— Да, правильно. Я видел, как женщина оставила дом Мэрривена и прошла мимо дерна.
— Когда это случилось?
— В одиннадцать часов. Башенные часы как раз тогда пробили.
— Вы не видели ее лица?
— Нет, луна скрылась за тучами.
На этом заседание было закончено, и присяжные оставили зал. Спустя полчаса было объявлено решение об обвинении Эбрэгема Селима в преднамеренном убийстве.
Энди тщетно искал глазами Доунера. Его не было видно. Энди поговорил еще с мистером Салтэром и с представителями власти. Потом вышел на улицу. Его мысли были заняты Доунером. Мистер Уэч догнал его.
— Предположение, что мистер Мэрривен находился в лапах ростовщика, является полнейшим абсурдом, — сказал он. — Я отлично знаю, что он был богатым человеком, очень богатым.
— А он оставил завещание? Вы об этом, к сожалению, не упомянули в вашем показании, — возразил Энди.
— До сих пор ничего не нашли, поэтому все его состояние унаследует мистер Уильмот. Конечно, если не появится другой наследник.
Энди интересовался, был ли женат мистер Мэрривен. Но никаких записей о его браке обнаружено не было.
— Вы сказали, что Мэрривен был коммерсантом. Какого рода были его операции?
— Абсолютно ничего не знаю. Он не любил говорить о своих торговых операциях. Я стал его доверенным, когда он уже прекратил свою торговлю. Кажется, раньше он торговал чаем.
— Откуда вы знаете? — быстро спросил Энди.
— Он хорошо разбирался в чае. Когда я посещал его, и он угощал меня чаем, он часто интересовался, нравится или не нравится мне тот или другой сорт чая. При этом говорил, как хороший знаток вина, желающий узнать ваше мнение о старом портвейне.
Они повернули на улицу Беверли-Грин, как вдруг увидели шедшего к ним человека.
— Не будет ли он неким Доунером — газетным репортером? Я видел его сегодня утром. Выдающийся ум, — заметил Уэч. — Я говорил с ним о новом приговоре суда в деле об ответственности агентов. Очевидно, он хорошо знает правовые уложения.
— Он хорошо знаком с такими делами, — зло заметил Энди. — Не расспрашивал ли он вас о частной жизни Мэрривена?
— Он все равно не получил бы ответа. Не забудьте, что я старый испытанный адвокат и не стану говорить с подобными субъектами о делах моих клиентов. У нас был невинный разговор о том, во сколько должно обойтись ведение хозяйства в нынешнее время.
— А как вы вдруг перешли на такой разговор? — любознательно спросил Энди.
— Он сказал мне, что Мэрривен должен был тратить большие суммы для содержания такого большого дома. До сих пор я не составил отчета о его расходах, но для себя сделал маленький набросок. Конечно, я не показывал ему счета.
— Достаточно, что они лежали у вас на столе. Он великолепно читает мысли. Не было ли среди счетов одного особенного, на крупную сумму?
— Да, на 130 фунтов. Счета не было, но была собственноручная заметка Мэрривена «Стэллинг Броз. 130 фунтов». Я сам не знаю, для чего назначен этот расход. Вы знаете фирму Стэллинг?
Энди не стал давать объяснения по этому поводу. Фирма Стэллинг была крупнейшей ювелирной фирмой в городе. Эта запись означала расход на покупку большого бриллиантового кольца. Мэрривен купил его, так как был уверен, что Стэлла уже в его руках.
Доунер подошел совсем близко, и Энди переменил тему.
— Я не был при осмотре трупа, — объяснил Доунер. — Такие заседания наводят на меня скуку. Ведь там не всплыло ничего нового?
— Ничего нового. Все уже известно и сообщалось в газетах, — ответил Энди.
Адвокат быстро попрощался и ушел. Мистер Доунер, казалось, был заинтересован тем, чтобы сбить палкой побольше маргариток, но вдруг спросил:
— Не говорили ли на заседании об одном бриллиантовом кольце, купленном Мэрривеном за пять дней до смерти? Это, наверное, то кольцо, которое было найдено в траве. Ведь это замечательный факт, что Мэрривен покупает кольца, чтобы потом выбрасывать их. Можно допустить, что он подарил его женщине, которая настолько его ненавидела, что моментально выбросила, когда шла из дома покойного… ну, скажем, в одиннадцать часов вечера…
— Эта мысль мне тоже пришла в голову, — ответил Энди. — Женщина, которая прошла мимо моего окна, конечно, могла это сделать.
Наступило молчание.
