Конан-Дойль
Грек-переводчик
За все время моего продолжительного близкого знакомства с Шерлоком Холмсом мне никогда не приходилось слышать, чтобы он упомянул о своих родных. Он редко говорил и о своей молодости. Эта сдержанность с его стороны увеличивала несколько сверхъестественное впечатление, которое он производил на меня, до такой степени, что иногда я начинал смотреть на него, как на феномен в своем роде, как на ум без сердца, как на существо, настолько же лишенное всякого человеческого чувства — симпатии, любви, насколько выдающееся по уму. Его отвращение к женщинам и нелюбовь к новым знакомствам составляли типическую особенность его спокойного характера, не более, однако, чем его полное молчание относительно своих родных. Я пришел к убеждению, что он сирота, у которого умерли все родственники, как вдруг в одно прекрасное утро, он, к полному моему изумлению, заговорил со мной о своем брате.
Это было летом, после вечернего чая, во время отрывочного, бессвязного разговора, в котором мы от клубов и причин изменения наклона эклиптики перешли, наконец, к вопросу об атавизме и наследственных способностях. Предметом нашего спора был вопрос о том, насколько каждая способность известной личности унаследуется от предков и насколько зависит от воспитания в раннем возрасте.
— Что касается вас лично, — сказал я, — изо всего того, что вы рассказывали мне, очевидно, что вашим даром наблюдательности и замечательной способностью к быстрым выводам вы обязаны только своей систематической подготовке.
— До некоторой степени да, — задумчиво ответил Холмс, — Мои предки были помещиками, которые, как кажется, вели образ жизни, свойственный их сословию. Но тем не менее, должно быть, эти способности в крови у меня. Может быть, я унаследовал их от бабушки, сестры французского художника Вернэ. Художественные задатки выливаются иногда в самые странные формы.
— Но почему вы знаете, что ваши способности унаследованы вами?
— Потому что мой брат Майкрофт одарен ими в еще большей степени, чем я.
Это было совершенной новостью для меня. Если в Англии существует еще один человек, одаренный такими необычайными способностями, то почему о нем не знает ни полиция, ни публика? Я предложил этот вопрос моему приятелю, намекнув при этом, что он только из скромности признает брата выше себя. Холмс засмеялся.
— Дорогой Ватсон, я не разделяю мнения тех, кто считает скромность добродетелью, — сказал он. — Для логического ума все вещи должны быть такими, каковы они на самом деле, а ценить себя ниже того, что стоишь, такое же отклонение от истины, как и переувеличивать свои достоинства. Поэтому, если я говорю, что Майкрофт одарен наблюдательной способностью в большей степени, чем я, то можете быть уверены, что это точная, непреложная правда.
— Он моложе вас?
— На семь лет старше.
— Как же это он неизвестен?
— О, он очень известен в своем кругу.
— В каком же?
— Да, например, в клубе Диогена.
Я никогда не слыхал об этом учреждении, и, должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Шерлок Холмс вынул из кармана часы и сказал:
— Клуб Диогена страннейший из клубов Лондона, а Майкрофт самый странный из людей. Он ежедневно бывает в клубе от трех четвертей пятого до восьми часов без двадцати минут. Теперь шесть, и если желаете пройтись в такой прекрасный вечер, то я буду рад показать вам две лондонских диковинки.
Пять минут спустя мы уже шли по улице к Риджентскому цирку.
— Вы удивляетесь, что Майкрофт не пользуется своим даром, чтобы стать сыщиком, — сказал мой приятель. — Он неспособен к этому занятию.
— Но мне показалось, что вы сказали…
— Я сказал, что он обладает большей наблюдательностью и способностью делать выводы, чем я. Если бы искусство сыщика ограничивалось рассуждениями, сидя в кресле, то мой брат был бы величайшим в мире деятелем в области открытия преступлений. Но у него нет ни человеколюбия, ни энергии. Он не двинется с места, чтобы проверить свои рассуждения, и готов скорее признать себя неправым, чем потревожить себя, доказывая свою правоту. Много раз я обращался к нему в затруднительных случаях, и даваемые им объяснения всегда оказывались верными. А между тем он совершенно неспособен выяснять практическую сторону дела, которой надо заняться прежде, чем дело пойдет в суд.
— Следовательно, это не его профессия?
— Нет. То, что для меня составляет средство жизни, — для него только развлечение дилетанта. У него необыкновенная способность разбираться в цифрах, и он проверяет книги во многих правительственных учреждениях. Майкрофт живет в Палль-Малле и каждое утро ходит в Уайтхолл, а вечером возвращается оттуда. Из года в год он не делает иных прогулок и нигде не бывает за исключением клуба Диогена, помещающегося как раз напротив его квартиры.
