Я снова подошел к двери прихожей и еще раз осмотрел все в поисках нагана. Никакого оружия в поле зрения не оказалось, и было непохоже, чтобы Дэллинг упал на него, учитывая его позу. Кто-то другой оказал ему последнюю услугу.
Только одно письмо носило личный характер. Оно было написано на учрежденческом бланке голливудской радиостанции мелким каллиграфическим почерком:
«Дорогой Кит, при сложившихся обстоятельствах тебе будет трудно поверить, что меня обрадовала твоя весточка, но я действительно этому обрадовалась. Я всегда буду рада получить от тебя весточку, независимо от обстоятельств. Однако я не думаю, что было бы правильно для любого из нас пытаться восстановить наши прежние отношения, как ты предлагаешь. Что прошло — то прошло, хотя я часто думаю о тебе и не таю к тебе чувства обиды. Я искренне надеюсь, Кит, что ты теперь лучше за собой следишь. Я вкладываю в конверт свой личный чек на сто долларов и уверена, что это позволит тебе как-то выбраться из нынешнего затруднительного положения.
Искренне твоя — Джейн».
Полное имя и фамилия Джейн были напечатаны поверх телефонного номера радиостанции, на конверте. Джейн Старр Хэммонд. На конверте стояла почтовая печать, датированная началом марта.
Ее фамилия встретилась мне опять в небольшой телефонной книжке в красном кожаном переплете — последнем предмете, находившемся в боковом кармане пиджака Дэллинга. Телефонная книжка содержала массу фамилий, девять из каждых десяти принадлежали женщинам. Но единственные адреса и номера телефонов, которые меня по-настоящему заинтересовали, находились на последней странице: миссис Самуэль Лоуренс и мои. Я вырвал эту последнюю страницу и положил книжку, квитанции и письма обратно на то место, откуда их взял.
Дэллингу не нужны больше телефонные номера Малибу или стодолларовые займы. Он не будет больше проводить вечера, напившись виски, на кровати «Мэрфи», с чувством отчаяния взирая на тающее содержимое бутылки для очередной зазнобы. Никто больше не пришлет ему еще один томик поэм с любовной надписью мелким аккуратным почерком на внутренней обложке.
На стоянке двое мужчин заводили свои машины, но они не обратили на меня особого внимания. Я сел в свою машину и включил зажигание. Желтый «бьюик» стоял на своем месте, ожидая смены хозяина.
Я набрал номер телефона Джейн Старр Хэммонд из ресторана готовых блюд на бульваре. Если я свяжусь с ней до того, как тело будет обнаружено и к ней приедет полиция, то смогу что-то узнать. На звонок немедленно ответила служанка с негритянской живостью в голосе. Мисс Хэммонд уже уехала на студию. Она пробудет там, в своем офисе, все утро. Я вернулся на свое место около стойки и занялся созерцанием яичницы с ветчиной, которую заказал. Желток одного из яиц пролился на тарелку, как миниатюрная лужица желтой крови. На завтрак я ограничился лишь чашкой черного кофе.
Парковочные места в центре Голливуда было так же трудно отыскать, как и главные добродетели. Я нашел место на Кауэнге и вернулся на студию пешком. Она помещалась на третьем и четвертом этажах здания с каменным фасадом на улице Сансет. Я спросил, где находится кабинет мисс Хэммонд, и лифтер в синем мундире высадил меня на третьем этаже, указав в конец коридора. Ее фамилия значилась на полупрозрачном стекпе двери, ниже было напечатано: «Персональный кабинет». Я слегка постучал и стал ждать, стараясь побороть неожиданно появившееся замешательство. Оно вскоре прошло.
— Войдите, раздался холодный голос. — Дверь не заперта.
Я вошел в светлый и просторный кабинет и закрыл за собой дверь. Противоположная стена представляла собой окно студии громадных размеров. Молодая женщина сидела спиной к свету и работала за письменным столом красного дерева. Она выглядела так же четко и аккуратно, как бледно-желтые нарциссы в квадратной белой вазе у ее локтя. С коротко подстриженными блестящими волосами, в голубом шелковом костюме, на голове — плоская голубая матросская шляпа, блестящая, с очень короткими полями. Она выглядела так, как будто была вылита из нержавеющих сплавов, синтетического каучука и красящих веществ и приводилась в движение хромированным мотором, заключенным в ее фарфоровой груди. На отвороте жакета был приколот свежий жасмин.
Она оторвалась от печатного текста, который правила, и поймала мой взгляд, рассматривавший ее шляпку.
