этого субъекта, – мрачно бросил Бецкий, кивнув на Лебедев.
– Откуда? – уже с любопытством спросил Попов.
– Я видел его в Ленинграде вместе с Покровской.
– Что?! – вырвалось у следователя.
– Только тогда он был лысый. Я видел их в кино.
– Что скажете, Иван Сергеевич? – сурово спросил Попов.
– Признаюсь, – хмуро сдался Лебедев. – Я вот для конспирации парик одел.
– Вот что, – решил Попов. – Отправляйтесь домой и приведите себя в свой естественный вид и тогда мы продолжим. Ольга Ильинична, проследите.
– Хорошо, Кирилл Александрович, – кивнула Мигунова.
– Вы, кстати, тоже можете быть свободны, Петр Аркадьевич, – обратился Попов к Куролесину.
Тот кивнул и вышел.
– Яков Арнольдович, – обратился Попов к Бецкому, когда они остались наедине. – Как по-вашему, сколь у них были близкие отношения?
– На счет интима – не уверен, но теплота присутствовала.
– А может еще кто-нибудь с Покровской проводил время? – скорее для проформы спросил следователь, не надеясь получить положительный ответ.
– Никишка, – как ни в чем ни бывало сказал Бецкий.
– Это еще что за фрукт? – выпалил Попов.
– Никифоров. Живут у нас в деревне. Давно он за ней приударял.
– Ну что ж, спасибо, – завершил беседу Попов. – Вы мне очень помогли. Скажите еще вот только: Покровский об этом знал?
– Думаю, догадывался, – пожал плечами Бецкий. – Да его это не шибко волновало, жену он держал в качестве прислуги, не больше.
– Значит, он не ревновал? – задумчиво спросил Попов.
– Думаю нет, но кто же его знает. Вы сами говорили, Кирилл Александрович, чужая душа – потемки, – усмехнулся Бецкий.
Оставшись один, Попов принялся обдумывать ситуацию.
– Ну и история, – пробормотал он, – под стать прошлогодней.
В дверь громко и настойчиво постучали.
– Войдите, – разрешил Попов.
На пороге показалась плотная женщина, лет шестидесяти.
– Мария Андреевна Бецкая, – представилась она.
– Очень приятно, а я – Кирилл Александрович Попов.
– Я знаю, как вас зовут. Зачем вы расспрашивали моего сына?
– Садитесь, – предложил Попов, разглядывая ее.
«Занятный экспонат, – подумал следователь. – Интересно, если они с Цепкиной схватятся, кто кого поборет».
Бецкая между тем села и громко повторила вопрос, с вызовом глядя на следователя.
– Я веду следствие по делу об убийстве, – безо всякого вызова ответил Попов. – Кстати, хорошо, что вы пришли, как раз собирался с вами побеседовать.
– Мало того, что этот Куролесин со своими браконьерами, так ещё и вы со своим убийством!
– Работа такая, Мария Андреевна. Ничего не попишешь, – вздохнул Попов.
– Он ничего не знает и ни в чем не виноват, – твердо заявила Бецкая, глядя прямо в глаза следователя. – А если вам обязательно кого мытарить, так вы Смолянкова маринуйте!
– Смолянкова? – удивился Попов. – А его-то за что?
– А чего он по ночам гуляет и трупы находит. Подозрительно как-то.
– Что подозрительно, а что нет, я решу без вас, – сухо сказал Попов.
– Ну, не хотите Смолянкова, так Никишку в свое Чека заберите!
– С Никифоровым я еще не встречался, – сообщил Бецкой Попов.
– Ну, шут знает, что с вами делать! – рассердилась вконец Бецкая. – И того не хотите, и этого, и кого ни предложишь – от любого морду воротите. Раньше органы такими разборчивыми не были! – вспомнила она времена своей юности.
– Что раньше было, то прошло, да и быльем поросло, – сурово проговорил Попов. – Но речь не о том. Скажите лучше, Мария Андреевна, что вы делали в пятницу между семью и десятью часами вечера?
