Самолет маршрута Лос-Анджелес – Денвер делает только одну промежуточную посадку в Лас-Вегасе.
Вряд ли кресло на колесиках могло появиться на сцене в Лас-Вегасе без того, чтобы его заметили стюардессы.
Но имелась еще одна возможность.
Та женщина, которая прибыла в аэропорт Лос-Анджелеса в машине «Скорой помощи», вовсе не обязательно была той же самой, что сошла на землю в Денвере. Кресло-каталку могли заказать на имя миссис Честер, но совершенно другая миссис Честер могла приобрести билет и подняться на борт самолета, пока стюардессы были заняты рассаживанием пассажиров.
Женщина, которая села в самолет, также могла сойти в Лас-Вегасе, передав свой билет другой женщине, которая летела в самолете с ней вместе.
Трюк, конечно, сомнительный, хотя применительно к автомобильным авариям подобное случается сплошь и рядом.
Больше всего меня беспокоило то, как быстро Фрэнк Селлерс ухитрился выйти на меня после того, как были уплачены отступные. Создавалось впечатление, что тут не обошлось без «доброжелателя». Возможно, это был анонимный звонок по телефону. Насколько я понимал, позвонить могли миссис Харвей Честер, Филлис, ее отец, ревнивый друг Филлис или тот адвокат, который строил из себя умника.
На этот раз, направляясь в Лас-Вегас, я не повторил прежней ошибки.
Я вывернул свои карманы и уплатил наличными.
Ступив на землю Лас-Вегаса, я взял такси, а в отеле зарегистрировался под своим собственным именем, дабы избежать возможных осложнений с Селлерсом.
Немного отдохнув, я отправился обозревать игральные заведения знаменитого города.
Лас-Вегас, расположенный в штате Невада, представляет собой предприятие, функционирующее двадцать четыре часа в сутки. День и ночь напролет в казино с кондиционированным воздухом слышатся стук игральных фишек, жужжание автоматов, голоса крупье, объявляющих, что такой-то только что сорвал банк, и перезвон шариков из слоновой кости, стремительно бегающих по кругу рулетки.
Сотни тысяч страждущих с мрачной сосредоточенностью стараются выиграть или проиграть. Я побывал почти везде и редко где слышал радостный смех. Передо мной были плотные ряды одержимых, мрачных, напряженных людей, позабывших об улыбке.
Отыскать одно-единственное лицо среди этого невообразимого скопления туристов, приехавших сюда отвести душу, и праздношатающихся зевак было все равно, что отыскать пресловутую иголку в стоге сена.
Кто-то сказал, что работа настоящего полицейского – это девяносто процентов беготни и десять – умения шевелить мозгами. Может, это верно, а может, и нет, но альтернативы у меня не было. Вздохнув, я приступил к прочесыванию Лас-Вегаса.
На этот раз удача мне улыбнулась. Я направился в казино «Голубой купол» и, проплутав часа два в толпе так называемых любителей острых ощущений, обнаружил ее. Живая и невредимая, она стояла перед двадцатипятицентовым игровым автоматом и как ненормальная дергала ручку.
Я приблизился и остановился за ее спиной.
Мужчина, который терзал автомат справа, наконец сдался, и миссис Честер тут же оккупировала обе машины, бросая четвертаки поочередно то в один, то в другой и яростно опуская на себя ручки «одноруких бандитов».
– Рад видеть вас в добром здравии, миссис Честер!
Она обернулась и с изумлением уставилась на меня разинув рот.
– Господь милосердный! – выдавила она наконец.
– Везет? – вежливо поинтересовался я.
Она показала мне мешочек, полный монет.
– Выигрыш.
– Почему вы навели на меня копов? – резко спросил я.
– Я навела! Вы что, идиот?
– Но кто-то же сделал это. В данный момент вас усиленно разыскивают. Полиция в Лос-Анджелесе и в Денвере поставлена на уши. До Лас-Вегаса они еще добраться не успели, но доберутся, можете не сомневаться.
– О господи, – выдохнула она.
Я никак на это не отреагировал.
– Давайте уберемся отсюда к чертовой матери, – предложила она, – а то кто-нибудь еще засечет меня.
Мы вышли на улицу.
– У вас есть машина? – спросил я.
– Нет.
– Где вы остановились?
– Приткнулась в одном коттедже. Из тех, что сдают на шесть недель парочкам, приехавшим получить развод. Цены умопомрачительные, зато полная гарантия конфиденциальности.
– Разрешите взглянуть?
