они взяли его в аренду вместе с трейлером. Это не такой уж большой сейф».
«Мы можем заняться этим быстро?»
Виктор улыбнулся. «Что ж, — сказал он, — время действительно не проблема».
Дортмундер бросил взгляд через улицу. «Некоторые из этих проводов, — сказал он, — являются сигнализациями. Я полагаю, они подключены к местному участку».
Улыбка Виктора стала шире. Кивнув, как будто Дортмундер только что продемонстрировал великолепие, он сказал: «Они такие и есть. Все, что происходит там после закрытия банка, записывается в полицейском участке.».
«Который из них находится где?»
Виктор указал прямо перед собой. «Семь кварталов в ту сторону».
«Но время — это не проблема», - сказал Дортмундер. «Мы идем против семи охранников, участок в семи кварталах отсюда, и время — это не проблема».
Келп теперь улыбался почти так же широко, как Виктор. «В этом-то и прелесть», - сказал он. «Это гениальный ход, который придумал Виктор».
«Скажи мне», - попросил Дортмундер.
«Мы крадем банк», - сказал Виктор.
Дортмундер посмотрел на него.
Келп сказал: «Разве это не прелесть? Мы не взламываем банк, мы забираем банк с собой. Мы даем задний ход грузовику, зацепляемся за банк и отгоняем его.».
6
Когда Мэй вернулась домой от Бохака, Дортмундера там еще не было. Она остановилась у входной двери и дважды крикнула: «Эй!», а когда ответа не последовало, пожала плечами и проковыляла через квартиру на кухню, неся две хозяйственные сумки с продуктами. Будучи сотрудницей супермаркета, она, во-первых, получила скидку на некоторые товары, а во-вторых, могла поднимать другие товары без помех, поэтому сумки с покупками были довольно полными. Как она однажды сказала своей подруге Бетти в магазине, другой кассирше: «Я ем все это, и от этого я должна полнеть, но мне приходится носить все это домой, и от этого я худею».
«Ты должна попросить своего мужа приехать за ним», - сказала Бетти.
Все совершали одну и ту же ошибку, считая Дортмундера мужем Мэй. Она никогда этого не говорила, но, с другой стороны, она также никогда не исправляла эту ошибку. «Мне нравится быть худой», - сказала она тогда и оставила все как есть.
Теперь, поставив две сумки с покупками на кухонную стойку, она осознала тот факт, что уголок ее рта был теплым. Она была заядлой курильщицей и всегда держала последнюю сигарету в левом углу рта; когда эта область нагревалась, она знала, что пришло время закурить новую сигарету.
На кончике ее большого пальца левой руки была небольшая мозоль, вызванная выдергиванием сигаретных угольков изо рта, но по какой-то причине кончики ее пальцев вообще никогда не были мозолистыми. Она вытряхнула полудюймовый окурок изо рта в кухонную раковину одним отработанным движением запястья, и пока он шипел, достала мятую пачку «Вирджиния Слимс» из кармана на поясе своего зеленого свитера, встряхнула одну, зажала кончик уголком рта и пошла искать спички. В отличие от большинства заядлых курильщиков, она никогда не прикуривала новую сигарету от старой, потому что старая никогда не была достаточно большой, чтобы за нее держаться; это означало постоянную проблему со спичками, подобную сохраняющейся проблеме с водой в некоторых арабских странах.
Следующие пять минут она потратила на то, чтобы открывать ящики стола. Это была маленькая квартирка — маленькая гостиная, маленькая спальня, ванная комната, такая маленькая, что можно было ободрать колени, кухня размером с резервацию домовладельца на Небесах, — но она была полна выдвижных ящиков, и в течение пяти минут слышался шорох выдвигаемых и закрываемых ящиков.
Наконец она нашла коробок спичек в гостиной, в ящике стола, на котором стоял телевизор. Это был довольно симпатичный набор, цветной, не очень дорогой. Дортмундер получил его от друга, который привез их на грузовике. «Самое забавное во всем этом, — сказал Дортмундер, когда принес эту штуку домой, — что Гарри думал, что он делает только кражу грузовика».
Мэй зажгла сигарету и бросила спичку в пепельницу рядом с телевизором. В течение пяти минут она не сосредотачивалась ни на чем, кроме спичек, но теперь, когда ее разум прояснился, она снова стала осознавать окружающие ее вещи, и ближайшим был телевизор, поэтому она включила его. Фильм только начинался. Он был черно-белым, и Мэй предпочитала смотреть все в цвете, поскольку это был цветной набор, но в фильме был Дик Пауэлл, поэтому она немного подождала. Потом оказалось, что он называется «Высокая мишень», и в нем Дик Пауэлл сыграл нью-йоркского полицейского по имени Джон Кеннеди, который пытался предотвратить покушение на Авраама Линкольна. Он был в поезде, Дик Пауэлл, и он продолжал получать телеграммы, так что железнодорожники продолжали идти по коридору и кричать: «Джон Кеннеди. Джон Кеннеди». Это вызвало у Мэй приятное ощущение вывиха, поэтому она попятилась, пока ее ноги не уперлись в диван-кровать, и села.
Дортмундер вернулся домой в самый волнующий момент, конечно, и привел с собой Келпа. Шел 1860 год, Авраам Линкольн собирался на свою первую инаугурацию, и именно там его хотели убить. Адольф Менжу был вдохновителем заговора, но Дик Пауэлл — Джон Кеннеди — был слишком быстр для него. Тем не менее, не было уверенности в том, как все обернется.
«Я просто не знаю насчет Виктора», - сказал Дортмундер, но он обращался к Келпу. Обращаясь к Мэй, он спросил: «Как дела?»
«С сегодняшнего утра? На ногах».
«С Виктором все в порядке», - сказал Келп. «Привет, Мэй, как твоя спина?»
«Примерно то же самое. Последние несколько дней это из-за моих ног. Продукты!»
Они оба смотрели на нее, когда она вскочила на ноги, сигарета в уголке ее рта выпустила облачко дыма, похожее на модель поезда, когда она выдыхала. Она сказала: «Я забыла убрать продукты», - и поспешила на кухню, где все в пакетах для покупок было мокрым от размораживания замороженных продуктов. «Прибавь звук, ладно?» — крикнула она и быстро убрала вещи. В гостиной они прибавили звук, но при этом разговаривали громче. Кроме того, звук состоял в основном из звуковых эффектов, с небольшим количеством диалогов. Затем тяжелый голос, который звучал так, как будто это должен был быть Авраам Линкольн, произнес: «Приходил ли когда-нибудь президент на свою инаугурацию так тихо, как вор в ночи?»
Продуктов не было. Мэй вернулась в гостиную со словами: «Как ты думаешь, он действительно это сказал?»
Дортмундер и Келп все еще говорили о ком-то
