— Милая Барбара, я любил вас, как брат любит сестру. Если я помимо воли дал вам хоть малейший повод думать, что питаю к вам более глубокое чувство, то умоляю, простите меня.
— Конечно, вы были для меня братом и больше никем! Вас не тревожит мое горе. Вы посмеялись надо мной, завладели моим сердцем и бросили меня без сожаления. Но скажите, полюбили бы вы меня, если бы онане встала между нами?
— Прошу вас, не будем об этом. Я всегда думал о вас как о сестре, как о друге. Успокойтесь ради самого неба, прошу вас! Забудем навсегда этот тягостный разговор и останемся друзьями, как прежде.
— Я могла бы перенести это гораздо легче, если бы о нас не говорили во всем Вест-Линне. Теперь я мишень для насмешек!..
— Это вы, мисс Гэр? — вдруг раздался чей-то голос.
Это была миссис Уилсон, ее горничная. Она объяснила, что миссис Гэр послала ее за Барбарой.
— Вам не нужно провожать меня дальше, — сказала Барбара мистеру Карлайлю.
— И все же я провожу, — настоял он.
Они шли молча. Когда они были уже около дома, миссис Уилсон удалилась, оставив их вдвоем.
— Барбара, — сказал Арчибальд, — я надеюсь, что скоро вы повстречаете человека, который будет больше меня достоин вашей любви.
— Никогда! — воскликнула она. — Никогда!
Мистер Карлайль ушел. «Да, хотелось бы, — думал он, — чтобы она поскорее вышла замуж и позабыла обо мне».
— Арчибальд! — Это восклицание раздалось в нескольких шагах от замка Ист-Линн.
— Это ты, моя милая? — спросил он.
— Да, мой друг, я вышла тебя встречать. Ты так долго не возвращался.
— Это правда, — ответил он, привлекая к себе жену, — мы встретили по дороге служанку, но я счел своим долгом проводить Барбару до самого дома.
— Ты, кажется, близко знаком с ее семейством?
— О да! Корнелия даже приходится Гэрам родственницей.
— Ты находишь Барбару хорошенькой?
— Да, она недурна.
— Арчибальд, скажи мне, это правда, что ты никогда не любил Барбару Гэр?
— Ах, Изабелла, как ты можешь меня об этом спрашивать? Я любил только раз в жизни, и притом ту самую особу, на которой имел счастье жениться.
Глава XV
Между жизнью и смертью
Прошел год. Изабелла была бы совершенно счастлива, если бы не мисс Карлайль; почтенная домоправительница все еще проживала в Ист-Линне и причиняла всем немало беспокойства.
Стояло раннее апрельское утро, сероватый свет проникал через широкие окна с улицы. Джойс сидела перед камином в уборной Изабеллы и в отчаянии заламывала себе руки; слезы текли по ее щекам. Дверь из коридора потихоньку отворилась, и вошла мисс Карлайль, закутанная в теплую шаль.
— Как ты думаешь, Джойс, — спросила она шепотом, — опасность остается?
— О, не думаю! Но все-таки тяжело, когда другие страдают…
— Я теряю всякое терпение, Джойс, яхочу пойти и взглянуть на нее.
— Доктор не позволяет ее беспокоить, — прошептала горничная.
Мисс Корни вышла в коридор, а Джойс не двигалась с места. Наконец она услышала, что приехал доктор Мартен из Линнборо и вошел в соседнюю комнату. Немного погодя оттуда вышел мистер Уэнрайт и поспешил в кабинет мистера Карлайля.
— Ах, мистер Уэнрайт, скажите, что говорит доктор Мартен?
— Он говорит то же самое, что и я, — ответил тот. — Вероятно, все закончится благополучно. И вам следует только запастись терпением. Мой вам совет: пошлите за мистером Литтлом, потому что в таких случаях…
При этих словах крик ужаса и отчаяния вырвался из груди Карлайля, потому как почтенный мистер Литтл был пастором.
— Не для вашей жены! — поспешил пояснить доктор. — Я говорю о ребенке. Если он не выживет, то все-таки умрет крещеным.
— Благодарю вас, благодарю, — сказал Арчибальд, крепко пожимая руку доктора.
Было около полудня. Почтенный мистер Литтл, мистер Карлайль и Корнелия собрались в уборной Изабеллы. Джойс с бледным взволнованным лицом вошла в комнату с младенцем на руках, но мистер Карлайль гораздо больше беспокоился об Изабелле, нежели о нем. Началась служба. Пастор взял девочку на руки.
— Какое ей дать имя? — спросил он.
— Изабелла Люси, — ответил Карлайль.
При этих словах на лице мисс Корни отразились гнев и удивление. Она надеялась услышать свое собственное имя, но Арчибальд назвал дочь в честь жены и матери.