На такси мы добрались до нескольких бунгало, составляющих что-то вроде мотеля. В присутствии водителя мы, разумеется, помалкивали, но я заметил, как моя спутница исподтишка разглядывает меня. Она выглядела озабоченной – очевидно, опасалась предстоящего объяснения.
Маленькое бунгало оказалось стандартным «домом, где разбиваются сердца». Внешне ничем не примечательное строение внутри было оборудовано лишь самым необходимым. Потертый ковер и мягкие кресла, которые выглядели достаточно удобными, но стоило вам в них сесть, как всякие иллюзии на их счет развеивались.
Шесть недель в подобном жилище – и женщина превращается в мегеру.
Конечно, представительницы прекрасного пола, которые останавливались в Лас-Вегасе, не собирались проводить все свое время в подобных жилищах. Скорее всего, едва распаковав вещи и развесив одежду в шкафах, пропахших нафталином, они бросались в казино или на вечеринки.
Как правило, у них имелись любовники, которые более или менее активно участвовали в расторжении брака. Время от времени эти мужчины чувствовали себя одинокими, и тогда они наведывались в Лас-Вегас.
Если же у прибывающих женщин не было любовников, то приобрести их прямо на месте не составляло никакого труда. Как правило, в Лас-Вегас прилетала жена, проявляющая инициативу в вопросе о расторжении брака, она же и добивалась его расторжения по истечении указанного периода. Муж, конечно же, был слишком занят – он зарабатывал деньги на содержание «семьи».
Когда мы наконец уселись в так называемой гостиной, миссис Честер одарила меня неопределенной улыбкой.
– Итак, – сказала она, – что вам нужно?
– Признайтесь, вы тогда знали, что я к вам заявлюсь… – начал я.
Она несколько секунд размышляла над моими словами, потом молча кивнула.
– Вы знали, как меня зовут?
– Мне вас описали.
– Кто?
– Вам так важно это узнать?
– Да.
– Не думаю, что могу назвать имя этого человека.
– Тем хуже, – заметил я и после короткой паузы прибавил: – Для вас.
– Мне нет до этого дела, – уверенно парировала она. – Я вышла из игры.
– По-моему, вы немного запоздали с этим решением.
– Я так не думаю.
Я замолчал.
Миссис Честер, не выдержав долгой паузы, спросила:
– Что вы хотите узнать?
– Кто инспирировал эту сделку?
– Адвокат.
– Колтон Эссекс?
– Да.
– Какое вы имеете к нему отношение?
– Раньше не имела никакого.
– Но вы его знали прежде?
– Да.
– Откуда?
– Он был адвокатом противной стороны в одном из моих судебных разбирательств.
– Что это значит – противной стороны?
– Он выступал на стороне ответчика.
– Страховой компании?
– Страховой компании и владельца машины одновременно. Да.
– И чем дело кончилось?
– По одному иску была получена весьма незначительная сумма.
– Что это было за дело?
– Одно из моих обычных дел, – сказала она и, подумав, прибавила: – Я – профессиональная акробатка. То есть была ею, пока не состарилась. Я немного отяжелела, но форму сохранила. Мне ничего не стоит махнуть сумкой перед бампером автомобиля, отскочить в сторону, упасть на землю и перевернуться. Любой прохожий поклянется, что меня сбила машина.
– Даже если автомобиль не двигается?
– Я специализировалась на движущихся автомобилях, – с достоинством ответила она. – Работаю на перекрестках. Обычно я ставлю свою машину таким образом, чтобы она загораживала обзор. Примерно одна из десяти машин непременно выскакивает на полосу перехода. Я мгновенно оцениваю машину, естественно, отдавая предпочтение более дорогим маркам.
– Дальше?
– Дальше. Дальше у меня был один друг, находившийся поблизости, который звонил в пункт «Скорой помощи» прежде, чем кто-либо успевал оповестить полицию. «Скорая» приезжала быстро и увозила меня в больницу. Мой друг следил за тем, чтобы несчастный случай получил огласку. Он обычно указывал мой адрес, а полицейский приходил, чтобы снять показания. Если сбивший меня водитель останавливался и случай фиксировался как дорожно-транспортное происшествие, я, как правило, обращалась в страховую компанию и получала от нее вознаграждение. Если же водитель удирал, мы выслеживали его и выколачивали из него кучу денег, чтобы не доводить дело до суда. Такой человек оказывался замешан в серьезном преступлении, и поэтому с него можно было три шкуры драть. Всякий раз я использовала другое имя.
– И Колтону Эссексу все это было известно?
– Я же сказала вам, что он был адвокатом противной стороны. У него нюх на настоящих богачей, и, когда мы раскручивали это дело, мне не так уж много перепало. Он хороший адвокат.
