Алилов знал, что с алабаем-охранником надо вести себя осторожно. Нельзя делать никаких резких движений. Бросишься на забор, алабай тут же кинется вслед и сорвет тебя оттуда. Он не будет грызть, встанет лапами на грудь, оскалит вонючую, слюнявую пасть и залает, подавая сигнал жителям. Если сразу никто не выйдет, то пес будет до самого утра так вот держать чужака, пока не появятся люди.
Если же на территорию ворвутся сразу несколько человек, то тут уж от сторожевого пса подобной деликатности ждать не следует. Тогда он начнет рвать и «возьмет в плен» только того счастливчика, который по воле Аллаха окажется последним.
– Хан! Ты что, старик? – Алилов двинулся назад к калитке.
Алабай предупреждающе зарычал, и человеку пришлось остановиться.
«Эта псина с ходу и дверь высадит, где угодно достанет. Шайтан меня дернул выйти на улицу. Ведь знал же про Хана!» – подумал Алилов.
Замер и пес, продолжая глядеть на чужака.
Часовой увидел, что Алилов застыл как вкопанный недалеко от калитки, и громко спросил:
– Господин, что с вами?
Не оборачиваясь, тот крикнул в ответ:
– Найди кого-нибудь из людей Батаева.
– Я на посту.
– Делай, что говорю. Или меня к чертовой матери сожрет этот вот местный пес.
– Вот в чем дело! Я быстро. Здесь сегодня остался Асад.
– Давай его ко мне быстрее.
Конечно, Алилов мог бы и пристрелить алабая, если бы успел выдернуть из кобуры пистолет и снять его с предохранителя. Но убийство такого сторожа ему не простили бы. Местные не в счет, тех пугнул, они и разошлись.
Батаев не простил бы. Хан был его собакой. Еще щенком он привез его из Дербента. Двоюродный брат Дабирова вместе с односельчанами считал Хана неким символом. А к ним здесь относятся весьма трепетно.
Часовой вызвал Асада, одного из водителей Батаева.
Тот вышел к Алилову.
– Ты что это, Хан? – обратился он к собаке как к человеку. – Не беспокойся, свои здесь.
Алабай замахал хвостом. Значит, агрессии от него ждать не следовало.
– Ступай, Хан, охраняй! Иди!
Пес понял слова местного жителя, повернулся и направился к прежнему месту.
Алилов вздохнул с облегчением:
– Ну и зверюга. Порвет, и глазом не успеешь моргнуть.
– Нет, это только если дернутся. Надо неподвижно стоять. Тогда и он замрет рядом. И так до утра.
– Шайтан бы побрал ваших собак!
– Без них никуда.
Алилов вернулся в дом.
В семь утра проснулся главарь банды.
Нора обняла его и сонным голосом спросила:
– Пора вставать?
– Ты можешь еще поваляться, а мне пора.
– А как насчет утреннего секса?
– Сегодня обойдемся. Спи!
Дабиров набросил на себя домашний халат и прошел в душевую, которая находилась рядом со спальней. Это нововведение было совершенно нетрадиционным для здешних мест.
Он принял душ, подправил бородку, усы, переоделся в полевую форму и вышел в коридор. Там его ждал заместитель, так и не сомкнувший глаз.
– Салам, Басир, – поздоровался тот с главарем.
– Салам, Гарум. Новости из зеленки у Веджи есть?
– Есть. Они поступили еще ночью.
– А точнее?
– Без двадцати четыре на связь вышел Ибрагимов. Он доложил, что все прошло по твоему плану.
– Прекрасно. Часовые в лесу?..
– Уничтожены.
– Это точно?
– Да, Ибрагимов сам видел трупы.
Дабиров усмехнулся:
– Теперь русские поломают голову, зачем был устроен этот спектакль.
– Признаюсь, я сам плохо понимаю, для чего ты сделал это.
– Если не понимаешь ты, то не сообразят и русские. Спецназовцы наверняка посчитают, что мы провели отвлекающий маневр, и будут ждать наших активных действий в ближайшие сутки. А мы подождем еще, чтобы в штабах у русских все перепуталось. По идее, подставив лагерь, мы должны были нанести удар где-нибудь в другом месте, куда невозможно быстро перебросить значительные силы. Но мы не сделаем этого сегодня. Встанет вопрос: что я задумал? Подстава будет путать русских. Военные начальники и местная власть всполошатся, начнут перекрывать опасные направления, а мы словно пропали.
– И долго будем ждать? Ведь ты говорил, что рейд займет не более двух недель.
– Я, Гарум, за свои слова отвечаю. Чтобы провести рейд, нам потребуется неделя, вторая уйдет на подготовленный отход. Когда начать действовать, какие отрабатывать цели, буду решать только я.
– Даже я не должен знать об этом?
