– Минутку, минутку, – перебил Мейсон. – Мне очень не хотелось прерывать вступительную речь заместителя окружного прокурора, однако в настоящий момент идет представление доказательств, относящихся совсем к другим преступлениям, а не к рассматриваемому на настоящем слушании. Единственная цель подобного – формирование предвзятого мнения у присяжных. Мы считаем это нарушением процедуры и просим Высокий суд сделать заместителю окружного прокурора соответствующее замечание, а также объяснить присяжным, что они не должны обращать внимание на последние слова мистера Пармы.
– Мы прекрасно знаем, что делаем, – возразил Парма, – и просим оставить в протоколе все так, как есть. Мы имеем право представлять доказательства совершения любого преступления как мотивацию для совершения убийства, обвинение в котором предъявлено Минерве Минден.
– Закон гласит, что человек не может быть признан виновным в совершении преступления только на основании совершения им других преступлений, – заявил судья Флинт, обращаясь к присяжным. – Доказательства совершения других преступлений допустимы только для показа мотивации. Учитывая заверения заместителя окружного прокурора, я предупреждаю вас, дамы и господа присяжные, что вы можете обращать внимание на доказательства совершения других преступлений обвиняемой, только если они показывают мотивацию убийства Марвина Биллингса. Продолжайте, господин заместитель окружного прокурора, и, пожалуйста, будьте осторожны в своих заявлениях.
– Мы прекрасно знаем, что делаем, ваша честь, – повторил Парма. – Наши заявления ограничены определенными рамками. Доказательства совершения других преступлений представляются нами исключительно с целью показа мотивации.
– Хорошо. Продолжайте.
– Я практически закончил, ваша честь. – Парма повернулся к присяжным: – Мы планируем показать, что Данлеви Джаспер выяснил, что краденая машина находится у обвиняемой, а обвиняемая узнала, что за спиной у Данлеви Джаспера – много различных преступлений, в том числе кража машины, на которой она уехала из загородного клуба. Минерва Минден вступила в преступный сговор с Данлеви Джаспером с целью похищения Дорри Амблер, чтобы та не могла претендовать на часть наследства, оставленного Харпером Минденом, и с целью дискредитации мисс Амблер, представляя, что пешехода сбила Дорри Амблер. Частный детектив Марвин Биллингс выяснил, что происходит, разумно сделать вывод – и я надеюсь, что вы согласитесь со мной, дамы и господа присяжные, – что Биллингс попытался шантажировать Минерву Минден. Если бы Марвин Биллингс не решил, что поразительное сходство Минервы Минден и Дорри Амблер объясняется общим предком, и не собирался работать вместе с Дорри Амблер в целях получения ею доли наследства, оставленного Харпером Минденом, мы не сидели бы сейчас с вами в зале суда, потому что убийство просто не было бы совершено. Мы не пытаемся представить усопшего непорочным человеком. Наоборот, доказательства покажут, что он работал на обе стороны, однако независимо от его собственной корысти, хитрости и прочих качеств закон должен его защищать. Его жизнь – это человеческая жизнь. Лишение его жизни считается убийством. Итак, Марвин Биллингс отправился на квартиру Дорри Амблер и прибыл как раз в тот момент, когда Дорри Амблер переводили в квартиру этажом ниже. Биллингс позвонил в дверь. Немного поколебавшись, Минерва Минден открыла дверь, надеясь, что ей поможет удивительное сходство с хозяйкой квартиры. Вначале ей удалось обмануть Биллингса, однако немного поговорив с обвиняемой, он понял, что это не Дорри Амблер. Именно тогда он попытался шантажировать Минерву Минден, и она застрелила его из револьвера двадцать второго калибра. Вскоре после убийства Биллингса в дверь квартиры снова позвонили. На этот раз туда пытались попасть Перри Мейсон, адвокат защиты, и Пол Дрейк, частный детектив. Конспираторам потребовалось немедленно скрыться через черный ход. Основываясь на предположении, что вновь пришедшие не знают о существовании черного хода, конспираторы быстро сняли два матраца с кроватей в спальне, перетащили их в кухню и забаррикадировали дверь, используя эти матрацы и стол. Когда Мейсон и Пол Дрейк наконец попали в квартиру, они обнаружили умирающего Марвина Биллингса лежащим на полу без сознания. Кухонную дверь что-то держало. Вначале они решили, что по другую сторону находится человек, не дающий им войти, и только потом разобрались, что дверь забаррикадирована матрацами. Несчастную Дорри Амблер отвели в квартиру восемьсот пять, вкололи морфий и…
– Минутку, – вновь перебил Мейсон. – Мы снова вынуждены прервать заместителя окружного прокурора и выступить с возражениями касательно всего, что могло случиться с Дорри Амблер.
