— Нет, слишком плохо, мой мальчик, — говорил Бриггс, — слишком плохо.
Он выражал одобрение крайне редко. Не дело, думал старый садовник, позволять юнцу считать, что он на высоте.
— По-моему, — продолжал он, — мы не должны браться за много дел сразу. Слушай внимательно, запоминай, что делать.
Юноша понимал, что его темп работы утомителен для старика.
— Теперь копай здесь, — продолжал Бриггс. — Астры мы посадим в сторонке. Мисс Бульстрод не любит астр. Но я не обращаю внимания. Женщины всегда капризны. Если ты не обратишь на них внимания, десять из них этого не заметят. Хотя я скажу, что она замечает все. Ты думаешь, она зря беспокоится, бегая сюда?
Несколько минут они молча работали.
— А кто это только что разговаривал с тобой? — подозрительно спросил старик. — Я видел…
— Это одна из молодых леди, — ответил Адам.
— А, одна из близнецов, не так ли? Смотри, мой мальчик, не перепутай их. Я знаю близнецов. Я участвовал не в одной войне, но что такое близнецы, о… Если бы тогда я знал это, я был бы более осторожен. Понял?
— Ну, что вы, — улыбнулся Адам. — Она просто спрашивала названия растений.
— А, — отозвался Бриггс, — но все же будь осторожен. Здесь не место для разговоров с молодой леди.
— Но я же ничего особенного и не делаю.
— А я не говорю, что ты делаешь. Но все же будь осторожен и держись от них подальше. Ну хватит, идем!
К ним подошла мисс Бульстрод.
— Доброе утро, Бриггс. Доброе утро…
— Адам, мисс.
— Ах, да, Адам. Вы, кажется, все сделали. Теперь натяните сетки на дальнем теннисном корте, Бриггс. У вас это хорошо получается.
— Да, мэм.
— Что вы посадили здесь?
— Ну, мэм, я думал…
— Но не астры, — сказала мисс Бульстрод, не давая ему договорить. — Георгины, — сказала она и ушла.
— Пришла, приказала, — проворчал Бриггс. — Идем, Адам. И помни, что я тебе сказал, будь осторожен с близнецами и другими.
— Если она захочет, то найдет к чему придраться, — хмуро сказал Адам.
— Ты такой же, как все теперешние молодые люди.
Адам молча продолжал работать. Мисс Бульстрод направилась в школу. Она была недовольна. Навстречу ей попалась мисс Ванситтарт.
— Жарко что-то, — сказала она.
— Да, очень жарко и душно. — Мисс Бульстрод снова нахмурилась. — Вы заметили этого юношу-садовника?
— Я не особенно обращала на него внимание.
— Он мне кажется странным, — задумчиво произнесла мисс Бульстрод. — Он не очень-то похож на садовника.
— Возможно, молодой человек решил немного подработать.
— Он красив. Девочки заметят это.
— Это естественно…
Мисс Бульстрод улыбнулась.
— Сочетать свободу девочек со строгим надзором, так вы понимаете это, Элинор?
— Да.
— Мы справимся, — сказала мисс Бульстрод.
— Да, надеюсь.
— А вы не находите жизнь здесь скучной?
— Нет, — ответила мисс Ванситтарт. — Я считаю работу учителя благородной. Вы должны испытывать гордость, Гонория, за успехи Мидовбанка.
— Я думаю, мы все хорошо потрудились, — задумчиво сказала мисс Бульстрод. — Конечно, трудно представить себе… Скажите, Элинор, — внезапно спросила она, — если бы вы были на моем месте, что бы вы сделали? Мне интересно это услышать.
— Не думаю, чтобы мне захотелось что-нибудь изменить, — задумчиво сказала мисс Ванситтарт. — Мне кажется, что здесь все в высшей степени организовано.
— Значит, вы продолжили бы ту же линию?
— Да. Я не думаю, что ее нужно менять.
Мисс Бульстрод подумала: «Она сказала так, чтобы доставить мне удовольствие. Она плохо знает людей. Кто-нибудь с творческой жилкой должен хотеть внести изменения. Это правда, хотя вряд ли тактично говорить об этом. Самое главное — родители и девочки».
Помолчав, она сказала:
— Кое-что здесь нуждается в согласовании. Я имею в виду условия жизни и возможные перемены.
— О, да, — согласилась мисс Ванситтарт. — Со временем кое-что изменится. Но это ваша школа, Гонория, вы ее основали, здесь ваши традиции, и я думаю, что они очень важны для вас.
Мисс Бульстрод не успела ответить. Прозвенел звонок.
— У меня сейчас урок, — сказала мисс Ванситтарт. — Я должна идти. — И она быстрыми шагами направилась к школе. Медленно следуя за ней, мисс Бульстрод столкнулась с Эйлин Рим.
— О, простите, мисс Бульстрод, я не заметила вас. — Ее волосы, как обычно, были растрепаны. Мисс Бульстрод внимательно посмотрела на молодую учительницу. Она не могла понять, чем привлекательно ее заурядное лицо с каким-то странным выражением.
