Вернув «беретту» с глушителем Поугу, я достал свой «глок». И мы пошли вдоль стометрового коридора, держась ближе к затененной стене. Поуг двигался впереди, я следовал за ним, то и дело оглядываясь. Время от времени он осторожно пробовал ручки дверей, но все они были заперты. Очевидно, что мы проникли через единственный вход в здание, хотя едва ли здесь не предусмотрели путей отступления на случай пожара.
Впрочем, думать об отступлении еще рано. Мне нужно было найти подопечную, которую я упустил.
Коридор заканчивался лестницей, ведущей вверх и вниз.
Куда нам идти дальше?
И я сыграл еще в одну игру: мысленно подбросил монету.
Выпал «орел», что по моим правилам означало — наверх.
На площадке второго этажа мы остановились и прислушались.
Смутные шумы, источников которых мы не понимали, доносились, казалось, отовсюду. Постукивания, щелчки… Где-то капала с потолка вода? Воздух здесь был сырой, пропитанный запахом плесени и очень холодный. Один из традиционных приемов «дознавателей» — вести допрос в непрогретых помещениях.
Вход на второй этаж тоже оказался заперт, и мы поднялись на самый верхний — третий. Здесь, в конце коридора, метрах в двадцати от нас, был виден свет. По растрескавшемуся линолеуму мы быстро подошли к проему, откуда и пробивался свет. Заглянули внутрь. Эта дверь выходила на широкий балкон, нависавший над просторным залом второго этажа размерами примерно тридцать на сорок метров. Раньше здесь, видимо, располагался центр управления — повсюду между перегородками стояли серые рабочие столы и металлические консоли для электронных приборов. Теперь они пустовали. Кроме плесени, здесь пахло еще и затхлой полусгнившей бумагой. Светильники под потолком не работали, но пространство в дальнем конце зала за высокими перегородками было ярко освещено.
Я указал в ту сторону и двинулся вперед, на свет, под прикрытием Поуга, низко склоняясь, а временами перемещаясь едва ли не на коленях. Так мы добрались до лестницы, ведущей вниз, но предпочли остаться пока на балконе. Скоро из дальнего угла зала до нас донеслись голоса, звучавшие то громче, то тише. Говорили мужчины, но я не мог разобрать ни слова. В интонациях сначала слышалось раздраженное нетерпение, потом заговорили более размеренно, увещевательно, успокаивающе.
Если Аманда была там, в разговоре она не принимала участия.
Еще медленнее и осторожнее мы скользили вдоль балкона. Здесь повсюду валялся мусор, попадались осколки стекла и рваные куски металла — их приходилось тщательно избегать. Мужчины говорили не слишком громко, поэтому услышали бы любой неосторожный звук.
И вот мы оказались у дальнего конца балкона. Теперь внизу мы видели действительно яркий свет, отблески которого заметили раньше. Чуть приподнявшись, я посмотрел через перила. Мне сразу бросилось в глаза, что источниками света служили две дешевые настольные лампы. Как-то совершенно неуместно одну из них покрывал детский абажур — рваный и грязный, запечатлевший героев мультфильма студии Диснея «В поисках Немо».
Метрах в трех от этой лампы сидела Аманда Кесслер.
На ней были сильно запыленные джинсы и темно-синий свитер. Она расположилась в сером офисном кресле, поджав под себя ноги. Ее мрачное лицо выражало решительность. Запястья ей стянули упаковочной лентой, но, как ни странно, разрешили держать при себе сумочку в виде плюшевого мишки с глупой улыбкой на мордочке.
Людей, похитивших ее, я не видел. Лавинг и еще трое мужчин стояли под балконом. Если бы нам удалось выманить всех четверых на открытое пространство зала, у нас оказалась бы превосходная позиция для стрельбы. Я поднял вверх два пальца, а потом провел ладонью поперек горла. Потом показал два пальца еще раз, сложил руки буквой «Л», что означало — «Лавинг», и дотронулся до плеча.
По моему плану двоих следовало уложить насмерть, а Лавинга и еще одного его сообщника только ранить, чтобы потом допросить. Раздробленная ключица или лопатка делали противника неспособным к сопротивлению в отличие, например, от ранения в ногу.
Поуг знаком показал, что понял меня. А я стал выискивать на полу какой-нибудь предмет, чтобы метнуть его в темную часть зала и выманить противников из-под балкона тем же методом, который сам Поуг так успешно использовал пару часов назад у нашего конспиративного дома.