— Но у конца Беверли-Хэй-Стрит стоял постовой полицейский, — сказал спустя минуту Доунер. — Он стоял у одного дома, и служанка угостила его чашкой кофе, когда он болтал с ней между одиннадцатью и половиной двенадцатого. За это время никто не прошел мимо него.
Доунер все еще бил своей палкой по цветам, стараясь не смотреть на Энди.
— Возможно, что она пошла по другой дороге… от улицы идет ответвление.
Опять наступила пауза.
— Полицейский патруль на велосипедах проехал без десяти минут одиннадцать мимо Хильтон-Гресс-Ройт, — продолжал Доунер своим обычным монотонным голосом. — Это другой конец дороги. Патруль поехал по Беверли и он никого не заметил, кроме полицейского, беседовавшего со служанкой. На велосипедах имелись лампочки, и улица там довольно узка. Женщина не могла спрятаться в тени кустарника.
— Да, странная история, — добавил Энди. — Возможно, что она вернулась потом опять, после того, как я отошел от окна и улегся спать.
— Вы думаете, она опять вернулась к дому Мэрривена? — Доунер вдруг посмотрел Энди прямо в лицо. — И после того, как она бросила кольцо?
— Она могла его также утерять и, вероятно, вернулась, чтобы искать.
— Но кольцо было найдено возле улицы, — упорно настаивал Доунер. — Одно из двух: или она нарочно бросила его, или не шла вдоль дерна, как вы утверждаете. Центр дерновых насаждений лежит приблизительно в восьмидесяти метрах от места, где было найдено кольцо.
— Нет, восемьдесят один метр, — серьезно сказал Энди. Доунер рассмеялся.
— Я готов согласиться, что всей истории с женщиной не следует придавать особенного значения. Эти пожилые господа всегда имеют знакомства. Возможно, это была одна из жительниц Беверли.
Он вонзил свой взгляд в Энди, но тот не моргнул даже глазом. Энди понял, что Доунер знает все. Его мало интересовало, получил ли репортер эти сведения путем информации или дедукции.
— Не верю, чтобы мистер Мэрривен плохо себя вел. Он жил довольно солидно и был благоразумен.
— Женщина, во всяком случае, не совершила этого убийства, — убежденно сказал Доунер, — но нужно выяснить одно обстоятельство. Скотти опять работает? — вдруг непринужденно спросил он. Энди рассмеялся.
— Да, он работает. Он совершенно исправился и помогает мистеру Нельсону, знаменитому художнику, в его работе. Но… я не должен вам этого говорить… такая ищейка, как вы, знает даже его биографию.
— Я тоже слыхал, что Скотти исправился. Я, между прочим, узнал об этом… Мисс Нельсон прелестная девушка!
— Да, она восхитительна!
— Убийство сильно затронуло ее. Она была знакомой мистера Мэрривена, и он одолжил ей девять месяцев тому назад триста фунтов, но это нас не касается. Ведь ничего плохого нет в том, что молодая дама берет ссуду от пожилого господина, который ей в отцы годится.
Это было новостью для Маклэда, и он понял, что Доунер не говорит этого на авось.
— Как вы узнали?
— Я позабыл, кто мне сказал, — ответил Доунер, зевая. — Итак, до свиданья, я еще зайду к вам.
Спустя час приехал из Лондона специальный человек, чтобы помочь Маклэду составить доклад об убийстве, Энди дал ему срочное поручение.
— Пойдите в Беверли и попытайтесь узнать, был ли вчера здесь Доунер и с кем он говорил. Наверное, он поселился в отеле Беверли.
Предположение Маклэда подтвердилось. Мистер Доунер приехал с вечерним поездом и пригласил к ужину служащего Мишен Фэрмэр банка.
— Он дальний родственник Доунера, — сообщил ему чиновник по телефону. — Молодой человек живет недолго в Беверли.
— И он недолго останется там, — злобно сказал Энди.
По всей вероятности этот клерк был главным информатором Доунера. То, что его родственник потеряет должность за разглашение банковской тайны, мало беспокоило Доунера. Он не различал между родственниками и врагами.
После полудня в доме Нельсона шла беседа о денежных делах. Художник вышел из ателье в своем длинном халате. Он был спокойным и молчаливым. Стэлла тревожно смотрела на него. Это предвещало нехорошее.
Художник закрыл дверь и, убедившись, что никого нет около дома, сказал:
— Стэлла, я сегодня думал об одном деле. Помнишь о тех деньгах, которые мы одолжили у бедного Мэрривена? То есть ты одолжила.
Стэлла утвердительно кивнула головой.
— Мы вернули эти деньги!
— Откуда ты взяла деньги для возвращения долга? Я помню, что тогда был крайне подавлен, когда послал тебя достать их.
Стэлла ничего не ответила.
