— Выходит, не один Попов знал. А и те, кто побывали у Иосифа. Они действуют наверняка! — обронил Потапов.
— Я думал так. Но не склеивается. Если бы Петька сказал, то крутые давно бы пришли. Ведь сколько времени прошло с той поры, как его убили? Кто смог бы столько ждать? Если бы отец что-то поимел от Попова, он давно бы мне сказал. А тут постыдился признаться, что обмишурился, и ляпнул, что первое пришло на ум.
— Вряд ли это так, — не поверил Потапов. И спросил: — А как вы познакомились с Петром? Давно его знали?
— Да Поповых в городе кто не знал? Его мать еще молодой к нам приходила. На заказ у отца шила туфли, сапоги. Была первой модницей. Часто с нею Петька приезжал. Я его с детства знал.
— Вы знали, где он живет? — спросил Вадим.
— Доводилось туфли привозить его матери. Уже готовые. Отец просил доставить заказ. Я тогда мальчишкой был. Ну и относил.
— А у Петра в доме, в его квартире были?
— Нет, я уже вырос к тому времени.
— Скажите, Тимофей, вы поддерживали с Петром какие-нибудь отношения?
— Нет, никаких. Я недолюбливал его.
— За что?
— Сам не знаю. Вроде ничего плохого мне не сделал, если не считать того, что умер, не вернув отцу деньги. Но какой-то стопор в душе стоял против него. Не могу объяснить причину.
— Скажите, а вам приходилось когда-нибудь использовать «неотложку» по просьбе Попова? — спросил Вадим.
— Нет, никогда.
— А по просьбе отца? — поинтересовался Потапов.
— Ну, это случалось, — покраснел человек и продолжил, словно оправдываясь: — Мебель для меня из магазина перевозили. Диван, кресла. Ну что тут такого? На вызовах не отразилось.
— А для отца привозили что-нибудь?
— Конечно, картошку по осени. У него, сами видите, участка нет. Купили за городом, а весь урожай бомжам достался. Вот и пришлось покупать на зиму.
— Помимо картошки приходилось что-нибудь привозить?
— Ну, вот этот палас, что в зале лежит на полу. Он ни в одну тачку не влезал. Еще ковер, он на стене в его спальне висит. Тумбочку под телевизор, койку новую.
— А если вспомнить, сейф вам не доводилось привозить?
— Сейф? Нет! А кому он нужен? Зачем? — удивился Тимофей, с недоумением оглядывая чекистов.
— Скажите, Тимофей, вы привозили все покупки днем или случалось и ночью приезжали? — спросил Потапов.
— Картошку привез потемну. Занят был, не мог раньше. Да и не помню теперь. А какое это имеет отношение к смерти отца? — насторожился человек.
— Мы вместе с вами ищем причину. Через нее, когда установим, можем выйти на убийц, — ответил Потапов и попросил: — Пусть вас не обижают и не удивляют ваши вопросы. Чем правильнее, точнее будут ответы, тем скорее обнаружим преступников и обезвредим их, обезопасим вас, — уточнил Вадим.
— Я на все вопросы отвечу. Скажу все, что знаю! — с готовностью откликнулся Тимофей.
— Тогда скажите, просил ли вас Иосиф подвезти что-нибудь по просьбе Попова из дома, — назвал адрес Карпова Вадим.
— Теперь не припомню. Из того подъезда я привез кушетку. Отец ее для себя купил у старухи-пенсионерки. По объявлению. Понравилась она ему.
— Покажите ее! — встал Александр. Тимофей удивленно глянул на Потапова, повел в спальню Иосифа.
— Вот она. — Отбросил одеяло с кушетки. — Я, конечно, не понял отца. Старая, ни вида, ни приличной обивки. К тому же старуха выставила ее на лестничную площадку, чтобы мы в квартиру не входили. Отец с нею заранее рассчитался. Мы ее на грузовой лифт, в машину и к нему привезли. Предлагал обить, поставить на кухне. Но отец на ней спал. Ему виднее, — снова накрыл лежак одеялом.
Вадим нагнулся над кушеткой, сдвинул защелку и крышку.
Тимофей глянул внутрь и удивленно ахнул:
— Вот это да! А я удивлялся, чего она такая тяжелая? Отец говорил, из дерева сделанная. Из мореного дуба. Хорош дубок!
Небольшой, плоский сейф уже успел покрыться ржавчиной. На нем еще сохранились следы побелки, мелкие куски штукатурки.
— Вы о нем слышали от отца? — спросил Тимофея Соколов.
— Намеки… Но о самом главном — ни слова.
— Это сейф Карпова. Мы разыскиваем его довольно долго. Он был украден из квартиры покойного. И унес он уже немало жизней. Мы предполагали, что его похитил Попов. Только он о нем знал и имел ключи. За хищение этого сейфа ему грозил приличный срок. Он понимал, потому не хранил у себя. Продал Иосифу. Что называется, не глядя, оптом.