Внезапно один из похитителей оказался в поле нашего зрения, направившись в сторону девочки. Он остановился, прежде чем подойти к ней ближе. Она смотрела на него, прищурившись. Он взял со стола чашку с кофе. Довольно грузный мужчина в деловом костюме. Отхлебнул из чашки и огляделся по сторонам.
— Это отсюда они запускали ракеты?
— Понятия не имею, — ответил ему кто-то, но не Лавинг.
— Программа называлась «Ника».
— Бабье имя какое-то.
— В честь древнегреческой богини победы, болван.
Сказавший это не растягивал слова на южный манер, как его собеседник.
— Здесь где-то поблизости расположены пусковые шахты. По-моему, в Клифтоне. На случай нападения русских.
— Русских? С чего бы это им на нас нападать?
— Боже милостивый!
Я подобрал с пола несколько осколков стекла. Заметив это, Поуг бесшумно достал из-за пояса запасную обойму к «беретте» и положил рядом с собой. Мой запасной магазин к пистолету лежал в кармане. Он и был у меня только один, а Поуг носил на себе, должно быть, сотню патронов. Если операция превратится в погоню или бегство под огнем, боеприпасы лучше после себя не оставлять.
— Ну где же он? — раздался еще один голос.
— Имей терпение.
У меня мурашки пробежали по спине, потому что эту спокойную реплику бросил Лавинг.
— Думаешь, они уже знают?
— Что мы схватили девчонку? Пока еще нет, иначе Макколл уже вышел бы на связь.
— Вас посадят, — заговорила вдруг Аманда. — Вас всех. Или пристрелят.
В отличие от мужчин она старалась не шуметь, и ее голосок прозвучал звонко.
Человек с чашкой кофе бросил на нее взгляд, но ничего не сказал.
Промолчали и остальные.
— Мой отец — офицер полиции.
— Это нам известно, — отозвался один из мужчин.
Но Лавинг шикнул на него:
— Не трать понапрасну слов. Не обращай на нее внимания.
Я посмотрел на Поуга. Тот извлек из кармана специальные затычки для ушей. Я знал их предназначение. Блокируя громкость и частоты звуков выстрелов, они позволяли слышать голос человека. Еще одну пару он протянул мне. Я вставил их, а потом сделал глубокий вдох и бросил кусок стекла, который, звякнув, приземлился на пол в противоположном углу зала.
Мужчина, которого мы видели, тут же поставил чашку на стол и достал пистолет.
— Это что, б…ь, такое?
Еще двое показались из-под балкона. Один из них был вооружен автоматом из вороненой стали. Двигались они медленно.
Теперь их стало трое. Чтобы наш план сработал, нужны были все четверо. Где же Лавинг?
Ну, давай же, появись…
Однако прямо у нас из-под ног донесся приказ «дознавателя»:
— Вызови охранника снаружи!
Все трое, что были у нас на виду, опасливо оглядывались по сторонам, а один из них взялся за рацию.
— Джейми, доложи обстановку. Он прибыл или еще нет? Мы слышали что-то внутри.
Не получив ответа, он растерянно посмотрел на босса.
Я бросил еще один осколок, который прокатился по полу в отдалении.
Оба стоявших внизу вооруженных мужчин взяли стволы на изготовку.
— Отключи рацию, — скомандовал Лавинг.
И тоже появился в поле нашего зрения.
Теперь перед нами находились все четыре цели — четверо мужчин, обступивших Аманду. Лавинг и его сообщник с рацией располагались справа от нее, двое вооруженных бандитов — слева.
Поуг указал на двоих с оружием и провел пальцем поперек горла. Потом ткнул себя в грудь.
Что ж, в конце концов, он был профессиональным убийцей, а я представлял собой нечто противоположное ему. И потому изготовился стрелять по плечам в Лавинга и его напарника, находившегося рядом.
Я прицелился. Поуг поднял вверх три пальца левой руки и начал обратный отсчет. Первым я взял на мушку Лавинга. Мысли мои сейчас неизбежно вернулись к Эйбу Фэллоу.
Два…
Но именно в этот момент Аманда охнула и дернулась в кресле назад.
— Вот черт! — крикнула она. — Только не это!
Смотрела она куда-то вниз. Мужчины тоже наклонились, чуть разошлись в стороны, и мы уже не держали их на мушках. Более того, один отступил назад и вообще пропал из вида.
Мы с Поугом замерли.
— Крыса! — воскликнула девочка. — Под моим креслом здоровенная крыса. Прогоните ее!
— Какого дьявола?
Бандит снова вышел из-под балкона:
— Напугала меня до полусмерти, дрянь! — Оказавшись теперь ближе всех к пленнице, он заглянул под кресло.
