— Худ[20],- сразу же определил Роджер. — «Мост Вздохов». Ну, это более типично, чем «Королева Маб», но не знаю, как это нам поможет.
— Теперь вам ясно, Такер, какие преимущества дает сотрудничество с литератором, — с усмешкой сказал Морсби участковому инспектору, который вежливо улыбнулся. — Значит, это стихи поэта по фамилии Худ? Интересно, нет ли здесь томика его произведений. Посмотрите на книжной полке, Такер. А если найдете, обращайтесь с ним поосторожнее.
Такер кивнул и направился к полке. К Роджеру и Морсби подошел фотограф.
— Доктор прибудет с минуты на минуту, старший инспектор. Могу я сделать снимки?
— Да, Блэнд, можете. Сделайте обычные фотографии и пару снимков лица и шеи крупным планом. Только не трогайте ее до прихода доктора. А когда закончите, не уходите — нам могут понадобиться другие фотографии, если на теле найдут какие-нибудь повреждения или ушибы.
Роджер успел заметить, что, хотя оба инспектора обследовали тело вблизи, они старались не притрагиваться к нему.
— Скверная история, — пробормотал Роджер, когда фотограф, заранее сфокусировавший свою камеру, занялся фотопластинками.
— Куда уж хуже, мистер Шерингэм. Но даже теперь это может оказаться самоубийством.
— Может, но не окажется, — огрызнулся Роджер, чьи нервы начали сдавать.
— Такер сказал, что сюда, возможно, прибудет старший инспектор Грин один из лучших полицейских офицеров этого округа. Меня удивит, если не появится и заместитель комиссара — это с ним я говорил по телефону. Если вы правы и это убийства, нам в Ярде придется здорово попотеть. Вы не знаете сэра Пола Грейема?
— Заместителя комиссара? Нет. Он, кажется, недавно в этой должности? Во время дела в Уичфорде восемнадцать месяцев назад я общался с сэром Чарлзом Меррименом. А что собой представляет сэр Пол?
— Вам он понравится, мистер Шерингэм. Очень приятный джентльмен. Конечно он еще не вполне освоился. А вот и доктор. Вам придется извинить меня, мистер Шерингэм. Добрый день, доктор Пилкингтон. Похоже, дело скверное.
Повернувшись, Роджер увидел инспектора Такера, приближающегося с книгой в руке.
— То, что надо, сэр? — спросил он.
Роджер посмотрел на переплет и кивнул.
— Да. Посмотрим, вырезана ли здесь страница.
— Одну минуту, сэр. — Такер подозвал дактилоскописта и протянул ему том. — Взгляните-ка на это, Эндрюс.
Дактилоскопист осторожно взял книгу, посыпал один из углов порошком из коробочки, похожей на перечницу, посмотрел на результат, потом с сожалением покачал головой и вернул том.
— Боюсь, тут ничего нет. Впрочем, везде отпечатки только двух девушек. А что, убийца прикасался к книге?
— Скажу вам через полминуты. Можете найти нужное место, мистер Шерингэм?
Роджер заглянул в оглавление и раскрыл книгу на нужной странице. Четыре строчки были аккуратно вырезаны. Он молча указал на дыру.
Эндрюс печально вздохнул.
— Значит, этот тип работал в перчатках. А вот ножницы, которыми он, очевидно, воспользовался. — Дактилоскопист указал на маникюрные ножницы, лежащие на столике. — Я их уже обследовал — никаких отпечатков. Боюсь, для меня тут ничего нет.
— Вы с такой уверенностью говорите «он», — заметил Роджер. — Я думал, Скотленд-Ярд еще не пришел к окончательному выводу на этот счет.
Эндрюс и Такер усмехнулись. Роджер почувствовал, что сморозил глупость, хотя не понимал почему. Эндрюс быстро просветил его.
— Отпечатки отсутствуют на всей книге, сэр. Если бы девушка сама вырезала эти строчки, то оставила бы свои отпечатки. Следовательно, тот, кто это сделал, носил перчатки. — Казалось, он что-то объясняет ребенку, у которого затруднения с букварем.
— Хм… да, — согласился Роджер. — Выходит, «он» наверняка побывал здесь, не так ли?
— Безусловно, сэр, — мрачно отозвался участковый инспектор и отошел к Морсби, который разговаривал с доктором, склонившимся над телом.
Спустя минуту дверь открылась и вошли еще трое мужчин. Одним из них был старший инспектор Грин, с которым Роджеру уже приходилось встречаться, правда в течение всего нескольких минут. Другой, по-видимому, сэр Пол Грейем, а третий, как сообщил Эндрюс, инспектор, специалист по делам об удушении. Роджер понял, что Скотленд-Ярд, что бы ни говорили его отдельные представители, всерьез озабочен жуткой деятельностью неизвестного маньяка.
— Что-нибудь нашли, Морсби? — лаконично осведомился Грин, бросив беглый взгляд на труп.
Старший инспектор покачал головой.
