СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ВСЕГО ОДИН МЕСЯЦ
— Боже мой, — прошептал он, опомнившись. — Один месяц — четыре недели — тридцать один день. Времени мало. И я не знаю, с чего начать.
— Итак, — сказал Уимзи, — зачем одни люди убивают других?
Он сидел в личном кабинете мисс Кэтрин Климпсон. Само учреждение было известно как машинописное бюро, и в нем действительно состояли на службе три профессиональные машинистки, которые время от времени принимали заказы писателей и ученых и отлично справлялись с работой. Дело, очевидно, росло и процветало, так как от многих предложений приходилось отказываться из-за перегруженности персонала. Но на остальных этажах здания шла совсем другая работа. Коллектив был исключительно женский — большей частью немолодые дамы, хотя имелось и несколько юных, привлекательных особ; заглянув в список служащих, хранившийся в стальном сейфе, можно было узнать, что все это женщины, которых именуют оскорбительным словом «лишние». Это были старые девы со скромным доходом или вовсе без оного, одинокие вдовы и оставленные гуляками-мужьями жены, живущие на небольшие алименты, чье единственное занятие до знакомства с мисс Климпсон составляли бридж и сплетни в пансионах. Среди них попадались разочарованные бывшие учительницы, безработные актрисы, отважные дамы, чьи шляпные магазины или чайные не выдержали конкуренции, и даже кое-кто из золотой молодежи — девицы, которым наскучили коктейльные вечеринки и ночные клубы. Казалось, большую часть времени они проводили, отвечая на объявления. Холостяки, желающие познакомиться с обеспеченной женщиной для создания семьи; энергичные джентльмены за шестьдесят, ищущие экономку для дома в сельской глуши; предприимчивые джентльмены с финансовыми проектами в поисках стартового капитала; литераторы, которым нужны женщины-соавторы; добропорядочные джентльмены, разыскивающие таланты для провинциальных сцен; великодушные джентльмены, готовые обучить всех желающих, как разбогатеть в свободное время, — на подобные объявления сотрудницы мисс Климпсон отвечали чаще всего. То, что многие из этих джентльменов в скором времени оказывались перед мировым судьей, который предъявлял им обвинение в мошенничестве, вымогательстве или сводничестве, могло быть просто совпадением, но то, что у бюро мисс Климпсон имелась прямая телефонная линия со Скотленд-Ярдом, а ее сотрудницы едва ли были так беззащитны, как могло показаться, — неоспоримый факт. Как неоспоримо и то, что усердные разыскания установили бы связь между платой за аренду и содержание помещения и банковским счетом лорда Питера Уимзи. Его светлость предпочитал умалчивать об этом своем предприятии, но наедине со старшим инспектором Паркером и с другими близкими друзьями он называл его «мой кошачий приют».
Прежде чем ответить, мисс Климпсон налила себе чаю. На худых запястьях, прикрытых кружевом, она носила множество тоненьких браслетов, которые угрожающе звенели при каждом движении.
— Даже не знаю, — сказала она, видимо сосредоточившись на психологической стороне вопроса, — это так опасно и к тому же так грешно — можно только удивляться, как у людей хватает наглости на такое решиться. Тем более что обычно это им почти ничего не дает.
— Об этом я и говорю, — ответил Уимзи. — Что люди надеются таким образом получить? Некоторым, конечно, просто нравится сам процесс — помните ту немку,[21] как бишь ее? — она обожала смотреть, как кто-нибудь умирает.
— Какие странные бывают у людей вкусы, — отозвалась мисс Климпсон. — Вам без сахара, верно? Знаете, лорд Питер, повинуясь печальному долгу, я многих навещала у смертного одра и, хотя некоторые из смертей, например моего отца, были поистине христианскими и прекрасными, не сказала бы, что это веселое зрелище. Конечно, у каждого свое представление о веселье — мне, к примеру, никогда не нравился Джордж Роби,[22] а вот Чарли Чаплин меня всегда смешит, — и все же в посещении умирающего есть некоторые малоприятные детали, которые даже человеку с извращенным вкусом едва ли придутся по душе.
— Вполне с вами согласен, — сказал Уимзи, — но, знаете, в каком-то смысле приятно, наверное, когда от тебя зависят жизнь и смерть.
— Это посягательство на власть Всевышнего, — возразила мисс Климпсон.
— Зато как здорово почувствовать себя, так сказать, божеством. Высоко же ты над нами, как поднос под небесами![23] Я могу понять притягательность самой идеи. Но в практическом отношении эта теория ни черта не стоит — прошу прощения, мисс Климпсон, я полон уважения к святыням, — так вот, теория эта совершенно неудовлетворительна, так как подходит кому угодно. Если мне придется разыскивать маньяка-убийцу, проще сразу перерезать себе горло.