– Узнаешь. Позже. Наберись терпения. Это не моя прихоть. Таковы условия заказчика. За их выполнением смотрит инструктор Гуда. Не думай, что он ни во что не вмешивается, Леван Гуадзе хороший боец, воевал с абхазами, с русскими в Южной Осетии, бывал в Чечне в свое время. Он доверенное лицо заказчика. Так что для всех будет лучше, если условия договора мы исполним в полной мере. А это значит, что ты и другие командиры узнаете все непосредственно перед акциями.
– Я понял тебя, Басир.
– Это хорошо. Вели проснулся?
– Из пристройки не выходил.
– Тогда мне придется самому варить себе кофе.
– А Нора?
– Мадьярка спит. Пусть отдыхает. Она ночью потрудилась на славу.
– Долго ты держишь ее при себе.
– Год, это долго?
– Для тебя – да!
– Ты прав, она уже начинает мне надоедать, но пока еще нужна для работы. А вот обратно в Грузию я ее не возьму.
– Убьешь?
– Нет, оставлю ФСБ.
– Мне не подаришь?
Дабиров не без удивления посмотрел на заместителя.
– У тебя же, Гарум, вторая жена – красавица писаная. И молодая, и статная. Пойми правильно, я без каких-либо намеков. Говорю как есть. У нас не принято обсуждать чужих женщин, но мы же друзья, да?
– Я не в претензии, Басир, но где мой цветок садовый? В Турции. А я?.. И где буду еще какое-то время после рейда?
Молодую жену Алилова звали Багдагуль.
– Если хочешь, заберешь. Но потом решишь вопрос с ней сам.
– Конечно. У меня она не будет пользоваться теми привилегиями, которые ей предоставляешь ты. Рабыня для постели и не более того.
– Хоп, Гарум, договорились, но о нашем разговоре никому ни слова. Если о нем узнает мадьярка, то неизвестно, что она сделает. Это ведь не простая женщина, а убийца. На ней крови не меньше, чем на тебе и на мне.
– Откуда?..
– В свое время она была в любовницах у Карахана. Ее страстное увлечение, кроме секса, как раньше, так и сейчас, – истязать беззащитных мужчин. Она с ними такое вытворяет, что в страшном сне не увидишь.
– Мстит сильному полу?
– Шайтан ее знает. Может, мстит или больна на голову. Но боится грубой мужской силы и не переносит боль.
– А сама эту боль раздает щедро, да?
– Щедрее некуда. Впрочем, пока она у меня, я за ней каких-либо отклонений не замечал. Может, оттого, что ей не предоставлялась возможность показать себя во всей красе.
– Ты заинтриговал меня, Басир. Я уже хочу ее!
– Потерпишь! Скоро получишь в полное свое пользование. Только заранее предупреждаю, не упускай инициативу, а то не ты ее удавишь, а она тебе перегрызет горло.
– Обожаю эти кровавые игрища, да еще в сочетании с бешеным сексом.
Дабиров усмехнулся:
– Вы определенно подойдете друг другу.
– Буду ждать, когда ты отдашь ее мне, Басир.
– Пройдет не более двух недель, и ты получишь эту страстную дикую кошку.
– Благодарю!
– Рано! Неизвестно еще, кто вернется в Грузию.
– Мы вернемся!
– Поживем – увидим. Я иду готовить кофе.
– Может, разбудить Вели? Хватит ему спать. Пусть заставит одну из своих жен сделать тебе кофе.
– Не надо беспокоить хозяина дома и его семью. Я сам сварю кофе, в этом нет ничего сложного и зазорного. Ты же пройди на кухню, посмотри, что там с завтраком. Да и на людей глянь. Все ли встали, привели себя в порядок?
– Да, Басир.
Выпив кофе, Дабиров прошел в свою комнату. Норы в постели не было. Из душевой доносился шум воды. Главарь банды открыл кейс со спутниковой станцией, взял трубку, выставил стержень антенны, набрал номер.
Ждал он недолго.
– Слушаю, хозяин! – ответил командир основной боевой группы Михаил Ханидзе.
– Доброе утро, Миша.
– Доброе, командир!
– Как у тебя дела?
– Все нормально. Бойцы поднялись, приводят себя в порядок, повар готовит завтрак.
– Ты проследи, чтобы дыма было немного.
– Да, конечно, но кто его увидит?
– А вот это неизвестно. Значит, сегодня займи людей обустройством запасной базы. Там наверняка всем хватит дел.
– Дел-то хватит. А мы должны весь день пробыть в ущелье?
– Да.
– Извините, конечно, но хотелось бы знать, да и подчиненные спрашивают, когда приступим к настоящей работе?
– Как только получите приказ. А до того момента находиться в ущелье.
– С полчаса назад вдоль приграничного хребта проскочили два «Ми-24». Шли низко под облаками, едва не касались горных вершин.
– Это дежурный облет. Но количество вертолетов может увеличиться. Нас обязательно будут искать, поэтому основное внимание удели маскировке базы от наблюдения с воздуха. Чтобы пилоты, пролетая над ущельем, никого не видели.