— Не обращайте внимание на летающие тарелки. — Она показала свои мелкие ровные зубки в натренированной улыбке. — Я должна взять интервью сегодня утром у одной божьей коровки. Сказать по правде, думала, что это она.
— Меня часто сравнивают с насекомыми, например с тараканами.
— Я имела в виду момент, когда вы постучали. Вы не знаете, что значит божья коровка? Божья коровка — это такое насекомое, которое думает, что оно — дама. Вы знаете, шляпа помогает мне верховодить. Данная конкретная божья коровка охотилась и убивала слонов из специального ружья. Поэтому она заслуживает, чтобы над ней покомандовали. А теперь скажите, что вы ее муж. — Она опять умело улыбнулась. Если бы ее нос был немножечко не таким острым, выражение глаз несколько потеплее, она бы оказалась очень привлекательной женщиной. Я как-то не мог себе представить, что это она сделала надпись в книге «Сонеты из Португалии».
— Меня зовут Арчер. Вы — мисс Хэммонд?
— Вы меня удивляете и расстраиваете, мистер Арчер. Яркая фотография моего лица была помещена в прошлом месяце на обложке журнала «Радио Миррор». — Мне захотелось знать, неужели она все время так напряженно работает в целях саморекламы.
— Чем могу вам помочь? — спросила она. — У меня есть лишь одна минута.
— Я разыскиваю женщину, некую Гэлли Лоуренс. Миссис Тарантайн. Вы с ней знакомы?
По ее лицу пробежала тень. Посерьезневший взгляд голубых глаз напомнил мне о том, что уже в течение двадцати четырех часов я не брился и не менял рубашку.
— Думаю, что слышала это имя. Вы частный сыщик?
Я подтвердил ее догадку.
— Вам следует почаще бриться. Иначе вы можете лишиться расположения людей. Что замышляла эта миссис Тарантайн?
— Пытаюсь это выяснить. А чем она промышляла раньше?
— В общем-то я не знаю миссис Тарантайн. Она живет в том же жилом доме, что и мой знакомый. Думаю, что видела ее раз или два, вот и все.
— При каких обстоятельствах?
— При нормальных. Она заглянула в квартиру моего знакомого на коктейль как-то после обеда, когда я находилась там. Она мне не понравилась, если хотите знать. Она привлекательна для людей противоположного пола. Ее сильное место — явная сексуальность. Если бы я была злой, то сказала бы: она вульгарна. — Сильное место мисс Хэммонд заключалось в остром слове.
— Вы знакомы с ее мужем?
— Он тоже был там. И тоже мне не понравился. Он юлил и кривлялся, стараясь произвести впечатление, знаете, как кот. Из них получилась хорошая пара. Кит, мой знакомый, дал понять, что Тарантайн был каким-то гангстером, если вас интересует эта сторона дела, — Она взяла сигарету из серебряного портсигара на столе и аккуратно разломила ее на две части ногтями карминного цвета. — В любом случае, что вы хотите выяснить?
Я сам этого не знал.
— Просто собираю сведения. Вашего знакомого зовут Кит Дэллинг?
— Да. Вы разговаривали с Китом… мистером Дэллингом? — Вторую сигарету ей удалось поместить между своих губ.
Я наклонился над столом и поднес ей зажигалку.
— Хотел бы с ним поговорить, но он не отвечает по телефону.
Она сердито подула на сигарету.
— Что она натворила? Я всегда считала, что она способна на все. Я прозвала ее подлой дикаркой.
— Ее муж, кажется, совершил кражу.
— У кого?
— Не могу сказать.
— И вы хотите расспросить Кита?
— Да.
— Он в этом не участвует, правда? — Тут она по-настоящему забеспокоилась. И это было неплохо, значит она все еще любила Дэллинга или любила его раньше.
— Он, может быть, и замешан, если спутался с миссис Тарантайн.
— Ну, нет. — Она вплотную приблизилась к полной откровенности, но я слишком сильно подталкивал ее. Она отступила, ее характерные черты почти наглядно начали стушевываться. — Они просто случайные знакомые, соседи по квартире.
— Вы же сказали, что они дружили.
— Я не могла этого сказать, потому что этого не было. — Тикающий механизм опять включился, все у нее встало на свое место. — Боюсь, наше время вышло, мистер Арчер. Будьте здоровы, удачи вам. — Она загасила сигарету в серебряной пепельнице, и последний дым вышел из ее ноздрей, как крошечный выхлоп из машины.
— Чуть не забыл про одну вещь, — сказал я. — У Дэллинга есть друг, который готовит передачи на радио о преступлениях на основе документов полиции. Не работает ли он на вашей студии?