— Прошу вас, не говорите так даже в шутку! — взмолилась мисс Климпсон. — Ради той огромной, ценной работы, которую вы здесь делаете, — уже ради нее стоит жить, несмотря на любые личные разочарования. И мне известны случаи, когда подобные шутки приводили к очень печальным последствиям — иногда самым неожиданным образом. Я знала одного молодого человека, у которого была огорчительная манера говорить все, что в голову взбредет, — это было давно, когда вы, лорд Питер, еще не покидали детской, но молодые люди и в то время были настоящие сорвиголовы, что бы там ни говорили о восьмидесятых, — так вот, и как-то раз он сказал моей милой матушке: «Застрелюсь, миссис Климпсон, если не добуду сегодня хорошей дичи», — он был страстный охотник, и когда он перебирался через изгородь, курок возьми и зацепись за ветки, ружье выстрелило и разнесло череп на куски. Я была еще девочкой и страшно тогда расстроилась, еще бы — такой красивый молодой человек, и мы все были просто без ума от его усиков, хотя сейчас они совсем не в моде и вызывают одни насмешки, и вот эти самые усики спалило напрочь, а в голове пробило огромную дыру, хотя я об этом знаю только по рассказам — меня, естественно, не пустили посмотреть.
— Бедолага, — сказал Уимзи. — Ладно, оставим пока маньяков-убийц. Почему еще люди кого-нибудь убивают?
— Из-за страсти, — осторожно проговорила мисс Климпсон, явно подбирая верное слово. — Я бы не стала называть столь необузданное чувство любовью.
— Это объяснение, представленное обвинителем, — ответил Уимзи. — И я с ним не согласен.
— Да, конечно. Но ведь могло быть и так, что какая-то другая несчастная особа была привязана к мистеру Бойзу и захотела ему отомстить?
— А может, это был ревнивый соперник. Но здесь вся загвоздка во времени. Чтобы скормить кому-то мышьяк, нужно сначала найти подходящий предлог. Согласитесь, нельзя просто поймать человека на крыльце и сказать ему: «Вот, выпейте!»
— Но ведь остаются еще десять минут, насчет которых ничего выяснить не удалось, — проницательно заметила мисс Климпсон. — Разве не мог он зайти в паб, чтобы чего-нибудь выпить, и там встретить своего недоброжелателя?
— А ведь это вполне возможно!
Сделав пометку, Уимзи с сомнением покачал головой.
— Но это было бы чистой воды совпадение. Разве что встреча была назначена заранее. И все же об этом стоит подумать. В любом случае, очевидно, что дом мистера Эркарта и квартира мисс Вэйн — далеко не единственные места, где Бойз в тот вечер мог что-то съесть или выпить с семи до десяти минут одиннадцатого. Отлично, что мы имеем в разделе «Страсть»: 1) мисс Вэйн, которую мы исключаем ex hypothesP, 2) ревнивую поклонницу, 3) такого же соперника. Место — паб (со знаком вопроса). Следующий мотив — «Деньги». Прекрасный мотив для того, чтобы убить любого, у кого они водятся, — но Бойз-то был гол как сокол. И все же пусть будут и деньги. Здесь мне приходят в голову три варианта: 1) ограбление покойного (крайне маловероятно), 2) страховка, 3) наследство.[24]
— Какой у вас ясный ум! — восхитилась мисс Климпсон.
— После моей смерти вы увидите, что на моем сердце начертано слово «рациональность». Не знаю, сколько денег было при себе у Бойза, но вряд ли много. Можно это разузнать у Эркарта или Богена, но использовать мышьяк при ограблении не было никакого смысла. Эффект проявляется далеко не сразу, и к тому же яд не делает жертву достаточно беспомощной. Разве что Бойза отравил и ограбил таксист — никто другой не смог бы извлечь выгоду из такого дурацкого преступления.
Мисс Климпсон выразила согласие и принялась намазывать маслом вторую булочку.
— Теперь возьмем страховку. Это уже более вероятно. Была ли жизнь Бойза застрахована? Такое впечатление, что никому и в голову не пришло это выяснить. Может, у него и не было страховки. Эти литераторы вообще не отличаются предусмотрительностью, им не до пустяков вроде страховых взносов. И все же нужно это проверить. У кого мог быть страховой интерес? У его отца, возможно, у кузена или других родственников, если они есть, у детей Бойза, если они есть, и у Гарриет Бэйн, если Бойз получил полис, пока они жили вместе. А также у кого-то, кто одолжил бы ему денег под такую страховку. Вариантов уйма. Мисс Климпсон, мне уже гораздо лучше — я чувствую себя умнее и компетентнее во всех отношениях. То ли я напал на след, то ли это ваш чай так действует. Славный чайник, и с виду довольно вместительный. Там еще что-нибудь есть?
