Под руководством миссис Фоллет им удалось посадить мисс Аштон в автомобиль, не причинив особой боли. Ратлидж достал свой плед и укрыл ее. В полотенца завернули горячий камень и положили к ногам мисс Аштон; через полчаса после того, как было принято решение взять ее с собой, Ратлидж отправился в путь.
Сначала мисс Аштон не испытывала особого желания ехать с ним.
— Вы не имеете права везти меня к ним на ферму! — Она все больше волновалась. — Нет, я с вами не поеду! Вы не можете меня заставить… я останусь здесь или вернусь в Карлайл, если кто-нибудь меня довезет… — Она обернулась к миссис Фоллет: — Извините, я стала для вас такой обузой!
— Ну что вы, милочка, никакая вы не обуза. — Мэри Фоллет бросила на мужа умоляющий взгляд. — Джим, скажи ей…
— Моя жена с радостью приютит вас… — начал было Джарвис, но даже Ратлидж уловил в его голосе сомнение.
— По-моему, мисс Аштон лучше поселиться в гостинице, — громко сказал он, положив конец спорам. — Доктор, там вы сможете навещать ее, а вы, мисс Аштон, поможете мне вести следствие.
Мисс Аштон посмотрела на него в упор.
— В гостинице… — сказала она. — Что ж, тогда ладно.
Но что-то в выражении ее глаз заставило его задуматься.
Почему она все же передумала? В голову пришла какая-нибудь ценная мысль? Она усмотрела удобный случай? Непонятное выражение мелькнуло и исчезло так быстро, что он не сумел его прочитать.
Теперь она сидела на заднем сиденье автомобиля, погруженная в горестное молчание — так казалось со стороны. Из-за нее двое мужчин чувствовали себя скованно и неловко.
Спустя какое-то время Джарвис заснул; сзади послышался почти потусторонний голос, хриплый и приглушенный одеялами:
— Вы сегодня арестуете Элкотта?
— Нет. Пока у меня есть лишь ваши слова о том, что он представлял угрозу для семьи брата. Мне придется все тщательно расследовать и поискать доказательства, подтверждающие ваши слова. А когда… если… мы найдем мальчика, он станет моим главным свидетелем.
— Если он был там, — тихо сказала Джанет Аштон.
Мальчик спал без просыпу. Сибил, свернувшаяся у его кровати, охраняла его, а сама Мэгги прикорнула на кухне, у камина, в бывшем отцовском кресле. Однажды она проснулась, как от толчка: ей показалось, будто она услышала на улице какой-то скрип. Но собака не залаяла, и она успокоилась. Глаза ее снова закрылись.
Рядом с креслом она положила топор с красной рукояткой — чтобы удобно было схватить, если что. Топор с двойным лезвием, одним ударом отхватывает голову курице. А еще им можно разрубить полено толщиной с руку. Топор был отлично подогнан по весу; лучшей защиты ей и не требовалось.
Отец научил ее пользоваться топором. Однажды он заметил:
— Твои предки-викинги таким топором могли раскроить человеку череп. Даже воину в шлеме! Страшное оружие. Уважай его.
Мэгги всю жизнь следовала совету отца.
Приближаясь к гостинице, Ратлидж начал гадать, не нарушает ли он границы гостеприимства, взваливая на плечи мисс Фрейзер заботы еще об одной постоялице. Конечно, мисс Камминс не в том состоянии, чтобы о ком-нибудь заботиться и готовить еду. Теперь, кроме него, здесь живут Робинсон и Джанет Аштон. Сам Ратлидж непривередлив; вряд ли двое других окажутся такими же неприхотливыми. Хэмиш напомнил: «Здесь, на севере, люди отдыхать не привыкли».
Но мисс Фрейзер радушно встретила новую гостью, сказав:
— У меня есть тихая комната; по-моему, мисс Аштон там понравится. Дайте мне только несколько минут, я посмотрю, все ли там как следует.
Доктор Джарвис спросил, не было ли вызовов в его отсутствие, помог высадить мисс Аштон из автомобиля и проводил ее в комнату. Как только у него появилась возможность, он вежливо извинился и отправился домой.
Мисс Фрейзер вздохнула, глядя доктору вслед:
— Жена будет рада его видеть. Она не рассчитывала, что убийство нарушит их тихую жизнь.
— Где Робинсон? — спросил Ратлидж.
— У себя в комнате. Немного поспал, кажется, даже к чаю не спустился. У меня есть окорок, а если вы принесете из кладовки капусту и картошку, ужин будет готов через час.
Ратлидж не только принес картошку и капусту, но и помог их почистить и сварить. Они работали на удивление споро и дружно. Мисс Фрейзер деловито стряпала, а он, закатав рукава до локтей, выполнял ее указания. Как бы между делом он поинтересовался:
— Что вы думаете о Поле Элкотте?