Мистеру Карлайлю позволили войти в комнату жены только вечером. Изабелла заметила его волнение и слабо улыбнулась.
— Будем признательны Богу, что все окончилось так благополучно. Я не думала, что останусь жива!
— Да… да, моя милая.
— А ты писал лорду Моунт-Сиверну? — поинтересовалась Изабелла.
— Писал после полудня, — ответил мистер Карлайль.
— Зачем ты назвал нашу дочь моим именем?
— Для меня не может быть имени лучше этого.
Ребенок остался жив и постепенно окреп. Предстояло найти ему няню. Изабелла поправлялась довольно медленно: у нее все еще была лихорадка и слабость. Однажды утром к ней вошла мисс Карлайль.
— Держу пари, вы ни за что не угадаете, кто пришел просить у вас места няни, — сказала она. — Это Уилсон — горничная миссис Гэр. Она прожила у них три года и пять месяцев и теперь оставляет их, потому что поссорилась с Барбарой.
— Она хорошая служанка?
— Она степенная и порядочная женщина, но у нее предлинный язык.
— Это, конечно, не повредит ребенку. Позовите ее, — сказала леди Изабелла.
Служанку проводили к миссис Карлайль, и та принялась расспрашивать, почему Уилсон оставила миссис Гэр.
— Миледи, все это случилось из-за ссоры с Барбарой. За последний год она сильно изменилась. Она стала такой же самовластной, как и судья. Я несколько раз грозила ей, что оставлю их дом. Вчера вечером мисс Гэр так допекла меня, что я сказала ей, что уйду сразу же после завтрака, и сдержала свое слово. Я была бы очень рада получить место у вас, миледи.
— Вы были главной горничной у миссис Гэр?
— Да, миледи.
— Так, может быть, место у меня вам не подойдет. У нас в доме главная служанка Джойс, и вы будете под ее начальством.
— О, мне совершенно не обидно, — ответила миссис Уилсон. — Мы все любим Джойс, миледи.
Со следующего же утра миссис Уилсон вступила в новую должность.
После обеда Изабелла лежала на диване в своей спальне. Все полагали, что она спит, но на самом деле она только дремала. Вдруг в соседней комнате, где сидели Джойс с рукоделием и Уилсон со спящим ребенком, кто-то произнес ее имя.
— Какой у миледи больной вид! — сказала Уилсон.
— Напротив, она с каждым днем заметно поправляется, — возразила Джойс. — Если бы вы видели ее неделю назад, вы бы так не говорили.
— Ах, моя милая! Как обрадовалась бы одна особа, если бы что-то случилось!
— Какой вздор! — рассердилась Джойс. — Все это глупые сказки! Людям же нужно о чем-то говорить…
— Вы ничего не знаете. А я часто видела их вдвоем, и он всегда был с ней очень нежен. Он подарил ей медальон и цепочку, которую она не снимает.
— Вы опять поете про нее? — с досадой произнесла Джойс.
— Удивляюсь, как это вас не интересует. Барбара никогда не снимает с себя эту цепочку. Я даже думаю, что она спит в ней. Накануне того дня, когда мистер Карлайль поехал жениться на леди Изабелле, Барбapa приходила к ним, и он провожал ее домой. Ночь стояла великолепная, и кругом было почти так же светло, как днем. Не знаю, как это случилось, но тогда между ними произошла очень нежная сцена.
— И вы присутствовали при ней? — насмешливо поинтересовалась Джойс.
— Да, мне приходилось видеться с другими горничными не иначе как в роще. В тот вечер я ждала под деревьями служанку Риннеров, как вдруг подошли мистер Карлайль и Барбара. Она просила его зайти к ним в дом, но он отказался. Ей очень хотелось заполучить его волосы, чтобы хранить их в медальоне. Да, это была славная сцена, Джойс…
— Болтушка ты!
— Бедняжка и не думала, что он женится на другой. Через два или три дня после этого мисс Корни пришла сообщить нам о свадьбе. Я была тогда в спальне миссис Гэр, но окна оставались открытыми. Барбара под каким-то предлогом побежала в свою комнату, а я вышла в коридор. Через несколько минут до меня донеслись глухие рыдания и стоны. Я потихоньку отворила дверь и увидела мисс Гэр, лежащую на полу. А как-то раз Барбара провела целый день в Ист-Линне. Вечером меня послали встретить ее. Я пошла полем, потому что на дороге было очень пыльно, и увидела мисс Гэр и мистера Карлайля. Она, кажется, за что-то упрекала его, а он сказал ей, что теперь между ними все кончено и они могут относиться друг к другу только как брат и сестра. Если с миледи что-нибудь случится, то — поверьте мне, Джойс, — Барбара не замедлит занять ее место.
