– Нет, не так, – решаюсь я и тяжело вздыхаю – сейчас начнется!
– Ну вот – началось! – обиженно бормочет Бо. – И чем тебе не нравится план? Ну-ка поучи отца е…ться!
– Да при чем здесь «поучи»! – мягко отпираюсь я. – У нас есть прекрасная возможность одним ударом завалить двух, а то и трех зайцев. Если, конечно, твои бойцы не подкачают…
Бо возмущенно фыркнул – я попал куда надо!
– Пойми – мы не можем пускать их в город, – поспешно зашептал я, предвосхищая нелестные тирады в свой адрес. – Ну, проскочат они без приключений… так ведь целую ночь они будут в гостинице, без какой-либо «крыши»… Мы же не можем выставить на восьмом этаже «Космоса» роту бойцов для охраны – это, я тебе обещаю, сразу вызовет резкую ответную реакцию! Если предположить, что возникновение…
– Короче, Профессор! – прервал меня Бо. – Говори, чего хочешь, да повнятнее – время поджимает!
– Ты сможешь приютить на ночь у себя… ну, скажем, двадцать три человека? – поинтересовался я. – И обеспечить надлежащую охрану… А?
– Ты что – собираешься всех этих мазуриков тащить в Верхний Яшкуль? – удивился Бо.
– Собираюсь, – сказал я. – Это единственный выход, как мне кажется… Бо, да ты, я вижу, не понимаешь, какие перспективы перед нами открываются! Ты представляешь – взять под «крышу» парламентскую комиссию и следственную бригаду МВД! Это же черт знает что такое… История Отечества подобного не знала! Попарим их в баньке, напоим-накормим и за ночь наговоримся до хрипоты… А потом утречком с внушительным эскортом направим в город. Да мы потом можем в городе форменный переворот устроить – при поддержке таких крутых пацанов… А?
– Я в гробу видал твои перевороты, – лениво прокомментировал Бо. – Но… мысль дельная. И на ночь пристроим, и безопасность обеспечим – это без проблем… Значит, что – будем устраивать показательное выступление?
– Я тебя люблю, Бо! – восторженно прошептал я. – Будем устраивать показуху – по полной программе…
В 22.55, как по распорядку, на холм с натужным урчанием вскарабкался «Икарус» и, разгоняясь, устремился в седловину. Мы проворно выскочили на шоссе – телохранители Бо направили на приближающиеся фары свои автоматы. «Икарус» нехотя сбавил ход и затормозил, не доехав до нас метра три. В салоне зажегся свет – дверь плавно открылась, с шумом выпустив воздух. Я забежал в салон и командирским голосом рявкнул:
– Сухов! На выход! Только быстро…
– Что за дела? – недовольно воскликнул пожилой водила. – Только что останавливали ваши за холмом – интересовались…
Откуда-то из конца салона по проходу проскочил Сухов – на лице недоумение и испуг.
– Что?! – пробормотал он, хватая меня за руку. – Что там, Эммануил?!
– У нас есть минута, – сообщил я, стаскивая врио прокурора по ступенькам на улицу. – На вас готовят покушение – сразу за этим холмом будет инсценировка автокатастрофы.
– Какое покушение?! – недоуменно пробормотал Сухов, не желая въезжать в ситуацию. – Какая катастрофа?
– Случай со Снеговым помните? – напомнил я. – Здесь же, на этом месте – ну, чуть подалее… Его машина сиганула в овраг!
На лице Сухова появилось осмысленное выражение – память у врио прекрасная.
– И что – то же самое хотят… хотели с нами…
В этот момент к нашей компании присоединился еще один – спрыгнул со ступеньки на дорогу, отряхнул коленки и по-хозяйски осмотрелся. Я чуть в обморок не упал… нет, телевизор смотрю я не часто, но вице-премьера Шевцова не узнать невозможно – он у нас один такой.
– Это председатель парламентской комиссии, – потерянно пробормотал Сухов, представляя мне Шевцова, – я автоматически сдвинул ступни вместе и коротко кивнул головой – аж зубы щелкнули. – Это Эммануил, – представил меня Шевцову врио. – Он… ммм… в общем, наш человек.
– Ну и что тут у вас происходит? – весело поинтересовался Шевцов.
Я коротко пояснил ситуацию – Шевцов на удивление быстро все уяснил и, вопреки ожиданиям, в командные заблуждения ударяться не стал.
– Времени, насколько я понимаю, у нас в обрез – так? – деловито спросил он.
– Так, – подтвердил я. – Еще минута – и товарищи начнут тревогу бить.
– План есть? – Шевцов неожиданно подмигнул мне и потыкал пальцем в сторону второго холма.
– Обязательно, – отрапортовал я. – Сейчас едем и все вам наглядно демонстрируем… Кстати – ни у кого из ваших с собой видеокамеры нет?