— Вы в класс?
— Да.
— Вам нравится быть учительницей?
— Я люблю свою работу. Это самая очаровательная вещь на свете.
— Почему?
Эйлин Рич остановилась. Она пригладила волосы и нахмурилась, пытаясь сформулировать ответ.
— Это интересно. Почему нравится учить? Потому что это важно и нужно? Нет, нет, не то… Это больше похоже на рыбную ловлю, на ожидание чего-то…
Мисс Бульстрод кивнула. Да, она права. Кажется, в этой девушке что-то есть!
— Я надеюсь, что когда-нибудь вы будете управлять школой, — сказала она.
— Я тоже надеюсь.
— И у вас есть какие-то мысли по поводу управления школой?
— Как и у всякого человека. У меня много идей, большинство из них фантастичны… Но я хочу попытаться учить по-другому… Вот только боюсь наделать ошибок…
— Это не страшно. Прожить жизнь без ошибок невозможно.
— Жизнь — это другое дело. В жизни вы можете упасть и подняться. — Ее руки снова пригладили волосы. Выражение лица стало мрачным.
— Если вы будете управлять школой, подобной Мидовбанку, вы будете пытаться делать эксперименты?
Эйлин Рич смутилась.
— Очень трудно ответить на этот вопрос.
— Значит, будете, — сказала мисс Бульстрод. — Не говорите нет, дитя мое.
— У вас всегда была цель, мечта, — сказала мисс Рич, — и она претворилась в жизнь.
— А риск?
— Риск всегда риск, не так ли? Но вы сильная личность…
— Я… — сказала мисс Бульстрод и запнулась.
— Я думаю, вы часто рисковали, — тень пробежала по лицу мисс Рич. — Я должна идти. Меня ждут в классе.
Мисс Бульстрод смотрела ей вслед. Она стояла так очень долго, пока к ней не подошла мисс Чедвик.
— А! Вы здесь! Звонил профессор Андерсон. Он хочет знать, не может ли он взять Мерроу на следующий уик-энд. Он знает, что это против правил, но дело в том, что он уезжает в какой-то Азюр Базен.
— Азербайджан, — автоматически поправила мисс Бульстрод. — Эксперимент невозможен, — шептала она. — Это риск. Что вы сказали, Чедди?
Мисс Чедвик повторила.
— Я передала мисс Шапленд, что вы позвоните ему сами.
— Говорят, что это будет хорошо, — бормотала мисс Бульстрод. — Я считала, что это случайность.
Мисс Чедвик внимательно посмотрела на нее.
— Что вас беспокоит, Гонория?
— Не знаю… Я чувствую, что другие руки не удержат школу.
— Вы должны выбросить из головы мысль об уходе. Вы не принадлежите себе. Вы нужны Мидовбанку!
— Мидовбанк для вас все, Чедди?
— Во всей Англии нет подобной школы, — сказала мисс Чедвик. — Мы можем гордиться, вы и я, мы основали ее.
Мисс Бульстрод положила руку ей на плечо.
— Действительно, мы можем гордиться, Чедди. Вы всегда поддерживали меня. И ничего, кроме Мидовбанка, у нас нет. Вы заботитесь о нем так же, как и я. И не будем больше говорить об этом, дорогая.
2
— Я не могу играть такой ракеткой, — сказала Дженифер, — гневно швыряя ракетку.
— О, Дженни, что тебя расстроило?
— Этот счет неверен, — Дженифер покачала головой. — Твоя ракетка все же лучше, чем моя.
— Моя не лучше, — сказала Джули. — Послушай, какой звук. — Она провела пальцами по струнам ракетки. — Мы хотели ее перетянуть, но мама забыла.
— И все-таки твоя лучше, — Дженифер со свистом рассекла воздух ракеткой.
— Ну, а мне нравится твоя. Если хочешь, давай обменяемся.
— Хорошо, давай.
Девушки заклеили на ракетках имена прежних владелиц и надписали свои.
— Назад не меняться, — предупредила Джули. — Так что теперь не говори, что тебе нравится моя ракетка.
3
Адам весело насвистывал какую-то мелодию, натягивая сетку на теннисном корте, когда дверь спортивного павильона открылась и оттуда выглянула мисс Бланш. Казалось, ее испугал вид Адама. Она нерешительно постояла и вернулась обратно.
Спустя какое-то время она опять выглянула, закрыла дверь и подошла к нему.
— Вы чините сетку, я вижу.
— Да, мисс.
— Здесь прекрасные корты и бассейн для плавания. О! Спорт! Вы думаете, англичане что-нибудь понимают в спорте?
— Да.
— А вы играете в теннис? — Бланш оценивающе разглядывала его.
Адам давно присматривался к этой девушке. Ему казалось, что она совсем не была похожа на других учительниц Мидовбанка.
— Нет, — сказал он не правду. — Я не играю в теннис. У меня нет времени.
