– Разумеется, я хочу с ним сотрудничать, – продолжал он задумчиво, – но у нас такая куча неотложных дел. Мы не можем здесь оставаться до бесконечности. Надеюсь, он ускорит дело.
Мейсон подмигнул Делле, которая поняла, зачем шеф устроил этот спектакль.
– Хочешь сигарету, Делла?
– Нет, шеф, благодарю.
Мейсон удобно устроился, покуривая. Через минуту он сказал:
– Надеюсь, они не займут слишком много времени на свое совещание. В конце-то концов, Делла, мы задерживаем тут зафрахтованный самолет, а ведь это дорогое удовольствие. И потом, у меня в бюро столько неотложных дел, которые я бросил, чтоб лететь сюда. – Немного помолчав, Мейсон снова подмигнул Делле. – Ол-райт, хватит брюзжать. Делла, откинь голову и постарайся вздремнуть. С твоей стороны было подвигом лететь сюда после вчерашней бессонной ночи.
– Удобно ли это, шеф? Могу ли я закрыть глаза? – самым невинным голосом спросила Делла.
– Конечно, тебя никто не осудит. Если удастся отключиться на несколько минут, это будет уже кое-что.
Приложив палец к губам, Мейсон призвал к молчанию.
– Да, спасибо, – пробормотала Делла с нарочито громким зевком.
Наступил интервал в несколько минут, в течение которых в комнате стояла мертвая тишина. Делла Стрит действительно сидела с закрытыми глазами, положив голову на спинку кресла. Мейсон задумчиво курил, время от времени стряхивая пепел в большую морскую раковину на прокурорском столе.
Наконец дверь соседнего кабинета открылась, трое мужчин поочередно вошли в комнату. За ними шествовал четвертый.
Взглянув на него, Мейсон воскликнул:
– Прекрасно, прекрасно! Сидни Бум. Как поживаете, мистер Бум? Рад видеть вас снова.
Адвокат поднялся, они пожали друг другу руки. Бум улыбнулся:
– Рад вас видеть, мистер Мейсон. Здравствуйте, мисс Стрит.
Делла Стрит протянула руку офицеру:
– Очень приятно с вами снова встретиться.
– Благодарю вас.
Вновь заскрипели стулья. Видимо, Холдер изобрел новую линию атаки. Он обратился с вопросами к Буму:
– Вы офицер из Парадайза?
– Да.
– Работаете здесь, в офисе шерифа?
– Да, сэр.
– Скажите, вас вызывали вчера вечером в резиденцию Эда Дейвенпорта?
– Да, сэр, – и тут же сам задал вопрос: – Вы имеете в виду дом на Крествью-Драйв?
– Не спрашивайте, где он находится. Я задал вопрос.
– Ну, я не уверен, кому принадлежит дом. Хотя да, знаю. Мне сказала та особа.
– Какая особа? – спросил Мейсон.
– Секретарь. Мейбл Нордж.
– Одну минуточку, – попросил Мейсон. – Я не могу спокойно выслушивать, как вы доказываете право на собственность.
– Я совершенно ничего не доказываю, – сердито заговорил Холдер. – Я просто хочу ознакомить вас с некоторыми доказательствами, которыми мы располагаем.
– Но вы же отчетливо спросили, кто владеет собственностью, – не сдавался Мейсон, – и мистер Бум ответил, что источником его сведений была мисс Мейбл Нордж. Я предполагаю, Мейбл Нордж не является специалистом в вопросах права на собственность, поэтому любое сообщение, сделанное ею, относится к категории слухов и…
– Конечно, конечно! – замахал руками Холдер. – Мы же не в зале суда и не рассматриваем право на собственность.
– Но вы сами подняли этот вопрос.
– Я просто описываю дом.
– Тогда почему не характеризовать его номером по Крествью-Драйв?
– Ол-райт. Давайте подойдем к этому вопросу иначе. Вас вызвали в дом по Крествью-Драйв. Где он находится?
– Когда вы выезжаете на Крествью-Драйв и добираетесь до конца улицы, это самый последний дом справа: большое, беспорядочно выстроенное здание, окруженное высокими деревьями, фруктовыми и просто дающими тень.
– Вы различаете для себя эти два вида деревьев? – поинтересовался Мейсон.
– Да, – ответил Бум.
– В действительности-то, мистер Бум, некоторые фруктовые деревья тоже дают густую тень. Возьмите, для примера, фиговые пальмы…
– Одну минуточку! – вмешался Холдер, в его голосе звучал гнев. – Я провожу расследование, мистер Мейсон. В данный момент допрашиваю мистера Бума, потому вынужден просить вас соблюдать тишину.
– Независимо от того, будут ли содержаться в утверждениях Бума некоторые неточности?
– Независимо от всего! – окончательно обозлился Холдер. – Я прошу вас сидеть тихо.
– Прекрасно. Полагаю, все находящиеся в этом помещении слышали, мне предложено соблюдать тишину, независимо от того, будут ли в показаниях Бума неточности или нет. Больше я не стану прерывать. Продолжайте.