— Вы слышали об этом сейфе? — уточнил Потапов еще раз.
— Нет, наверное, отец не решился мне сказать, — обхватил Тимофей голову руками и вышел на кухню.
— Что с вами?
Тимофей оглянулся на Вадима и, сморщившись, как от зубной боли, спросил:
— Если бы вы были на моем месте, как бы вы себя чувствовали сейчас?
— Хотите честно?
— Желательно, — усмехнулся криво.
— Я бы радовался тому, что я на свободе и живой. Ведь воровство этого сейфа и его хранение, а равнозначно незаконная сделка — покупка похищенной коллекции — подлежит уголовной ответственности. Вы о том, конечно, знаете?
— Вадим, ключи нужны! Стоит глянуть, что в нем сохранилось? — предложил Потапов.
— Пусть следователь им займется, — набрал Вадим телефон генерала. Сказав ему, что найден сейф Карпова, назвал адрес. Генерал пообещал тут же прислать машину.
Сейф увезли за полчаса до того, как в дом привезли из морга Иосифа. Уже готового к похоронам. В гробу с закрытой крышкой. Тимофей не хотел, чтобы чужие, увидев лицо отца, судачили о покойном, строили грязные предположения.
Человеку было нелегко. Он в один день лишился отца и целого состояния, на какое мог жить безбедно много лет. Да и не только сам, а и сын, и внуки. А теперь что осталось?
Вздыхает мужик. Оглядывает немногочисленных соседей, пришедших проститься с Иосифом. Им и самим уж недолго осталось мучиться на этом свете. Вот и пришли поглазеть на того, кто их опередил. Тимофей попросил водителя «неотложки» привезти жену, чтобы помогла прибраться, подготовиться к поминкам. И невольно вспомнил сказанное Вадимом перед уходом:
— Я еще приду, навещу вас. Старайтесь не оставаться дома в одиночку. Это опасно. Но мы пришлем к вам людей. Пусть побудут.
— Теперь уж чего бояться? Крутым сюда больше незачем приходить. Пусто… Да и навряд ли придут, когда в доме покойник.
— Похороны для них самое удобное время. Внимание сосредоточено на покойном. На других никто не обращает внимания. Кстати, для них это последняя возможность попасть в дом Иосифа.
— А какой смысл им появляться здесь?
— Они искали именно сейф…
— Откуда о нем пронюхали?
— Иначе не пришли бы к Иосифу. Но он им не сказал. Остается самим найти. И этот шанс они испробуют.
Тимофей вздрагивал от каждого стука двери. Все оглядывался. Кто вошел? Дрожал всем те-
А в это время Тоська, вернувшись с работы, позвала мать, оторвав от соседок-старух со скамейки. И, заведя в дом, рассказала:
— Кешку сегодня видела. Поймал он меня, когда по парку проходила. Уже с работы шла. Народу — никого. Совсем пусто. Он на аллею вышел из-за дерева. Я не враз его увидела. Уже совсем близко был. Я, как приметила, убежать хотела. Он поймал за руку и говорит: «Куда смываешься, дура?» Я руку вырываю, он меня за плечи толкнул в кусты. Там бросил на траву и велел заткнуться.
— Силовал, что ли? — округлились глаза Евдокии.
— Нет, он не для того меня в кусты толкнул. Чтобы никто не увидел. И говорит: «Ты, сука, давно заслужила, чтобы я тебя своими руками задавил. Одно тебя спасает — дети. Их надо растить. Смотри, если им притащишь отчима — прибью. И еще, сейчас я наберу номер телефона больницы, где моя мать лежит. Ты спросишь, как она себя чувствует и когда ее выпишут. Скажешь, что ты ее невестка и сама заберешь из больницы. Поняла?» Я боялась отказать. Он достал телефон из кармана и я сделала все, как он просил.
— Ну и дура! Дала бы ему по морде иль коленом промеж ног. Заорала бы на все горло! — возмутилась Евдокия,
— Испугалась я его, мамка! Сама не знаю, почему! А он, когда позвонила, достал вот эти деньги и сказал: «Возьми детям. Купи все, что надо». Сунул мне их в сумку. И напомнил, чтобы мать из больницы завтра забрала. А сам тут же встал. Глянул вокруг и тихо так пошел к выходу. Потом оглянулся и крикнул мне: «Мы еще увидимся. Я тебя найду…» Я ноги в руки и бегом. Только перед домом отдышалась. Сердце зашлось. На вот деньги. И никому про них ни слова. Детям жить на что-то надо.
Евдокия, пересчитав, отвесила челюсть от удивления. Спрятала деньги за икону. А дочери сказала тихо, что даже кошка не услышала:
— Говно твой Кешка. Как муж и зять, как человек. А как отец ему равных нет…
В этот же вечер толпа подростков избила до полусмерти Верку Быкову. Прямо в подъезде. Ни с чего. Били, матерясь и угрожая бабе, что если не прогонит из дома чужого кобеля, то ей вовсе головы не сносить.