– А зачем вам это знать? – недобро улыбнулась Бецкая.
– А в это время была убита Покровская, – лучезарно улыбаясь, объяснил Попов.
– Не помню, что я делала, – хмуро буркнула Бецкая.
– Что это у вас в семье все такие беспамятные, – приподнял брови Попов. – Сын ваш тоже не помнит.
– Честным людям оно ни к чему, – заявила Бецкая.
– Так-так. А вот нет ли у вас в доме скальпеля, Мария Андреевна?
– Что за гнусь? – опешила Бецкая. – Отродясь не бывало.
– Ну ладно, я вас больше не задерживаю. Пока, – добавил следователь с некоторым нажимом.
В дверях Бецкая остановилась и уверенно сказала:
– А Нинка Покровская была дурой и будет.
– Да уж, теперь, к сожалению, не будет, – грустно вздохнул следователь, глядя вслед закрывшейся двери.
Минут через пять в дверь вновь постучали.
– Не заперто, – крикнул Попов.
На пороге появилась миловидная брюнетка, лет 37–38.
– Татьяна Павловна Бецкая, – представилась она.
– Ну вот и последний член святого семейства, – пробормотал Попов.
– Простите, вы что-то сказали? – осведомилась Бецкая.
– Нет-нет, ничего, – поспешно произнес Попов. – Да вы садитесь.
Бецкая села. Следователь внимательно взглянул на нее.
Она замялась, потом заговорила:
– Я по поводу мужа и свекрови.
– Да вы не волнуйтесь, – улыбнулся следователь. – Я вас внимательно слушаю.
– Я еще вот в прошлый приезд обратила внимание, что вы человек деликатный, – начала издалека Бецкая. – Поэтому и решилась прийти к вам. Но мой визит, – несколько испуганно сказала она, – прошу сохранить в тайне от мужа и свекрови.
– Всенепременно, – пообещал Попов.
– Я хотела сказать, – запинаясь, проговорила Бецкая, – что Яша ни в чем не виноват. Ну, может пожадничал, так это ни в счет.
– Да его никто и не обвиняет, – успокоил ее Попов. – Вы не волнуйтесь, Татьяна Павловна.
– А моя свекровь, – продолжала Бецкая, – она вечно лезет в бутылку. Такой уж характер.
– Я заметил, – кивнул Попов.
– Ну, спасибо вам, что выслушали, – заторопилась Бецкая. – Я побегу.
– Один вопрос, Татьяна Павловна. Где вы были между семью и десятью часами вечера в пятницу?
– Это время убийства?
– Да.
– Я с семи до восьми была со свекровью дома, а потом ушла играть в карты с Синицким.
– А ваша свекровь?
– Не знаю.
– А где был ваш муж?
– Точно не знаю, может на реке.
– Значит, ничего об убийстве не знаете?
– Боюсь, что нет.
– А что вы скажете о Покровской?
– Я плохо ее знала. У меня не сложилось о ней собственного впечатления.
– Ну что ж, спасибо, Татьяна Павловна, – сказал Попов. – Я понял вашу точку зрения.
– Вам спасибо, Кирилл Александрович, – от всей души поблагодарила следователя Бецкая.
На этот раз Попову снова не удалось передохнуть. Мигунова доставила Лебедева. Теперь на отконвоированном Вьюгине-Лебедеве уже не было морщин и седого парика. Перед следователем стоял высокий лысый человек, лет сорока пяти-сорока шести.
– Ну, вот теперь вы выглядите на свой возраст, – довольно констатировал Попов, глядя на Лебедева.
Тот мрачно кивнул.
– Садитесь, Иван Сергеевич, – бодро предложил Попов. – Поговорим по душам.
– Кирилл Александрович, – только и смог выговорить Лебедев, после чего как-то съежился на стуле и весь сник.
– Ну-ну, Иван Сергеевич, – мягко, но твердо проговорил Попов. – Возьмите себя в руки.
– Я ни в чем не виноват, поверьте, – чуть не плача, обратился к следователю
