Достал бутылку коньяка.
И тут раздался вызов сотового телефона.
— Да, — все еще недовольно отозвался он.
— Шакал исчез, — услышал он мужской голос. — Его никто не видел со вчерашнего вечера.
— Может, Атаман начал сводить счеты? — предположил Эдуард.
— Нет его документов и вещей.
— Так ищите! — рявкнул Кардинал. Отключив телефон, отшвырнул его. — Как все вовремя. — Качая головой, налил себе коньяку. Залпом выпил.
— «Ищите», — усмехнулся Шустрый. — Где его искать? Он, наверное, уже полным ходом шпарит в Питер. Оттуда уедет в Прибалтику. Кретин. Неужели думает, что можно скрыться?
— Атаман — яркий пример, — заметил плотный молодой мужчина, — что…
— Атаман — профессиональный бандит, он живет по своим правилам. Наши люди не понимают и не принимают этих самых правил, — проговорил Шустрый, — поэтому Атаман и неуязвим.
— Но ты-то понимаешь, — усмехнулся плотный, — почему же…
— Понимать — да, — кивнул Шустрый. — Но поступать, как он, не смог бы. Любой на месте Атамана попытался бы, как это сейчас сделал Шакал, исчезнуть, сразу покинуть по крайней мере область. Или, разумеется, при условии, что есть надежная крыша, пересидеть некоторое время. Но такой крыши у него нет, ведь нашли место их ночлега на заброшенной ферме. Он по-прежнему где-то совсем рядом. А вот где?
— Держать под дулом какой-то дом с людьми и отсиживаться там, — сказал плотный, — он не может. Следовательно, те, у кого он отсиживается, знают о нем все и тем не менее помогают ему. Может, он им хорошо платит?
— Да кто будет помогать преступнику, которого ищет милиция, даже если он дает большие деньги? Я согласен с версией московского майора. Наседин вчера сообщил об этом. Орехов имеет много знакомых в этих краях, и он не заложник, а сообщник брата. Вот кто-то из хороших знакомых Орехова и прячет братьев. Ведь кто-то звонил жене Орехова.
— Чего же ты не возьмешь Атамана? — усмехнулся плотный.
— Не надо иронии, Фалин. Вообще-то мы неплохо придумали, но пока это не приносит успеха.
— Только начали, — успокоил его Фалин, — так что терпение, мой друг. Но сейчас, похоже, снова заберут людей — ведь прикажут разыскивать Шакала.
— Для этого есть Устранитель. Он любит и знает свое дело.
— А чем он раньше занимался? — спросил Фалин. — Я слышал, вроде работал в ФСБ?
— Было такое. По технике подслушивания. Его ученик, который занимается телефоном Ореховых, Мосин, чистый технарь. Олег был мастером спорта по стрельбе, вот и решил стать киллером. Его вовремя Карл к себе приблизил. Я слышал, вроде кто-то еще пытался нанять Устранителя, но Карл очень своевременно подсуетился. Хотели сначала его убрать, но потом Карл увиделся с ним и сумел договориться. Устранитель начал свою работу на нас с того, что убрал заказчика на Карла. А ты как попал в организацию? — поинтересовался он и, не дав ответить, усмехнулся. — Меня подловили на угоне «мерса» сына Карла. Отмолотили по полной программе. Думал, все. Но меня отправили в очень престижную клинику, и через месяц я был на ногах. Тогда и увидел легендарного Карла, который предложил мне работать на него. А когда узнал, что у меня есть группа, организовал так называемый .отряд быстрого реагирования. Нас целый год дрессировали. И выучили очень даже неплохо. Есть такой доверенный у Карла, Логинов Иван Степанович. Бывший майор особого отдела. Террор, диверсии и все такое прочее. Во время СССР их не афишировали. Это сейчас развелось как собак нерезаных — «Альфа» и прочие группы. Так ты не ответил — как ты к Карлу попал?
— Как только попал в Управление по борьбе с оргпреступностью, — хмуро отозвался Фалин. — Я работал в шестом отделе в Кашире. Меня заметили и перевели в столицу. Мы дело о покушении на начальника Домодедовской таможни вели. И я сумел зацепиться за киллера. Мы его взяли. И вдруг Карл появляется у меня. И так небрежно рассказывает мне мою биографию и показывает несколько фотографий, где я развлекаюсь с девчонками. Я там не один был. Считай, и повыше меня чины засветились. Но выбрали меня. Те потом кто сам уволился, кого попросили. В общем, купил меня Карл. Но сейчас не жалею. Есть все, что нужно для жизни. Одного опасаюсь — где-нибудь проколюсь, и хана. И органы срисуют, и вы шлепнете. Хотел уйти из управления, Карл запретил даже думать об этом. Я там на хорошем счету. — Он усмехнулся. — Сколько дел раскрыл. Карл много мелочи периодически отдает. Не зря же вы, смеется, зарплату получаете. А тут у меня отпуск. Меня сюда и отправили отдыхать с Вертушиным, инспектором утро в Быкове. Тоже на чем-то его Карл подловил.
Фалин хотел что-то сказать, но в комнату вошел Ниндзя.
