Мередит на время обиженно замолчала, сверкая глазами, сунув руки в карманы, семеня рядом с ним по дороге. У входа на церковный двор из кустов вылез джентльмен с модной щетиной, в черной кожаной куртке.
— Есть успехи, инспектор?
— Уйдите, — приказал Маркби. — Получите информацию на пресс-конференции, если я решу ее дать.
— Он за нами пойдет, — пробормотала Мередит.
— Если сделает это слишком открыто, предъявлю обвинение в препятствовании полиции.
— Ах, ясно. Для вас одни правила, для нас другие.
— В зависимости от разницы между вторжением в частные владения мисс Оуэнс, чем она, по-моему, успешно воспользуется, и расследованием убийства. Ладно, где этот мертвый кот?
— Вон там… — Мередит пошла вперед к семейным могилам. Ветка, которой она прикрыла трупик, лежала на месте, а останки Джерри исчезли.
Маркби устало вздохнул:
— К сожалению, этого следовало ожидать. Может быть, прошлой ночью лис с триумфом утащил. Мы его не нашли бы, даже если бы вы мне сразу сказали. — Он угрюмо посмотрел на памятник джентльмену, погибшему на пути экспресса, нахмурился, перевел взгляд на следующую могилу преподобного Генри Маркби. — Безобразие, — проворчал он. — Я участок имею в виду. Наверно, надо нанять каменщиков, привести в порядок разбитые плиты.
— Они ничуть не хуже остальных. Недавних могил почти нет. — Мередит вдруг поразила одна мысль. — Где похоронен Роберт Фримен?
— В Оксфорде. Он умер в Научной библиотеке Джона Радклиффа. По-моему, Ева могла здесь его положить, но… прямо напротив дома было бы несколько мрачно. Много лет назад никто не возражал, чтоб любимые покоились у них перед глазами. Вряд ли дядя Генри думал обо всех этих предках, которые лежат в земле через дорогу. Когда я навещал его в детстве, всегда боялся битком набитого кладбища, просто потому, что на многих памятниках стоит моя фамилия. Постоянно думал, что какой-нибудь старый хрен выскочит из-под земли и о чем-нибудь мне расскажет. — Маркби неуважительно облокотился о надгробный камень железнодорожного энтузиаста. — Вы никогда не встречали Боба Фримена?
— Нет. Когда они поженились, была за границей. А когда приезжала домой, всякий раз были в отъезде.
— Он был очень славным малым. Непоколебимый, с довольно старомодными убеждениями. Надежный.
— Значит, хорошо подходил Еве, — сказала она, хоть и не собиралась произносить это вслух.
— А ее предыдущих мужей вы знали?
— Хьюго пару раз видела, посчитала ничтожеством. Майка вполне хорошо знала. — Маркби задумчиво посмотрел на нее, внушив подозрение, что ее выдала дрожь в голосе или выражение глаз. Чтобы отвлечь его, Мередит махнула рукой в сторону: — Там захоронена урна с прахом жены Питера Рассела.
Слава богу, он отвел глаза.
— О да, дело было прискорбное, я помню следствие. Самоубийство. Она много лет болела, была прикована к постели. В конце концов приняла смертельную дозу. Не могла больше терпеть.
— Так вот что случилось… — тихо проговорила Мередит, и Маркби с любопытством взглянул на нее. — Бедный Рассел… — громко добавила она. А про себя подумала, что Лорример пересказал ей злую ложь. Должен был знать. Эта мысль отразилась на ее отношении к Филипу, очень ей не понравившись, потому что не хочется плохо думать о недавно умершем.
Наблюдая за противоречивым выражением ее лица, Маркби сказал:
— Кстати, о следствии. В этот раз вам придется присутствовать, но оно состоится очень скоро и будет довольно простым.
Мередит кивнула, рассеянно водя пальцем по холодному надгробию одного из его предков.
* * *
К обеду Маркби вызвали в Бамфорд. Лаборатория прислала подробный отчет. Он сидел с ним за своим письменным столом, жалея, что перед отъездом из деревни съел в «Мышастой корове» «завтрак пахаря».[16] От вредной привычки надо отказаться.
В отчете содержались некоторые детали, подтверждавшие прежние рассуждения. Отравление длилось несколько месяцев. Он вздохнул. Придется копаться в прошлом Лорримера, выявлять контакты, деловые связи, круг общения. Уйдет масса времени, большинство информации окажется бесполезной. Но именно в ней кроется причина чьей-то ненависти к Лорримеру, даже больше, чем ненависти, — страха перед ним, которого было достаточно для того, чтоб его навсегда уничтожить.
Пирс просунул голову в дверь:
— К вам юная леди, сэр. Мисс Эмерсон.
