— Это вы, Чарльз? — донесся из трубки голос Питера. — Мерблес получил письмо про эту девушку, Берту Гоутубед. Она исчезла из своей квартиры в прошлый вторник, и вот сейчас ее квартирная хозяйка, которая видела объявление и обеспокоилась судьбой своей жилицы, направляется сюда, чтобы рассказать все, что ей известно. Вы можете приехать в Стейпл-Инн к одиннадцати?
— Не знаю, — слегка раздраженно буркнул Паркер. — меня своей работы полно. Уверен, вы справитесь и без Меня.
— О да, конечно! — сварливо пробурчал лорд Уимзи. — Но я подумал, что вам тоже захочется послушать. До Чего же вы неблагодарное существо! Могли бы выказать хоть немножко интереса к этому делу.
— Ну, я-то считаю, что дела никакого нет, и вы это знаете. И кстати, не говорите таким тоном — распугаете всех девушек на коммутаторе. Я посмотрю, что можно сделать. В одиннадцать? Ладно! Да, и еще…
«Щелк!» — сказал телефон.
— Повесил трубку, — горько произнес Паркер. — Берта Гоутубед. Хм… Готов поклясться, я…
Он протянул руку за утренней газетой, которая стояла на столе, прислоненная к банке с джемом, и, насупившись, пробежал глазами столбец, крупный заголовок которого привлек его внимание за мгновение до того, как телефонный звонок прервал разбирательство по поводу копченой селедки.
ОФИЦИАНТКА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ В ЭППИНГСКОМ ЛЕСУ. БАНКНОТА В 5 ФУНТОВ ЛЕЖАЛА В СУМОЧКЕ
Банкнота в 5 фунтов лежала в сумочке.
Он поднял трубку и продиктовал телефонистке номер Уимзи. На звонок ответил дворецкий.
— Его светлость принимает ванну, сэр. Соединить вас с ним?
— Пожалуйста, — сказал Паркер.
Телефон снова щелкнул. Послышался голос Питера:
— Хелло!
— А квартирная хозяйка Берты Гоутубед не говорила, где та работает?
— Да, официанткой в «Корнер-хаусе». А с чего вдруг такой интерес? Вы оттолкнули мою протянутую руку, а теперь звоните, не даете принять ванну… К чему, к чему все это? — похоже на куплеты, правда?
— Вы еще не читали газеты?
— Нет. Обычно я делаю это за завтраком. А что случилось? Издан приказ всем выступать на Шанхай? Или правительство скостило шесть пенсов с подоходного налога…
— Да замолчите вы, ради бога! Дело серьезное. Вы опоздали.
— Опоздал куда?
— Берта Гоутубед была найдена мертвой этим утром в Эппингском лесу.
— Бог ты мой! Но как? От чего она умерла?
— Понятия не имею. Яд или еще что. Или внезапный сердечный приступ. Никаких следов насилия. Ограбления тоже не было. Ни одной зацепки. Я сейчас же еду в Скотленд-Ярд.
— Надеюсь, Господь меня простит, Чарльз. У меня еще тогда было нехорошее предчувствие насчет этого объявления, но вы сказали, что вреда не будет, помните? Найдена мертвой… Бедняжка! Чарльз, я чувствую себя убийцей. Вот черт, я весь мокрый. От этого становишься таким беспомощным… Слушайте, бегите в Скотленд-Ярд и расскажите все, что знаете. Я не сомневаюсь, что убийство связано с моим объявлением.
— Совсем не обязательно. Это может быть нечто другое.
— Ну да, а свиньи могут летать. Призовите свой здравый смысл. О! Чарльз, а про вторую сестру ничего не известно?
— Известно. У убитой было с собой письмо от нее: по нему и опознали тело. Месяц назад она вышла замуж и переехала в Канаду.
— И это спасло ей жизнь. Она окажется в страшной опасности, если вернется сюда. Мы должны задержать ее и предупредить. И выяснить, что ей известно. Пока! Мне надо одеться. О черт!
«Щелк!» Линия снова замолчала, и Паркер, без сожаления расставшись с копченой селедкой, торопливо выскочил из дому и побежал по Кондуит-стрит, чтобы успеть впрыгнуть в трамвай, идущий к Вестминстеру.
Глава Скотленд-Ярда, сэр Эндрю Маккензи, был старым другом лорда Уимзи. Он принял взволнованного молодого человека и внимательно выслушал его слегка сбивчивый рассказ про рак, завещание, таинственного нотариуса и объявление в газете.
— Любопытное совпадение, — терпеливо сказал он, — и я понимаю, почему вы так расстроены. Но можете быть спокойны. У меня есть медицинский отчет, подтверждающий, что смерть была совершенно естественной. Никаких следов насилия. Конечно, мы еще будем проводить вскрытие, однако я не думаю, что тут можно заподозрить убийство.