– Вы заходили в этот дом? – спросил Холдер.
– Заходил.
– По чьей просьбе?
– Мейбл Нордж.
– Кто она такая?
– Как я понял, личный секретарь Эда Дейвенпорта. Я ее довольно часто видел в Парадайзе.
– Вы были знакомы с Дейвенпортом при жизни?
– Да, я с ним несколько раз разговаривал.
– И вы приехали в этот дом по просьбе Мейбл Нордж?
– Да, она звонила в полицию.
– Что вы обнаружили?
– Обнаружил незапертую дверь, всюду горел свет, а мистер Мейсон и мисс Стрит чувствовали себя как дома.
– Что еще?
– Мейбл Нордж поручила мне отыскать письмо, написанное мистером Дейвенпортом и оставленное у нее с указанием открыть его в случае его смерти.
– Что вы сделали?
– Я нашел письмо, то есть нашел шкатулку для документов, в которой находился запечатанный конверт. На конверте рукой мистера Дейвенпорта было написано, что письмо нужно вручить полицейскому в случае его смерти.
– Что вы с ним сделали?
– Я забрал его под свою ответственность.
– Этот конверт находится при вас?
– Вы его взяли.
– Вы отдали его мне, не так ли?
– Совершенно верно.
– И он находится у меня, в этом столе. Вы узнаете конверт, если увидите его?
– Конечно.
– Каким образом?
– Потому что я расписался на нем.
– И поставили дату?
– И поставил дату.
– Что вы сделали с ним позднее?
– Отдал его вам.
– У нас состоялся разговор о том, как следует поступить с письмом, не так ли?
– Правильно.
– И я положил его в сейф?
– Вероятно. Вы мне сказали, что положили его в сейф.
– А сегодня утром мы вновь собрались все вместе?
– Правильно.
– И решили, нам лучше посмотреть, что находится в конверте?
– Точно.
– Мы распечатали его?
– Да, сэр.
– В нем ничего не оказалось, кроме нескольких совершенно чистых листков бумаги?
– Верно.
– Тогда мы начали разглядывать конверт и решили, что с ним кое-что сделано?
– Верно.
– Тогда мы вызвали эксперта по подобным делам, и он сообщил нам: конверт был вскрыт над паром, а затем вновь заклеен канцелярским клеем, причем на протяжении последних суток.
– Правильно.
– Ол-райт, – сказал Холдер, поворачиваясь к Мейсону: – Что вы можете сказать по этому поводу?
– Я бы сказал, что вы задавали вопросы слишком быстро, а Бум отвечал на них без малейшего колебания.
– Нет, нет, я не это имел в виду… Что вы можете сказать относительно точности данного заявления?
– Великий боже! Вы поражаете меня… Вы же сами просили меня не открывать рот, даже когда его заявления неточные.
– Я просто не хотел, чтобы вы его прерывали.
– Нет, вы соизволили выразиться совсем не так, тут нет никакого сомнения, – покачал головой Мейсон. – Обождите минуточку, мистер Бум, и не надо сердиться. Полагаю, вам кажется, что ваши заявления точны и правильны, но я с вами не могу согласиться.
– Почему они неверны? – спросил Холдер.
– По многим пунктам. Например, мистер Бум сказал: Дейвенпорт написал своей рукой на конверте, что в случае его смерти письмо нужно вручить полицейским.
– Верно.
Мейсон решительно повернулся к Буму:
– Вы встречались с Дейвенпортом раньше?
– Встречался.
– Вы не знали, что он умер?
– Я этого не знаю даже сейчас. Мне сказали о его смерти.
– Вот теперь, – заметил с улыбкой Мейсон, – по моему мнению, вы отвечаете на вопросы так, как следует, мистер Бум. Вы ограничиваете свои заявления известным вам лично. Вы сказали, письмо надписано рукой мистера Дейвенпорта, но ведь в действительности вы этого не знаете, верно?
– Мне сказала Мейбл Нордж, что это его почерк.
– Знаю, знаю, – кивнул Мейсон, – это слухи. Фактически вы не знаете, что конверт надписывал Дейвенпорт.
– Вы правы, не знаю.
– Постойте, – вмешался Холдер, – я пригласил сюда мистера Бума не для того, чтобы вы учинили ему перекрестный допрос.
Мейсон впервые рассердился:
– Что вы пытаетесь сделать со мной? Хотите загнать в такое положение, чтобы позднее цитировать мои ответы в искаженном виде?
Холдер резко вскочил с места и выкрикнул:
– На что вы намекаете?
Мейсон холодно ответил:
– Я вовсе не намекаю. Я спрашиваю. Сначала вы меня попросили, чтобы я молчал, даже если утверждения Бума неточны. Потом вы предложили мне указать, в чем их неточность. Я начал задавать Буму вопросы для того, чтобы продемонстрировать с помощью собственных заявлений Бума, где его ответы расходятся с истиной, а вы вскочили с места и обвинили меня в том, что я не имею права подвергать Бума перекрестному допросу.