— Это название совершенно незнакомо мне.
— Весьма вероятно. В Лондоне, как вам известно, много людей, которые избегают общества или по застенчивости, или по нелюдимости. А между тем, они не против того, чтоб почитать новые журналы и газеты, сидя в удобных креслах. Вот для людей подобного рода и устроен клуб Диогена, к членам которого принадлежат самые нелюдимые и несообщительные люди в Лондоне. Никто не должен обращать ни малейшего внимания на другого. Нигде, за исключением приемной комнаты, не разрешается разговаривать, троекратное нарушение этого правила, дошедшее до сведения правления, ведет к исключению виновного из числа членов. Брат был одним из основателей этого клуба, и я сам нахожу, что посещение его очень успокоительно действует на нервы.
Разговаривая, мы дошли до Палль-Малля со стороны Сент-Джимской улицы. Шерлок Холмс остановился у одного из подъездов и, сделав мне знак молчать, провел меня в переднюю. Через стеклянную перегородку я увидел большую роскошную комнату, где за газетами сидело много людей, каждый в своем уголке. Холмс ввел меня в маленькую комнату, где оставил меня, и через минуту вернулся с незнакомым мне человеком, в котором я сразу узнал его брата.
Майкрофт Холмс был гораздо выше и плотнее Шерлока. Он был положительно толст, но его лицо, хотя и массивное, носило следы того же проницательного выражения, которым так отличалось лицо его брата. Глаза, особенного водянистого светло-серого цвета, казалось, всегда смотрели тем взглядом, как бы проникающим куда-то в пространство, в глубину, какой я замечал у Шерлока только тогда, когда он напрягал все свои силы.
— Рад познакомиться с вами, сэр, — сказал он, протягивая широкую, плоскую, как ласты тюленя, руку. — С тех пор, как вы стали писать о Шерлоке, я со всех сторон только и слышу о нем. Между прочим, Шерлок, я думал, что ты зайдешь ко мне на той неделе, чтобы посоветоваться об истории в замке. Я думал, что, может быть, она окажется несколько трудноватой для тебя.
— Нет, я справился с ней, — улыбаясь, ответил мой приятель,
— Конечно, это Адамс?
— Да, Адамс.
— Я был уверен в этом с самого начала.
Братья сели в нише окна.
— Самое удобное место для каждого, кто желает изучить человечество, — сказал Майкрофт. — Взгляните, что за чудные типы! Например, вот хоть эти двое людей, направляющиеся к нам.
— Один — маркер, а другой?
— Вот именно. Как ты думаешь, кто другой?
Незнакомцы остановились перед окном. Несколько меловых пятен на кармане жилета одного из них были единственными указаниями на его близость к бильярду, насколько я мог заметить. Другой был смуглый человек в сдвинутой на затылок шляпе и с несколькими свертками под мышкой.
— Должно быть, бывший военный, — сказал Шерлок. — И только-что вышедший в отставку.
— По-моему, служил в Индии.
— Офицер в отставке.
— Думаю — артиллерист, — сказал Шерлок.
— И вдовец.
— Но имеет ребенка.
— Ребят, мой милый, ребят.
— Ну, уж это слишком, — смеясь, заметил я.
— Несомненно, не трудно сказать, что человек такой выправки, очевидно, привыкший повелевать, с таким загорелым лицом — военный, недавно вернувшийся из Индии, — ответил Холмс.
— Что он недавно оставил службу, видно из того, что он еще носит военные сапоги, — заметил Майкрофт.
— Походка у него не кавалериста, а, между тем, он носил фуражку набок, что видно по более светлой коже на одной стороне лба. Для сапера он слишком тяжеловесен. Он артиллерист.
— Потом траурный костюм указывает на то, что он потерял кого-то очень близкого. То, что он сам делает покупки, как бы указывает на то, что он лишился жены. Вы видите, он покупал детские вещи. По погремушке можно заключить, что у него есть очень маленький ребенок. Жена, вероятно, умерла родами. Книга с картинками под мышкой указывает на то, что ему приходится заботиться еще о другом ребенке.
Я начал понимать, почему мой приятель говорит, что его брат обладает еще большими способностями, чем он. Шерлок взглянул на меня и улыбнулся. Майкрофт взял щепотку табаку из черепаховой табакерки и смахнул порошинки с сюртука большим красным шелковым платком.
