— Миссис Ройс и Питер, — с усмешкой представил Мерч.
Эллери поздоровался, с трудом оторвав взгляд от женщины.
Питер, тощий мальчуган с острой мордочкой, сосал грязный указательный палец, уставясь на Эллери.
— Питер! — сурово произнесла миссис Ройс.
Ее голос в точности соответствовал внешности: глубокий, хриплый и слегка надтреснутый. Даже явно крашеные каштановые волосы выглядели ностальгически. Эта женщина не намерена без борьбы капитулировать перед старостью, подумал Эллери.
— Питер просто испуган, — объяснила миссис Ройс.
Мальчик что-то пробормотал.
— Питер, — обратился к нему Эллери, — посмотри-ка на эту картину.
Мальчик нехотя повиновался.
— Ты пририсовал бороду на лице этой леди?
Питер отшатнулся, прижавшись к обширной юбке миссис Ройс:
— Н-нет…
— Странно, не так ли? — бодро произнесла женщина. — Я только сегодня утром говорила об этом капитану Берчу… Мерчу. Уверена, что Питер не рисовал бороду. Он понял, что такие вещи делать нельзя, — правда, Питер?
Эллери заметил, как женщина быстро подняла и опустила правую бровь, словно ее беспокоила соринка в глазу.
— Значит, Питер уже проделывал нечто подобное? — спросил он.
— Понимаете, — продолжала миссис Ройс, все еще машинально шевеля бровью, — только вчера мама Питера застала его пририсовывающим мелом бороду к одной из картин доктора Арлена в своей спальне. Боюсь, что доктор выдрал его как следует, а потом сам стер следы мела. Агата очень сердилась на бедного доктора Арлена. Так ты не делал этого, Питер?
— Не-а, — протянул мальчик, уставясь на скомканный халат на полу.
— Доктор Арлен, вот как? — пробормотал Эллери, начиная бродить взад-вперед.
Миссис Ройс решительно взяла Питера за руку и вывела его из студии. Внушительная особа, подумал Эллери, ощущая, как ее шаги сотрясают комнату. Он припомнил, что на ногах женщины были туфли на низком каблуке с пузырями на носке, свидетельствующими о «сумках» на больших пальцах.
— Пошли, — внезапно сказал Мерч, направляясь к двери.
— Куда?
— Вниз. — Детектив приказал полицейскому охранять студию и двинулся в сторону основной части дома. — Хочу показать вам причину появления бороды на лице дамы на картине.
— В самом деле? — отозвался Эллери и больше не произнес ни слова.
Мерч задержался в дверях гостиной и махнул головой.
Эллери заглянул внутрь. Смертельно-бледный мужчина с впалой грудью сидел в кресле, глядя на пустой стакан в дрожащей руке. Глаза его были налиты кровью, а дряблую кожу покрывала паутинка красноватых вен.
— Это мистер Джон Шо, — сказал Мерч с презрением и каким-то странным торжеством в голосе.
Эллери подметил, что мужчина обладает теми же тяжелыми чертами лица, толстыми губами и массивным носом, что и его кузина миссис Ройс, а также старый пират на портрете над камином, очевидно являющийся его отцом.
Он также обратил внимание, что на трясущемся подбородке Джона Шо торчит неряшливая остроконечная бородка.
Мистер Мейсон ожидал их в прихожей.
— Ну? — осведомился он шепотом, как проситель перед Кумской Сивиллой.[27]
— У капитана Мерча имеется теория, — промолвил Эллери.
Детектив сердито нахмурился:
— Ясно как день. Это Джон Шо. По-моему, доктор Арлен нарисовал бороду в качестве ключа к личности его убийцы. Единственный бородатый мужчина в доме — Шо. Признаю, что это не доказательство, но тут есть над чем поработать. И я намерен этим заняться, — добавил он, продемонстрировав скверные зубы.
— Конечно, у Джона был мотив, — медленно произнес Мейсон. — И все же мне трудно представить… — Его проницательные глаза блеснули. — Борода? Какая борода?
— На подбородке женщины с копии Рембрандта, над которой работал Арлен, когда его убили, изображена борода, — объяснил Эллери. — То, что добрый доктор сам ее нарисовал, абсолютно очевидно. Борода написана опытной рукой и черной масляной краской, которой испачкана кисть, зажатая в руке убитого. Больше в доме никто не занимается живописью?
— Нет, — с неохотой ответил Мейсон.
— Voila.[28]
— Но даже если Арлен совершил этот… безумный поступок, — возразил адвокат, — откуда вы знаете, что это произошло перед нападением на него?
— А когда же еще, черт возьми, это могло произойти? — буркнул Мерч.
