— Не огорчайтесь так, Ричард. — Джесси склонилась над столом и взяла его за руку, которую он крепко сжал.
Покраснев, она высвободила руку и стала собирать тарелки.
— Что нам делать теперь?
Ричард Квин поднялся и начал помогать ей.
— Ну, проблема по-прежнему в том, кто настоящие родители ребенка.
— Не вижу, как мы теперь сможем это узнать.
— Есть способ.
— В самом деле? Какой?
— Разве у каждого новорожденного в больнице не снимают отпечаток ручки на случай необходимости опознания?
— Или ножки. — Джесси кивнула. — Сейчас в большинстве роддомов берут отпечатки ножек.
— Зная методы Финнера, можно предполагать, что он обеспечил матери роды в больнице. Нам нужно заполучить отпечатки Майкла. Конечно, это означает эксгумацию…
— А что, если я скажу вам, инспектор, что у меня есть отпечатки его ножек? — осведомилась Джесси, не отворачиваясь от раковины.
— Что?!
— Миссис Хамфри купила одну из книг, которые выпускает Чикагский родильный дом — знаете, где записывают питание, рост зубов и так далее. Там есть место для отпечатков ног. Я сама прижала ножки Майкла к этой странице.
— И у вас есть эта книга? — недоверчиво спросил старик.
— Да. После похорон я спросила у миссис Хамфри, куда ее положить. Она устроила истерику и велела мне убрать книгу подальше, так как не желает ее больше видеть. Поэтому я присвоила ее. — Джесси с вызовом добавила: — Он был куда в большей степени моим ребенком, чем ее… Подождите, я принесу книгу. Она в одном из моих чемоданов.
Джесси вышла в спальню и вернулась с большой книгой в ярко-голубой обложке.
— Конечно, мы не могли указать никаких дат, кроме даты рождения… — Она осеклась. — Дата рождения!
— Превосходно! — торжествующе воскликнул инспектор. — При наличии отпечатков ножек и даты рождения остается только найти больницу. Финнер передал ребенка Хамфри в Пелеме, поэтому все шансы за то, что он забрал его из нью-йоркского роддома. Завтра я сделаю фотокопии отпечатков, и… Джесси, что с вами?
Она смотрела затуманившимися глазами на миниатюрные черные отпечатки ножек.
— Ничего, Ричард. — Отвернувшись, Джесси стала искать носовой платок.
Старик хотел прикоснуться к ней, но смущенно отдернул руку.
— Это жестокий бизнес, Джесси…
— Он был таким маленьким, — всхлипывала она. — Я целовала ему пальчики на ножках один за другим, а он улыбался… — Джесси сердито высморкалась. — Простите. Не знаю, что со мной происходит последние дни.
— Вы женщина. Возможно, раньше вам не хватало времени осознать это, Джесси.
Она все еще не смотрела на него.
— Что я должна делать, Ричард?
— Прежде всего понять свое положение.
— Мое положение? — Джесси резко повернулась.
— Если бы я знал, что у вас есть эта книга, то никогда не позволил бы вам в этом участвовать. Это опасная штука, Джесси. Финнера убили, потому что он был звеном в цепи, ведущей к матери маленького Майкла. Книга с отпечатками его ножек — еще одно такое звено. Кто знает, что она у вас?
Джесси опустилась на стул.
— Полагаю, только Сара Хамфри. А может, и она не знает. Она, вероятно, думает, что я ее уничтожила.
Старик нахмурился:
— Возможно, убийца считает так же. Или не знает о существовании книги. В любом случае, Джесси, вы должны следить за каждым вашим шагом. Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне нравится то, что вы живете в этой квартире одна. Я бы хотел…
— Да?
— Ну, в дневное время я могу быть вашим телохранителем. — Он улыбнулся. — Чем бы вы хотели заняться сегодня?
* * *
— Работа предстоит долгая, Джесси, — сказал Ричард Квин, прежде чем отправиться во второй половине дня в понедельник в город с фотокопиями отпечатков. — Только в Манхэттене и Бронксе не меньше семидесяти пяти — восьмидесяти больниц, не говоря уже о Бруклине, Квинсе, Стейтен-Айленде, Уэстчестере, Лонг-Айленде и прилегающих районах штата Нью-Джерси.
— Почему бы не начать с родильных домов? — предложила Джесси. — Это кажется наиболее логичным.
— Именно поэтому Финнер должен был избегать их. И он, безусловно, не пользовался учреждениями вроде нью-йоркского госпиталя для подкидышей или приюта для матерей-одиночек. Нет, думаю, он предпочитал большую больницу общего профиля, где его племенные кобылы могли легко затеряться в суете. Давайте начнем с них.