— Я прибыл недавно. Такер сказал, что уже произвел осмотр, но ничего не обнаружил.
— Я сам все осмотрю, — заявил Грин, крупный мужчина, явно склонный к тучности. Тем не менее он проворно опустился на четвереньки. — Вижу, ей еще не разжимали кулаки.
— Ждали доктора, сэр, — ответил Морсби. — Он пришел только что.
Роджер с интересом наблюдал за старшим инспектором Грином. Когда сэр Пол присоединился к стоящим у дива на доктору и Морсби, Грин начал быстро ползать по ковру, обследуя каждый квадратный дюйм; потом с той же тщательностью занялся половицами вокруг него, просовывая голову под столы и стулья, но не сдвигая с места ни один предмет мебели. Минут через шесть-семь он, пыхтя, поднялся и покачал головой.
— Ничего.
Тем временем доктор завершал первую стадию осмотра, сгибая и разгибая конечности тела, двигая в разные стороны голову, зажатую между ладоней. После этого он начал разжимать пальцы. Морсби и заместитель комиссара склонились к нему, но вскоре выпрямились с выражением глубокого разочарования. Маленькие кулачки оказались пустыми.
— Не вижу ни малейших признаков борьбы, — пробормотал доктор, обследуя ногти мертвой девушки. — Под ногтями ничего нет.
— Черт! — сквозь зубы выругался Морсби.
Роджер знал, что в случае, если борьба имела место, наиболее ценные улики могут содержаться на руках жертвы.
— Я бы хотел знать, есть ли следы на теле, — добавил старший инспектор.
— Сразу? — спросил доктор. — Позже я так или иначе проведу полный осмотр.
— Пожалуй, я бы предпочел узнать это сразу. Очень важно выяснить, имеются ли на теле признаки борьбы.
— Хорошо, — кивнул доктор. — Я ее раздену. Но, судя по рукам, не думаю, что там есть подобные признаки.
Грин, успевший присоединиться к троице у дивана (Роджер держался в стороне, не зная, что ему делать), повернулся к фотографу.
— Хорошо, Блэнд, можете подождать в коридоре. И вы тоже, Эндрюс. — Он дал аналогичные указания констеблю, рисующему план, и другим подчиненным, которые сразу же вышли. — Незачем устраивать пикник воскресной школы, пока доктор обследует тело, сэр, — сердито сказал он заместителю комиссара, впервые проявляя какие-то эмоции.
— Сначала я измерю температуру, — заявил доктор.
На полминуты воцарилась мертвая тишина.
— Спереди никаких следов, верно, доктор? — сказал Морсби.
Врач поднял взгляд.
— Пока не вижу никаких, но нужно обследовать более тщательно. Впрочем, я уверен, что никакой борьбы не было. Эге, что это?
Роджер подошел к остальным. Все четверо уставились на две поперечные вмятины поперек задней стороны бедер девушки — каждая длиной в четыре-пять дюймов.
— Странно, — заметил доктор. — Что вы об этом думаете, инспектор? Похоже, они появились незадолго до смерти, иначе успели бы обесцветиться. Слишком поздно для синяков, и слишком рано для трупных пятен.
Грин казался озадаченным.
— Выглядит так, будто ее сильно ударили по ногам чем-то вроде тонкой трости.
Доктор нахмурился.
— Нет. Такие следы не могли возникнуть от удара тростью. Это результат давления, продолжавшегося довольно долго, иначе кожа бы выровнялась. В ширину они не более дюйма. Я бы сказал, что она минимум полчаса просидела на краю стула с острой металлической гранью спереди.
— Зачем ей это делать? — недоуменно спросил Морсби.
— Меня не спрашивайте, — ответил доктор. — К тому же я не думаю, что она так поступила, а просто предполагаю, что именно могло оставить такие следы.
— По-вашему, они важны? — осведомился заместитель комиссара.
— Ни в малейшей степени, — быстро отозвался доктор. — Причина смерти абсолютно ясна — удушение вследствие повешения. Ну, давайте взглянем на термометр. — Он посмотрел на шкалу и хмыкнул.
— А что спереди, доктор? — допытывался Морсби.
Доктор перевернул тело и внимательно обследовал кожу.
— Никаких следов, — заявил он наконец. — Если хотите, сэр Пол, я произведу вскрытие, но уверен, что оно ничего не даст.
— Лучше все-таки сделать вскрытие, — промолвил ассистент комиссара. — Значит, следы борьбы отсутствуют?
— Полностью. Никакой борьбы не было. Нет следов ни на запястьях, ни на лодыжках. Думаю, она мертва часа три, самое большее три с половиной. Сколько сейчас? Половина пятого. Значит, она умерла где-то между двадцатью и тридцатью пятью минутами второго — в час она была почти наверняка жива, а без четверти два почти наверняка мертва. Видите, окоченение еще не наступило. Ну, это все, что я могу здесь сделать. Полагаю, позже тело доставят в морг.