— Ну-ну, капитан, — успокоил его Эллери, — будем рассуждать научно. На ваш вопрос, мистер Мейсон, есть очень хороший ответ. Прежде всего, доктор Арлен не мог нарисовать бороду после нападения, так как он умер мгновенно. Следовательно, он сделал это раньше. Вопрос в том насколько. И почему Арлен вообще нарисовал бороду?
— Мерч считает, что это ключ к личности убийцы, — пробормотал Мейсон. — Но подобный ключ выглядит чертовски странным.
— Что же в нем странного?
— Если Арлен хотел указать на своего убийцу, то почему он просто не написал его имя на холсте? Ведь у него в руке была кисть…
— Вот именно, — кивнул Эллери. — Отличный вопрос, мистер Мейсон. В самом деле, почему? Если Арлен был один и ожидал покушения, то он, безусловно, написал бы имя того, кого подозревал. Тот факт, что доктор не оставил подобной надписи, свидетельствует, что он не ожидал нападения до прихода убийцы, а бороду нарисовал уже в его присутствии. Это объясняет использование бороды в качестве ключа. В присутствии убийцы Арлен не мог написать имя — преступник заметил бы это и уничтожил надпись. Следовательно, доктор был вынужден прибегнуть к более изощренному способу, оставив ключ, который ускользнул бы от внимания убийцы. Занимаясь в тот момент живописью, он использовал инструмент художника. Даже если бы убийца это заметил, что маловероятно, он приписал бы это нервозности Арлена.
— Но борода на женском лице! — простонал адвокат.
— О, — мечтательно произнес Эллери, — у доктора Арлена был прецедент.
— Прецедент?
— Да, мы с капитаном Мерчем узнали, что юный Питер в божественном неведении нарисовал мелом усы и бороду на одной из картин доктора Арлена, висевших в его спальне. Это произошло только вчера. Арлен поколотил мальчишку за преступление vers Fart.[29] Несомненно, заслуженно. Однако эта история застряла в голове у доктора, напомнив о себе, когда убийца говорил с ним или угрожал ему. Очевидно, чувствуя, что борода поможет разоблачить преступника, он воспользовался ею.
— По-моему, все это полная чушь, — проворчал Мерч.
— Интересно, — продолжал Эллери, — что Арлен нарисовал бороду на подбородке жены Рембрандта — женщины, умершей более двух столетий назад. Почему? Едва ли Шо — отдаленные потомки…
— Бред, — кратко произнес Мерч.
— При данных обстоятельствах бред — вполне подходящее слово, — заметил Эллери. — Но возможно, это была мрачная шутка доктора Арлена? Едва ли. Тогда что же он хотел сказать?
— Если бы это не было так нелепо, — пробормотал адвокат, — то я бы предположил, что он указывал на… Питера.
— Дважды бред, — заявил Мерч. — Прошу прощения, мистер Мейсон. Но мальчишка, кажется, единственный, у кого есть настоящее алиби. Мать вроде бы нервничает из-за него и всегда запирает снаружи дверь его комнаты. А через окно он никак не мог вылезти.
— Ну-ну, — вздохнул Мейсон. — Неужели это все-таки Джон?.. А что вы думаете, мистер Квин?
— Хотя я ненавижу споры, — ответил Эллери, — но не могу согласиться с братцем Мерчем.
— Вот как? — усмехнулся детектив. — Очевидно, у вас есть на то основания?
— Очевидно, есть, — кивнул Эллери. — Взять хотя бы совершенно разную форму реальной и нарисованной бороды.
— Ну, если доктор Арлен не имел в виду Джона Шо, тогда что же он вообще имел в виду? — буркнул Мерч.
Эллери пожал плечами:
— Если бы мы знали это, дорогой капитан, то знали бы и все остальное.
— Как бы то ни было, — сказал Мерч, — я намерен доставить мистера Джона Шо в окружную полицию и допрашивать старого ублюдка, пока он не расколется.
— Я бы этого не делал Мерч, — быстро отозвался Эллери. — Разве только…
— Я знаю свой долг, — мрачно прервал детектив и вышел.
Пьяный Джон Шо даже не протестовал, когда Мерч усадил его в полицейскую машину. Сопровождаемый фургоном, увозившим в морг тело доктора Арлена, капитан исчез вместе со своей добычей.
* * *
Эллери, нахмурившись, бродил по комнате. Адвокат сидел на кушетке, грызя ногти. Дом вновь наполнился зловещим молчанием.
— Послушайте, мистер Мейсон, — резко заговорил Эллери. — В этом деле есть кое-что, о чем вы мне еще не рассказали.
Адвокат вздрогнул и закусил губу.
— Он такое беспокойное создание, — послышался веселый голос.
Обернувшись, они увидели в дверях улыбающуюся миссис Ройс. Она вошла гренадерским шагом, тряся бюстом, и села рядом с Мейсоном, не без изящества приподняв обширные юбки обеими руками чуть выше толстых колен.