– Отчего же! – Шевцов опять подмигнул. – Прям щас и начинаем снимать.
На средине спуска с холма я предупредил водилу:
– Как только на дороге зажгутся фары – сигай на встречную, через бордюры. А то не успеем.
– Как же на встречную? – удивился водила. – А вдруг из-за холма кто выскочит?
– Не выскочит! – уверил я. – Если жизнь дорога – сигай на встречную…
Все получилось как по сценарию. Как только «Икарус» приблизился к радиусу поворота метров на двадцать, на встречной полосе внезапно вспыхнули фары и метнулись через разделительный газон на нашу сторону.
– От бля! – удивился водила, закладывая крутой вираж – «Икарус» со стуком перевалил через бордюры и выскочил на встречную полосу.
– Тормози! – крикнул я водиле. – Все…
И действительно – все… «Икарус» встал – телохранители Бо метнулись из салона вдогон за бросившимся наутек водителем самосвала. Бо с бойцами вели к автобусу трех в штатском – они даже и не думали сопротивляться, только держались руками за окровавленные головы и пошатывались. Наверно, Бо сам руку приложил. Почти одновременно подъехали две гаишные «шестерки» с разных сторон – снайперы Бо вытащили из машин помятых и ничего не соображающих гаишников и потащили их под фары «Икаруса».
– Снято! – победно объявил какой-то плешивый мужичок, выпрыгивая с видеокамерой из автобуса.
– Колитесь, козлы! – мрачно посоветовал Бо, усаживая злоумышленников перед автобусом на шоссе. – А то прям тут в расход выведем!
«Козлы», несмотря на изрядную побитость, моментально раскололись, узнав Шевцова, и обещали сообщить кучу всяких жутких сведений, порочащих увэдэшное начальство, – если, конечно, это им зачтется в ходе следствия. После раскола дебаты были бурными, но весьма непродолжительными – аналитический рассудок председателя Парламентской комиссии одобрил единственно верное решение:
– Вы правы – в город нам сейчас ехать не стоит. Вечером свяжемся со столицей – пусть по телевидению объявят о работе нашей команды на всю страну. Переночевать где найдется? Придется ведь на ночь и остальных пассажиров куда-то пристроить и… и этих, – Шевцов кивнул на пленных. – В принципе мы люди невзыскательные – нам бы лавчонку какую да колбасы кусок…
Следующая неделя после внезапного появления в городе парламентской комиссии и следственной бригады МВД характеризовалась для нас напряженной творческой работой.
Меня допрашивали по факту инкриминируемого мне преступления, интересовались новостями, снабжали свежей информацией о ходе работы следственных бригад и парламентской комиссии и отпускали с миром. Все знали, что ничего предосудительного я не совершал, но пока что прекратить уголовное дело и полностью легализовать мое жалкое существование не получалось: чего-то там у них не хватало. Впрочем, Сухов твердо обещал, что не далее как в пятницу я смогу открыто гулять по центральным улицам и здороваться за руку с патрульными нарядами. В пятницу, дескать, будет обнародовано постановление о прекращении моего дела, дано сенсационное заявление о возбуждении угдела по фактам злодеяний губмэрской банды и вообще – все будет… Но в пятницу. А пока – извольте, молодой человек, прятаться, как и раньше, – отодрать ваши ксерокопии со стендов пока что не можем: незаконно это.
В области творилось черт знает что. Были сняты все более-менее значимые руководители: губернатор, лишенный парламентской неприкосновенности, его замы и помощники; мэр, тут же взятый под стражу, его замы и помощники; все руководство УВД и многие милицейские чины на периферии и так далее и тому подобное – несть числа кадровым сдвигам. Чипок (Чрезвычайное положение – жарг.) в области объявлять не стали – чтобы не будоражить зарубежное общественное мнение, – но все остальные составляющие президентского правления присутствовали в полном объеме: в присутственных местах работали прибывшие из центра комиссии, производящие тотальную ревизию, они же пока что временно руководили жизнедеятельностью наиболее важных органов управления и производства.
На следующий день из Москвы в помощь ранее прибывшим прилетел двумя спецрейсами чуть ли не целый батальон товарищей из МВД и Генпрокуратуры. Всех сановников брали под стражу и депортировали в соседнюю область – там был специальный следственный изолятор для сотрудников правоохранительных органов и правительственных деятелей, – поскольку в нашем изоляторе сохранять конфиденциальность следствия не представлялось возможным. Доступ прессы в область был очень жестко ограничен. Тем не менее наши журналисты резвились вовсю: реализуя народную мудрость «на чужой роток не накинешь платок», они с утра до вечера пичкали своих коллег из центральных СМИ самой невероятной информацией о событиях в области, и во всех выпусках теленовостей «Новотопчинскому феномену» отводился солидный блок эфирного времени.