— Тогда составим список и разделим его между нами. Это сэкономит половину времени.
— Я не могу терять вас из виду, — твердо сказал инспектор. — Кроме того, я сомневаюсь, чтобы вы могли получить доступ к больничным архивам даже в тех местах, где вас знают. А с моим значком доступ мне обеспечен.
Во второй половине дня в среду, на третий день поисков, когда они выходили из больницы на Восточной Восьмидесятой улице, Джесси спросила:
— Что-то не так, Ричард? Вы весь день ведете себя странно. Ведь вы сами говорили, что поиски будут долгими.
Инспектор повел Джесси через улицу к ее автомобилю.
— Я не думал, что это заметно, — сухо сказал он.
— Меня вам не обмануть. Когда вы из-за чего-то беспокоитесь, то становитесь напряженным и молчаливым. В чем дело?
— Следите за зеркалом заднего вида.
Старик завел «додж», и машина тронулась.
Джесси скользнула поближе к нему, не сводя глаз с зеркальца. Когда они свернули за угол, черный седан «крайслер», сильно нуждавшийся в мойке, выехал из переулка и последовал за ними. Некоторое время он держался позади них, и Джесси смогла разглядеть лицо водителя — скуластое, угловатое и серое. Больше в машине никого не было.
Потом «додж» и «крайслер» разделили другие машины, и Джесси потеряла преследователя из виду. Но когда инспектор свернул на запад через несколько кварталов к северу от больницы, Джесси увидела, что мужчина с серым лицом повернул туда же.
— За нами следуют. — Во рту у нее пересохло.
— Он весь день висел у нас на хвосте.
— Полицейский детектив?
— Полицейские детективы обычно работают парами.
— Тогда кто он?
— Второсортный частный детектив по имени Джордж Уирхаузер. У него офис возле Таймс-сквер. В основном добывает доказательства для развода. Репутация у него дурная — за ним порядочно сомнительных дел, — но он всегда умудрялся избегать открытых нарушений закона, боясь потерять лицензию.
— Но почему он следит за нами?
— Не знаю. — Ричард Квин выглядел мрачным. — Нет смысла пробовать оторваться от него, учитывая то, что он уже видел сегодня. Хвост может быть палкой о двух концах — он следит за нами, а мы за ним. Может быть, нам удастся им воспользоваться.
— Выглядит он ужасно крутым.
— Это один из его приемов, — с презрением отозвался старик. — Сплошная показуха, Джесси. Не тревожьтесь из-за него.
Уирхаузер следовал за ними до начала одиннадцатого, когда они поставили на ночь машину Джесси в гараж на Семидесятой улице, где она договорилась о месячной парковке. Когда они прошли по Семьдесят первой улице и остановились у дома Глории Сарделлы, «крайслер» проехал мимо, набирая скорость, и больше не появился.
— Слава богу, — сказала Джесси. — Он действовал мне на нервы. Вы не подниметесь, Ричард? Я приготовлю кофе.
— Нет, Джесси, ложитесь спать.
— Я немного устала, — призналась Джесси. — Вы настолько чуткий, что заметили это… Ричард!
— Да?
— Там еще один!
— Еще кто? — Он казался спокойным.
— Еще один человек следует за нами! Я заметила его у гаража, а теперь он в подъезде напротив!
— Вы явно выбрали не ту профессию, — усмехнулся инспектор.
— Ричард, что вы делаете?..
Он взял ее за локоть и перевел ее через улицу к дому напротив. Мужчина, наблюдавший за ними, отступил в темноту подъезда. К испугу Джесси, Ричард повел ее прямо за ним.
— Тебе должно быть стыдно, Уэс, — с усмешкой сказал он. — Джесси, это Уэс Полански, отставной детектив первой категории из отдела угона автомобилей, подлогов и карманных краж.
— Господи! — воскликнула Джесси. — Здравствуйте, мистер Полански.
— Рад познакомиться, мисс Шервуд. А может, не так уж рад. Я старею. — Это был массивный пожилой мужчина с перебитым носом, седыми волосами и простодушными голубыми глазами. На первый взгляд он казался сильным, но Джесси обратила внимание на впалую грудь и легкую дрожь в руках, когда он зажигал сигарету. — Собираетесь отозвать меня, инспектор? Это мой первый прокол за восемь лет.
— Не болтай глупостей. У этой женщины глаза на затылке. — В голосе Ричарда Квина слышалась гордость. — Уэс, сегодня за нами следили.
— Я заметил черный «крайслер», который ехал следом за вами, — отозвался Полански, — но не смог толком разглядеть водителя.
— Он не околачивался здесь прошлой ночью?