— Поехали, — буркнул он. — Кажется, есть зацепка.
— Наконец-то. — Сунув пистолет с глушителем в сумку, Шустрый поднялся.
— А то уже надоело любоваться красотами вашей области.
— Что за зацепка? — спросил Фалин. — Ваши менты не…
— Ваш технарь прокручивал запись со звонком Ореховой. Он, кстати, был единственный. Потом звонил Ванька, ее родственник по приемному отцу, но там ничего существенного. Так вот. В это время зашел мой брат с одним из наших. Тот услышал голос и заинтересовался. Потом сказал, что вроде узнал его.
— Вроде не в счет, — сказал Шустрый. — Сейчас ошибаться нельзя. Ладно в городе, здесь менты спишут на…
— Проверить все равно нужно, — перебил его Фалин.
— Кто? — спросила подошедшая к двери Ксения.
— Я, — узнала она голос Зои. Щелкнув замком, открыла дверь.
Та вошла и молча, не замечая ее, прошла в комнату.
— Как работа? — закрыв дверь, поинтересовалась Ксения.
— Не спрашивай, — сев на стул, махнула рукой Зоя. — Все чисто, аккуратно. Рабочее место в порядке. Инструменты великолепные. Но, понимаешь, как в тюрьме. Из цеха мы можем выходить только в сопровождении двух охранников. Время перекура ограничено. Но это все понятно, все-таки хрусталь. Но, понимаешь, вниз ведет лестница, и там что-то не так. Там кто-то работает, я в этом уверена, видела, как спускали материал. По-моему, отливаются вазы и кувшины. Но как-то все очень странно. Такое чувство, что ты находишься на тщательно охраняемом секретном объекте. Я видела троих вооруженных парней в черном. И даже лица закрыты масками. Там встретила свою знакомую, мы вместе работали в Гусь-Хрустальном, и, разумеется, спросила ее об этом. Она испугалась и сразу же отошла. А ко мне подошла одна женщина, Алиса, ее муж связан с местными преступниками, и строго потребовала не задавать вопросов. Я не знаю почему, но мне страшно. А тем более постоянно думаю о свекрови, об Андрее и Оленьке. — Она заплакала. — И очень боюсь за них.
Ксюша попыталась успокоить подругу:
— Ты все время думаешь о том, как погиб твой отец. Успокойся. Сейчас Андрей в больнице. Ты вчера звонила и разговаривала с Олей. Она же говорила, что все…
— У нее был очень испуганный голос, — вздохнув, покачала головой Зоя, вытирая слезы. — И маму к телефону не позвали. Оля сказала, что она в огороде. Я боюсь и, самое страшное, не знаю, что делать. Там я не смогу работать. Это не для меня. Конечно, — горько улыбнулась она, — зарплата еженедельная. Я буду получать около пятисот долларов. Как полагается на вредной работе, будут выдаваться молоко и масло. Раз в месяц имеем право закупать на сумму сто двадцать рублей продукты, которые принесут прямо в цех. Вроде бы все хорошо. Но я чувствую себя ужасно.
— Понятно, — кивнула Ксения. — Столько времени тебя пытались заставить. В тебе по-прежнему живет протест. Но вот пройдет несколько дней, и все изменится. И даже эта загадочная лестница и вооруженные люди будут совсем не страшными.
— Нет, — покачала головой Зоя. — Все останется как сейчас. Да, от работы я получила удовольствие. К тому же твердая зарплата. Во мне до сих пор живет желание найти и привлечь к ответственности убийц папы. Ведь он погиб из-за таких мастерских. И я кожей чувствую, что невольно стала соучастницей чего-то страшного. Видела бы ты глаза моей знакомой, когда я спросила ее…
— Зоя вздохнула и покачала головой. — В них был ужас, она сразу ушла. А потом Алиса. Это женщина жестокая и сильная. Она работала в тюрьме медсестрой и кого-то там сильно избила. Но сумела избежать ответственности. То же самое Лола, жена Валерия. Они куда-то ходят тренироваться. Я не знаю, чем именно занимаются — борьбой или боксом, — но дерутся обе очень хорошо. Я раз видела, как Лолка била двух пьяниц. Они пристали к ней у магазина. Сначала все думали, что ее нужно защитить, а потом не знали, как оттащить от мужиков. Она чуть не убила их. — Зоя улыбнулась. — Извини. Я и тебе настроение испортила. Давай пообедаем и съездим к Андрею. Я постараюсь выглядеть веселой и всем довольной. Скажу, что Оленька передает ему привет, мама чувствует себя хорошо.
— Вот это правильно, — согласилась Ксения. — Я же говорю: пройдет какое-то время, и все будет хорошо. И даже если там что-то противозаконное, тебе это ничем не грозит. Ты работаешь на зарегистрированном частном предприятии. Я бы с удовольствием пошла работать тоже, но боюсь на улицу выйти. Я понимаю, что сейчас тебе в тягость… — Она потупилась. — Перестань, — перебила ее Зоя. — Это я должна сказать тебе спасибо. Что бы я сейчас без тебя делала? Ты приехала как раз вовремя.
