась потерять его прямо сейчас, в эту самую секунду.
Она по-прежнему боялась остаться одна. Панически боялась одиночества.
– В чем-то тетя Галя права. Меня здесь ничто не держит. И с университетом получилось нелепо. Теперь все по-новому. Надо искать работу. А там работа уже есть.
– На Кипре?
– Да. Какие-то знакомые тети Гали…
– Кем она там работала?
– За чужими детьми присматривала.
– Сочувствую детям, – пробормотал Хеджи.
– Ты все еще сердишься на нее?
– Нет, что ты, – произнес Хеджи равнодушно.
– Характер у нее железный, – признала очевидное Полина. – Просто она человек очень конкретный. Всегда знает, чего хочет, и, если уж что-то решила, ее не остановишь.
– Знаешь, что-то меня не греет.
– Что не греет?
– Этот самый Кипр. Что там делать?
– Поживем, – сказала Полина. – Не понравится – уедем. Вернуться никогда не поздно.
– Нет, не хочу.
– Из-за тети Гали? – догадалась Полина.
– При чем тут она? – нахмурился Хеджи.