Маркби с изумленным восклицанием поднялся перед Сарой, которую Пирс завел в кабинет с глуповатым выражением на физиономии. Ничего удивительного — девушка очень хорошенькая. Следовало ожидать, что дочка Евы Оуэнс будет хорошенькой, но фактически она не слишком похожа на мать. Волосы светлые, глаза голубые, сходство можно найти только в линии губ, подбородка. Личико фарфоровой куклы и детская пухлость, которые ему запомнились при случайной встрече года два-три назад, сменились более зрелыми округлыми формами молодой женщины.
Старики гоняются за молоденькими девушками, думал Маркби. Неудивительно. Грустно то, что порой они их ловят и только тогда понимают, что стары. Дело не в одном лишь теле, но в духе. Молодое сознание, как промокательная бумага, впитывает информацию, впечатления, опыт. Позже все это, словно молотком и резцом, оказывается запечатлено в мозгу, превратившемся в мрамор. А молодые представляют собой причудливую смесь — при всей эгоистичности и бесчувственности их часто очень легко ранить и испугать.
Глядя на девушку, Маркби гадал, какое из этих свойств преобладает в ней в данный момент. Понятно, что сам он находится в невыгодном положении. Интересно, догадывается ли она об этом? Возможно. Наделала много юношеских ошибок, еще сполна наделает. Но под всем этим кроется умная молодая женщина. Он любезно подставил ей стул, поймав себя на том, что ведет себя покровительственно и даже несколько фамильярно и что эта манера ему самому неприятна, а ей, вероятно, противна.
— Что тебя привело сюда, Сара? — Инспектор понадеялся, что в желудке перестанет урчать.
— Вы сказали Мерри, что хотите с нами поговорить. — Сара села, крепко сжав красивые круглые колени, сцепив руки. На ней была короткая ярко-синяя льняная юбка-брюки и белая блуза, под которой явно отсутствовал лифчик. Солнечный свет из окна падал на ее лицо под углом, бросая бледно-золотистые блики на щеки. Голубые глаза смотрели прямо на него. — Поэтому я и приехала. Не хочу, чтобы вы приходили домой. Это грубо звучит… — Она помолчала, нахмурилась, на гладком лбу образовались складки. — Знаю, вы поведете меня к алтарю и были другом Роберта, и вас мама любит, и прочее. Я не говорю, чтобы не приходили как друг. Но не хочу, чтобы пришли как полицейский.
— В принципе никто не хочет, — сухо ответил Маркби.
Сара вспыхнула.
— Не потому, что мы какие-нибудь мошенники! Нам скрывать нечего. Просто мама очень расстроена и взволнована. Тут и свадьба, и эта… жуть с Филом…
— Ах да, с мистером Лорримером, — быстро подхватил Маркби, вновь усаживаясь в кресло. — Расскажи о нем, Сара.
— Почему я? — сердито спросила она, сверкнув на него глазами.
— Потому что я никогда его не встречал и очень мало о нем знаю. Именно поэтому я должен поговорить с людьми, которые были с ним знакомы. Понимаешь, я должен узнать его, хорошо узнать.
Сара проявляла нетерпение, агрессивность, презрение.
— Ничего я о нем не могу рассказать. Видела довольно часто, когда жила в ректории, а теперь у меня квартира в Лондоне, я обручена. Филип не был моим бойфрендом. Просто жил рядом.
— Ты его в деревне встречала или бывала у него в коттедже?
Искра мелькнула в голубых глазах. В дерзком поведении стало чуть меньше уверенности.
— И то и другое. В коттедже нечасто. Больше в мастерской, потому что он там проводил почти целый день. Было довольно интересно наблюдать за его работой. Ну, какое-то время. Потом надоело.
— Сама никогда не пробовала?
— Пару раз. — Сара поколебалась и честно признала: — Ничего не вышло.
— О чем вы говорили, пока ты смотрела, как он работает?
— Ни о чем… обо всем. Он рассказывал про керамику, описывал, что случилось в деревне…
— Признавался когда-нибудь, что плохо себя чувствует?
Сара еще сильней растерялась, начала волноваться.
— Нет… только с похмелья… Обычно он почти каждый вечер ходил в паб, в «Мышастую корову». Я однажды пошла вместе с ним, но мне там не понравилось. Полно странных людей.
— Каких?
— Ну, знаете… смешные старики с терьерами на поводках, жуткие прыщавые мальчишки, оставившие у стены мотоциклы…
— Ты знала, что мистер Лорример курил марихуану? — мягко спросил Маркби.
— Нет!
— А сама никогда не курила?
Сара замешкалась.
— Иногда на вечеринках за компанию. Я больше на них не бываю.
