– Прямо Бермуды какие-то! – сказал полковник. – Говоришь, в каком месте их нашли?…
Каледин записал информацию, но день сюрпризов и открытий чудных на этом не закончил. Полковник с нетерпением ждал вестей от разведки, но получил их от собственного подчиненного. Это произошло, когда пришел Катышев.
– Шелепин и Морошин работали не только в одном отделе, но и в одной смене, – сообщил подполковник. – Но чем занимались – покрыто мраком. Мало того, что в их личных делах не хватает документов! Уничтожены по актам и документы, касающиеся деятельности несуществующего отдела! Удалось установить, что отдел занимался каким-то суперсекретным проектом «Бумеранг», но что это такое – ни в одной бумаге ни слова! Я с этим сталкиваюсь впервые, – поделился Катышев.
– Действительно, странно, – согласился Каледин. – В КГБ к документам относились очень тщательно, и если что-то пропало сразу в нескольких местах, то я думаю – не по халатности, а по указанию. Нужно разыскать бывшее руководство отдела.
– Ребята подсказали, что у них есть спецархив, в котором могли сохраниться какие-то не уничтоженные документы, – намекнул Катышев. – Но чтобы в него попасть – нужна большая санкция.
– Я понял тебя, – сказал полковник. – Думаю, что санкцию мы получим.
* * *
Пробуждение наступало мучительно и медленно. Сначала появился звук и только потом изображение. Ахмад открыл глаза. Стены и пол плавучего дома качались, вызывая тошноту. Араб попытался удержать глаза раскрытыми, но чугунные веки самопроизвольно опускались. Эта борьба походила на попытку ухватиться за морские волны. Снова и снова террорист срывался в штопор, уходя в забытье и выныривая из него.
Ахмад пытался вскочить, но почувствовал, что руки и ноги не имеют свободы. Его захлестнула кипящая злоба.
«Я захвачен в плен! – подумал он. – Но кем?! Американцами, турецкой полицией или работорговцами? Им дорого это обойдется!»
Ахмад хотел очнуться и выбросить тяжесть из головы, но это оказалось не так просто.
Свет стал ярче. Перед глазами появился мужчина европейского вида, совсем не похожий на турка с электрошоком.
– Выпейте это, – предложил он по-английски тоном, каким обычно полиция просит предъявить документы.
Ахмад осыпал его проклятиями и угрозами… Но на арабском. Мужчина не смутился, а в той же спокойной манере повторил фразу еще раз, только по-арабски.
Террорист уперся в него глазами, как будто собираясь разорвать на куски одним взглядом. Сквозь мутную тошнотворную пелену он несколько мгновений удерживал незнакомца в фокусе. Когда араб догадался, что его не собираются отравить, он принял стакан и жадно выпил его содержимое. Вместе с жидкостью в тело влились прохлада и самообладание. Дрожь утихла, головная боль уменьшилась скачком, став почти незаметной. Ахмад медленно огляделся и ощутил первый прилив осмысленного беспокойства.
Араб подавил эмоции почти физическим нажимом. Нужно быть спокойным, способным соображать. Надо узнать, кто эти люди и чего хотят.
Европеец подал кому-то знак и сказал:
– Он в порядке. Можно говорить.
Пленник беспокойно обежал каюту глазами… В черноту иллюминатора заглядывали любопытные звезды.
Вошел смуглый мужчина лет пятидесяти в сопровождении молодого парня с квадратными кулаками и каменным лицом. Мужчина придвинул стул и сел напротив пленника.
– Здравствуйте! Меня зовут Майкл. У нас мало времени – давайте перейдем к делу.
Ахмад выжидательно молчал, внешне показывая презрение.
– Я офицер российской разведки, и нам известно, кто вы. Есть вопросы, которые требуют ответа. У вас была эта видеокассета. Что на ней?
– Я не знаю, шакалы! – картинно озверился террорист. – И ничего вам не скажу!
– Давайте обойдемся без эмоций. Вы же опытный человек, – попросил Майкл. – На кассете отчет о подготовке взрыва в Москве. Перед началом съемки вы настраивали камеру, и в кадр попал кусок улицы. Судя по всему, вы заложили не меньше полусотни килограммов взрывчатки. Вопрос: что и когда вы должны взорвать в Москве?
Ахмад молчал. Он соображал, что делать. Неужели русские так обнаглели, что захватили его в арабской стране? А может быть, это не русские?
– Хорошо, – улыбнулся Майкл. – Мы не станем вас пытать, господин Ахмад. Вы и так рассказали нам слишком много…
Террорист поднял непонимающий взгляд.