— Но что она делала в Эппингском лесу?
Сэр Эндрю слегка пожал плечами:
— Это нам тоже предстоит выяснить. Хотя, как вы знаете, у молодежи есть эта традиция — гулять на природе. Кстати, у нее был жених. Кажется, он работает на железной дороге. Коллинз как раз поехал побеседовать с ним. А может, она была там с кем-нибудь еще?
— Но если смерть была естественной, то как мог этот кто-то оставить ее одну, больную или умирающую?
— Ну, вы бы ее, конечно, не оставили. Но представьте: что, если они занимались там кое-чем, ну, в лошадку играли, и тут девушка падает замертво — так бывает, когда становится плохо с сердцем. Ее спутник мог перепугаться и сбежать. Очень даже запросто.
Но лорда Уимзи его слова не убедили.
— А как долго она пролежала там, пока ее не нашли?
— Дней пять-шесть. Ее и нашли-то случайно; в этой части леса люди бывают редко. Молодежь с собаками бродила по лесу, и один из терьеров унюхал мертвое тело.
— Оно лежало на виду?
— Не совсем. В кустах — самое подходящее место для влюбленной парочки, чтобы поиграть в прятки друг с другом.
— Или для трупа, чтобы поиграть в прятки с полицией, — вставил Уимзи.
— Ну, это только ваши предположения, — улыбнулся сэр Эндрю. — Если это было убийство, то наверняка отравление, потому что, как я уже говорил, на теле не обнаружено никаких ран или следов борьбы. Я перешлю вам отчет о вскрытии. А пока, если вы хотите поехать на место преступления с инспектором Паркером, можете рассчитывать на всяческое мое содействие. Дайте мне знать, если вдруг обнаружите что-нибудь интересное.
Уимзи поблагодарил его, забежал в соседний кабинет за Паркером и увлек его за собой по коридору в сторону выхода.
— Мне все это не нравится, — говорил он на ходу. — Конечно, это замечательно, что наш первый психологический опыт сразу же принес плоды, однако я предпочел бы, чтобы они не были такими печальными. Нам лучше сейчас же отправиться в Эппинг. С квартирной хозяйкой встретимся позже. Кстати, у меня новая машина — вам понравится.
Паркеру хватило беглого взгляда на стройное черное чудовище со щегольски вытянутым корпусом и сдвоенной выхлопной трубой, сверкающей на солнце, чтобы понять, что беспрепятственно добраться до Эппинга они смогут, только если он напустит на себя крайне официальный вид и будет размахивать полицейским значком перед носом каждого человека в форме, который встретится им на обочине. Он молча залез в машину, и они незамедлительно вырвались вперед остального движущегося транспорта, однако Паркер вместо облегчения ощутил легкую нервозность, так как мотор, который Должен был бы реветь под капотом, работал почти неслышно.
— Новый «даймлер Твин-шесть», — сказал Питер, стремительно обгоняя грузовик, на который он, казалось, Даже и не взглянул. — С гоночным корпусом. Специальная конструкция… удобно… возможности… никакого шума… ненавижу шум… как Эдмунд Спарклер… удивляются, что так тихо… Крошка Доррит… помните… называйте ее миссис Мердль… по этой причине… сейчас покажу, что она может.
Питер сдержал свое обещание.
Их прибытие произвело неизгладимое впечатление на небольшую толпу людей, оказавшихся в Эппингском лесу по делу или любопытства ради. Лорда Уимзи немедленно окружили четыре репортера и толпа фотографов: его приезд давал им надежду на то, что это происшествие может превратиться в пару-тройку газетных столбцов. Паркер, к своему вящему неудовольствию, был сфотографирован в процессе извлечения его из недр «миссис Мердль» офицером Уолмсли, любезно пришедшим ему на помощь. Этот же офицер подвел его к месту преступления.
Тело девушки уже увезли в морг, но по углублению на влажной земле можно было составить представление о том, как оно лежало. Взглянув туда, лорд Уимзи издал сдавленный стон.
— Ничего нет хуже теплой весенней погоды, — прочувствованно произнес он. — Апрельские дожди — солнышко и вода — просто кошмар! Тело сильно попортилось, офицер?
— Да, довольно сильно, милорд, особенно части, не прикрытые одеждой. Однако личность установлена точно, сомневаться не приходится.
— У меня этого и в мыслях даже не было. А как она лежала?
— На спине, поза совершенно естественная. Одежда в порядке, ничего такого. Как будто сидела на травке, а потом почувствовала себя плохо и упала на спину.
— Хм… Дождь уничтожил все следы на земле. Да еще трава. Мерзкая штука эта трава, правда, Чарльз?
— Да. Офицер, смотрите, ни один стебелек не сломан.
— О да, — сказал офицер, — никаких следов борьбы, как я и указал в своем отчете.