– Это показывает мотивацию, – заявил Парма.
– Это не показывает мотивацию убийства Марвина Биллингса, потому что вы сейчас говорите о том, что происходило уже после того, как Марвина Биллингса смертельно ранили.
– Я считаю, что адвокат защиты прав, – высказал свое мнение судья Флинт.
– Ну, если меня ограничивают в представлении доказательств… Что ж, я опущу этот момент в своем вступительном слове, дамы и господа присяжные, однако мы представим необходимые доказательства через свидетелей. Я не стану утомлять вас деталями. В общем и целом я описал вам версию окружной прокуратуры, чтобы вы понимали представляемые доказательства. Вы услышите признание одного из конспираторов. Мы покажем доказательства признаний, сделанных обвиняемой. Мы попросим вынести вердикт о предумышленном убийстве первой степени. Однако что касается настоящего судебного процесса, от вас требуется только одно, дамы и господа присяжные. – Парма поднял указательный палец левой руки высоко над головой. – Вы должны определить только одну вещь, дамы и господа, – повторил он, – достаточно ли представленных доказательств, чтобы считать Минерву Минден виновной в убийстве Марвина Биллингса. Мы попросим вас вынести вердикт о виновности.
Парма развернулся и пошел назад, на свое место за столом, отведенным для представителей окружной прокуратуры.
– Вы намерены выступать с вступительным словом, мистер Мейсон? – обратился судья Флинт к адвокату защиты.
– Нет, однако я попросил бы вашу честь указать присяжным на то, что заявление заместителя окружного прокурора было неточным в том, что касается пунктов закона.
– В каком отношении? – спросил судья Флинт.
– Ваша честь, речь идет не просто о доказательстве одной-единственной вещи: виновна обвиняемая или нет. Необходимо доказать две вещи. – Мейсон медленно поднял правую руку и вытянул указательный палец. – Вопрос в том, чтобы доказать, что обвиняемая виновна вне всякого разумного сомнения. Я считаю, что Высокий суд должен обратить внимание присяжных на этот факт.
Я думаю, что присяжные понимают, что в любом уголовном деле доказательства должны показать, что обвиняемый виновен вне всякого разумного сомнения. В противном случае обвиняемый имеет право на вердикт о невиновности.
– Суд обратит на это внимание в своем напутствии присяжным, – пообещал судья Флинт.
Мейсон медленно опустил руку и вернулся на свое место.
Судья Флинт с трудом сдержал улыбку, восхищаясь действиями адвоката защиты, отказавшегося от вступительного слова, но тем не менее заработавшего очко в свою пользу одним кратким замечанием.
– Приглашайте своего первого свидетеля, – обратился судья Флинт к заместителю окружного прокурора.
– Я прошу Эмили Диксон занять место дачи показаний, – объявил Парма.
Миссис Диксон, привлекательная женщина лет сорока с небольшим, приняла присягу и продиктовала секретарю суда свое полное имя и адрес.
– Кем вы работали шестого сентября текущего года? – обратился к ней Парма.
– Администратором многоквартирного дома «Паркхерст».
– И вы сами жили в том доме?
– Да.
– Вы знали Дорри Амблер при жизни?
– Минутку, – встал со своего места Мейсон. – Я прошу Высокий суд указать присяжным на то, что им не следует принимать во внимание заданный вопрос, а также сделать соответствующее замечание заместителю окружного прокурора. Я возражаю против любых вопросов, подразумевающих, что Дорри Амблер мертва. Этот факт не представлен как доказательство.
– Я не говорил, что она мертва, – повернулся к адвокату защиты Парма. – Я просто спросил свидетельницу, знала ли она Дорри Амблер при жизни. Это вполне допустимый вопрос. Его можно задать о ком угодно. Например, знала ли она вас при жизни.
– Подобный вопрос подразумевает, что лица, о котором идет речь, уже нет на этом свете, и я считаю, что вопрос сформулирован подобным образом, чтобы у присяжных создалось именно это впечатление.
– Я согласен с адвокатом защиты, – заявил судья Флинт. – А теперь, господа, я хочу, чтобы между нами не осталось недопонимания. Я готов разрешить заместителю окружного прокурора представлять доказательства, относящиеся к совершению любого преступления, при условии, что единственной целью этого является показ мотивации для совершения преступления, о котором идет речь в нашем случае. Не сомневаюсь, что вы все знакомы с данным пунктом закона. Я не допущу представления доказательств, касающихся какого угодно преступления, совершенного после того, как было совершено преступление, о котором идет речь в нашем случае.