– Да-да, – подтвердил русский. – Когда после укола находились не в себе. У нас есть запись. Если эта кассета попадет в вашу организацию…
Араб насторожился.
Майкл позвал жестом «европейца», и тот включил видеокамеру на просмотр. Ахмад услышал собственный голос! Он увидел, как, находясь в беспамятстве, рассказывал русским о подготовке взрыва в московском метро! О том, что руководит московской террористической группой некто Зоран.
– Собственно, все, что нам было нужно, мы от вас получили, – сказал Майкл и встал со стула. – Вы нам больше не нужны…
Двое молодцов схватили связанного Ахмада и потащили наверх.
Вокруг катера только чернота моря, туман и плескание волн. Россыпи звезд казались холодными и не проявляли сочувствия. Берег оказался далеко и лишь слабо светился огнем маяка. До него – нескольких миль.
Ахмада бросили на палубу. «Европеец» вытащил пистолет.
– Стойте! Стойте! – взмолился пленник, перескакивая с арабского на английский. – Не стреляйте, шакалы! Позовите главного! Давайте договоримся!
Перед лицом смерти араб вдруг утратил железную стой кость. Оказалось, что она лишь внешняя мишура, шелуха, которая слетела при серьезной опасности. В море только он и они. Соратники не увидят его слабость, а врагам – наплевать. Но когда Ахмад вырвется из плена, он покажет им!… Майкл поднялся на палубу.
– Давайте договариваться, – согласился он и вернулся к прежнему вопросу. – Когда и где планируется взрыв? Как найти московскую группу?…
Ахмад рассказал все, что видел, но он не мог назвать настоящих имен и объяснить, в каком районе города находится люк. Впрочем, этого и не требовалось – на видеозаписи имелись отличные привязки к местности, так что найти место будет не слишком трудно.
– Надо спешить! – поторопил «европеец», постучав по циферблату.
– Думаю, вы понимаете, что мы не можем вас отпустить, – констатировал Майкл. – Вы предупредите ваших людей в Москве, и они осуществят взрыв. Буду откровенным. У вас есть два пути: пойти на дно или остаться жить, подписав небольшое соглашение с нами. Это всего лишь наша страховка. Для вас эта подпись не станет обременительной.
– Шакалы! Я не пришел на встречу! Как я это объясню! – выкрикивал Ахмад.
– Это пустяки, – улыбнулся Майкл. – Если вы выберете жизнь, то, добравшись до полицейского участка, заявите о нападении грабителей. Они похитили ваш бумажник. Документы мы подбросим в урну, и полиция их найдет. Без денег, разумеется. Кассету вам вернем, потому что сделали копию. На размышление я могу дать вам не больше трех минут…
Без всякой демонстрации «европеец» передернул пистолет и приблизился к арабу. Ахмад почувствовал прикосновение холодного металла к затылку и понял, что это не игра, не попытка запугать и не грубый шантаж. Кто бы ни были эти люди, скорее всего, они действительно работают на Россию и все их слова являлись чистой правдой. Если Ахмад откажется от сотрудничества – у них не останется выбора.
Такова гнусная правда.
– Не стреляйте, шакалы! – рявкнул Ахмад, заходясь в бессилыной злобе. Он растягивал отпущенные минуты размышления. Какую пользу принесет его смерть? Никакой.
А раз не будет эффекта от смерти, нужно цепляться за надежду. У мертвых ее нет. Араб выбрал жизнь.
* * *
Утренним рейсом копию видеозаписи Ахмада доставили в Москву. Оригинал оставили Ахмаду на тот случай, если кассета каким-то образом помечена. Прямо из аэропорта директорская «БМВ» с мигалкой доставила Майкла в Ясенево.
Пока он докладывал о результатах проведенной операции и удачной вербовке террориста, с получасового ролика сделали копию, а оригинал тут же отправили на Лубянскую площадь. Для подполковника Службы внешней разведки Михаила Боброва, работавшего под псевдонимом Майкл, это была последняя командировка. Раскрывшемуся разведчику за границей появляться уже нельзя. Даже из соображений личной безопасности. Ради ценной информации пришлось пожертвовать специалистом по арабским странам…
Но дело не только в «засветке». Будь Бобров помоложе на пару лет, поехал бы представителем или офицером безопасности в какую-нибудь третьесортную страну, подзаработал бы денег к старости. Но возраст… От этого никуда не денешься. Возраст торопил на пенсию. А может, и не только возраст. Или не столько он. Кадровое управление прочило на место подполковника молодого перспективного сотрудника…
Ну, в общем, как обычно.
Мир рушится и создается заново, но «кадры» по-прежнему решают все.
