— Вам плохо, Вадим Александрович? — с тревогой спросил Стариков. — Может быть, мы прекратим беседу и вы отдохнете?
— Нет, не стоит, — процедил сквозь зубы Вадим. — Я хочу дослушать все до конца.
— Хорошо. Пройдем события в хронологическом порядке. Это уже не версии, а реальная картина произошедшего. Итак, на совещании, как и рассказывал Панфилов, были распределены роли и сроки исполнения акции. Валерий Осколов готовил свою часть в Сьерра-Марино, Николай Владимирович — в России. В начале апреля Панфилов выехал к младшему Осколову, отработал детали и осуществил «похищение и гибель» семьи дипломата.
Он также готовился сойти со сцены и исчезнуть. В феврале Панфилов написал рапорт на увольнение, в марте прошел медкомиссию и убыл в положенный ему отпуск. Куда именно, пояснять не требуется. Еще до признаний мы нашли списки пассажиров, где числился его паспорт — кстати, служебный, изготовленный у нас, и проследили его путь. Старший же вошел в сговор с врачом, и они весьма талантливо разыграли представление под названием «смерть безутешного отца». К этому же времени подтянули вас и отправили расследовать это дело. Панфилов, вернувшийся из «отпуска», успешно «похоронил» семейство Осколовых в лице отечественных и зарубежных бомжей, рассчитался с местом работы, ликвидировал много знавшего доктора и отправился следом за вами. Дальнейшие события вы представляете не хуже нас: снятие вами денег со счетов, звонок на Кипр, сигнал Панфилову, перевод из банка сумм в офшор... Их выбило из колеи ваше исчезновение, связанное с освобождением спутницы и попутным разгромом базы «Красного легиона».
— Талантливо сработал... — проворчал Олег Петрович.
— Да, действительно, операция прошла на экспромте, но заслуживает похвалы. Кстати, не будем скрывать, что вы, Вадим Александрович, были у нас на серьезном подозрении, несмотря на клятвы Олега Петровича, что среди его питомцев никогда предателей не было. Можно, конечно, усомниться, взяв пример Панфилова...
— Я этого скота выгнал через три месяца, — взревел Дед. — Его мне тогда Осколов подсунул из спецназа. Никакой он не питомец.
— Успокойтесь, Олег Петрович, — перебил его Стариков. — Вы прекрасно знаете, что я разделял вашу точку зрения, так как знал Вадима Александровича давно, даже раньше вас.
— Если Осколовы живы, где они? — тихо, но так, что все услышали его, спросил Вадим.
— Алексей Иванович, запустите, пожалуйста, греческую видеокассету, — приказал Станислав Сергеевич.
На экране телевизора показалась набережная и длинные ряды яхт вдоль причалов, вытянувшихся в море.
— Греция, Салоники... — проинформировал присутствующих молодой человек. — Снималось шесть дней назад.
Последнее можно было и не уточнять, так как в углу экрана высвечивалась дата съемок. Неожиданно сбоку в профиль мелькнуло лицо быстро идущего Николая Владимировича Осколова. Он свернул на ближайший причал, прошел три яхты и остановился у четвертой. На его окрик из надстройки вышел Валерий — без рубашки и в шортах, демонстрируя обрюзгшую фигуру «дипломата». Николай Владимирович что-то ему начал говорить, яростно жестикулируя. Валерий сокрушенно покачал головой, сплюнул через борт и скрылся в рубке. Из люка выглянула Татьяна. Николай Владимирович что-то сказал ей, и лицо женщины плеснуло испугом.
Осколов распутал концы швартовых, отцепил их от кнехта и перебрался с причала на борт. За кормой забурлила вода, и судно медленно попятилось, выбираясь из строя яхт. Камера еще несколько минут следила за движением белоснежной красавицы. Миновав проход в боковом заграждении, яхта начала удаляться в открытое море.
Видеоизображение оборвалось, и экран телевизора зарябил разноцветными полосами.
Некоторое время в комнате царило молчание.
— Деньги нашими специалистами найдены и возвращены на банковские счета, — усталым и бесцветным голосом произнес Стариков. Немного помолчал, добавил: — Яхта не пришла ни в один порт...
Вадим взглянул на угрюмое лицо Деда:
— В Салоники ездили вы?
Олег Петрович, не поднимая глаз, лишь кивнул.
— Маша тоже была на яхте?
— Нет. Она помещена родителями в частную школу в Йоркшире, где и находится сейчас. Обучение оплачено, и далее следить за девочкой до ее совершеннолетия будет опекун. Вы его знаете — Василий Васильевич, который когда-то курировал вас. Документы на опеку в течение месяца оформят, и он выедет на постоянное место жительства в Англию.
— Хорошо... — коротко и безразлично сказал Вадим. — Что-то я устал. Я бы сейчас полежал. Если не трудно, вызовите медсестру, чтобы она меня отвезла в палату.
— Держись, Вадим! — тихо произнес Дед. — Извини, что так вышло.
— А вас-то за что извинять? Все правильно, как и должно быть...
Лодку покачивало на волнах. Он лежал, прижавшись спиной к нагретым на солнце доскам настила, на носу суденышка и смотрел на проплывающие над ним облака. Сколько лет прошло с тех пор, когда Вадим последний раз так же валялся без дела и разглядывал небо? Давно это было, ах, как давно. Были живы мама, дед, бабушка. А лодка все та же — дяди Ивана, которую тот ладил своими руками. Тогда Вадим впервые услышал загадочные слова, пахнущие соленым свежим морским воздухом: шпангоут, стрингер, бушприт... А какой праздник был для всех родственников и соседей, когда спускали на воду дядь-Иванову «гулянку»! Как все веселились...