— Тихоня. До войны он был помолвлен, но его невеста сбежала с солдатом, с которым познакомилась в Кесвике. По-моему, он не особенно горевал. Все было понятно, ведь они оба не испытывали особой страсти. — Элизабет Фрейзер улыбнулась. — В наших краях бурных страстей не бывает. Почти все знакомы с детства. Жизнь здесь нелегкая, да никто и не ждет, что будет по-другому. Мужчина содержит семью, а женщина ведет хозяйство и воспитывает детей. Так супруги доживают до старости, если, конечно, у них хорошие отношения. Пожалуйста, положите картошку в другую кастрюлю. Эта мне понадобится, чтобы тушить яблоки… Ах! Забыла попросить вас захватить из кладовки заодно и яблоки.
Ратлидж принес яблоки. Хотя северные яблоки уступали южным в размере и сочности, зато показались ему гораздо ароматнее. По просьбе Элизабет Фрейзер он очистил плоды от шкурки и порезал на кусочки.
Открылась дверь из коридора, и на кухню вышел Робинсон, всклокоченный после крепкого сна, с мутными глазами.
— Не знаю, что дал мне доктор. Чувствую себя как с похмелья! — Он тяжело сел за стол, как будто из его тела выкачали все силы, и закрыл лицо руками. — Боже!
Ратлидж, сочувствуя ему, заметил:
— День выдался трудный.
Робинсон кивнул.
— Во время войны мне много раз казалось, что я вот-вот умру. Не ожидал, что вместо меня погибнут мои близкие. О Джоше ничего не слышно?
— Те, кто ходили его искать, сейчас спят, — ответила Элизабет Фрейзер. — Они снова выйдут на поиски с рассветом.
— Грили не позволил мне принять участие в поисках. — Робинсон повернулся к Ратлиджу с таким видом, словно был во всем виноват. — Не понимаю, почему я не могу искать собственного сына!
— Вы нужны здесь, — ответил Ратлидж, очищая последнее яблоко. — Как только Джоша найдут, вам сразу сообщат.
— Не могу я сидеть сложа руки! Я должен что-нибудь делать! Хоть яблоки дайте порезать, бога ради!
Элизабет Фрейзер покосилась на Ратлиджа и сказала:
— Если не возражаете, принесите, пожалуйста, угля. Придется греть еще две комнаты, надо, чтобы угля хватило на всю ночь.
Робинсон обернулся и, глядя на ее инвалидную коляску, спросил:
— Что случилось? — Вопрос был задан просто, как будто он заранее знал: с мисс Фрейзер действительно что-то случилось.
Ратлидж открыл было рот, собираясь возмутиться, но Элизабет Фрейзер отложила нож, которым резала картошку, и хладнокровно ответила:
— Несчастный случай. Перед самой войной. Запуталась в юбках и чуть не угодила под поезд. Позвоночник у меня не поврежден, просто я не могу ходить. — Улыбнувшись, она добавила: — Я уже привыкла.
Но Хэмиш сказал: «Она еще молодая, чтобы так терпеливо мириться со своей участью. Заметил — она не говорит, где упала. И выговор у нее не местный, не северный!»
И верно, говорила она не по-здешнему. Хотя и рассказывала о горной долине, как будто знает ее всю жизнь и счастлива здесь.
Меняя тему, Ратлидж сообщил:
— Час назад мы привезли сюда сестру миссис Элкотт. Она ехала к Грейс, но метель задержала ее. Ей пришлось остановиться у знакомых, которые живут недалеко отсюда.
— Джанет?! — воскликнул Робинсон, как будто мысль о ней не приходила ему в голову. — Боже правый… она уже знает? То есть вы, наверное, ей сказали…
— Ей сказал доктор Джарвис. Сейчас она спит.
— Она с ума сойдет от горя. Они с Грейс так дружили.
— Она утверждает, что сейчас живет в Карлайле. Вы знали это?
— Нет… Я думал… Правда, последнее время мы с ней не поддерживали отношений. Наверное, надо было… — Он поморщился. — Мне многое надо было сделать. Например, чаще видеть сына и дочь.
— У вас с Элкоттом были хорошие отношения?
Робинсон отвернулся:
— Не знаю, можно ли назвать их хорошими. Он ведь женился на моей жене. Но он не виноват, во всем виновата армия, чтоб ее… Извините! — добавил он, бросив извиняющийся взгляд на мисс Фрейзер. — В общем, ни Грейс, ни Джералда я не винил. Мы неплохо ладили, я приезжал время от времени к детям и старался наверстать упущенное — они ведь так долго меня не видели! Меня объявили мертвым; они были просто потрясены, когда узнали, что я жив. Когда я впервые приехал к ним сюда, Хейзел меня даже не узнала — она ведь не помнила меня. Грейс перенесла все неплохо. Но Хейзел и Джош… были еще слишком малы, чтобы самостоятельно ездить ко мне в Лондон. — Робинсон покачал головой. — Теперь уж не приедут… Я и не задумывался настолько вперед…
