– Нет, но… – Она не договорила.
– Вы пригласите сюда вашего брата?
– Да.
Кэрол направилась к двери, но остановилась на полминуты и повернулась к собеседнику:
– Я говорила вам правду!
Пуаро не ответил.
Кэрол Бойнтон медленно вышла.
Пуаро обратил внимание на сходство между братом и сестрой, как только Реймонд Бойнтон вошел в комнату.
Его лицо было суровым и напряженным, но не испуганным. Он сел на стул, посмотрел на Пуаро и кратко осведомился:
– Ну?
– Ваша сестра говорила с вами? – вежливо спросил Пуаро.
Реймонд кивнул:
– Да. Разумеется, я понимаю, что ваши подозрения вполне оправданны. Если наш разговор в ту ночь подслушали, внезапная смерть моей матери должна казаться подозрительной. Могу только заверить вас, что этот разговор был чистым безумием. В то время мы испытывали невыносимое напряжение. Фантастический план убийства моей мачехи был… как бы это сказать… способом выпустить пар.
Эркюль Пуаро медленно кивнул:
– Возможно.
– Утром, конечно, все выглядело абсурдным! Клянусь вам, мсье Пуаро, что больше я никогда об этом не помышлял!
Пуаро не ответил.
– Не могу рассчитывать, что вы поверите мне на слово, – быстро продолжал Реймонд. – Но обратимся к фактам. Я говорил с матерью незадолго до шести. Тогда она была цела и невредима. Потом я пошел в свою палатку, умылся и присоединился к остальным в шатре. С того времени ни Кэрол, ни я не сдвигались с места. Мы оставались на виду у всех. Кругом все время сновали слуги. Вы должны понять, мсье Пуаро, что смерть моей матери была результатом сердечного приступа и ничем более! Любое другое предположение просто нелепо!
– Вам известно, мистер Бойнтон, – спокойно спросил Пуаро, – что, по мнению мисс Кинг, смерть наступила за полтора, а может быть, и за два часа до того, как она обследовала тело в половине седьмого?
Реймонд уставился на него. Он выглядел ошеломленным.
– Сара так сказала? – переспросил он.
Пуаро кивнул.
– Ну и каков ваш комментарий?
– Это… невозможно!
– Таковы показания мисс Кинг. А теперь вы приходите и говорите мне, что с вашей матерью было все в порядке всего за сорок минут до того, как мисс Кинг обследовала тело.
– Но это правда! – воскликнул Реймонд.
– Будьте осторожны, мистер Бойнтон.
– Должно быть, Сара ошиблась – не приняла в расчет какой-то фактор! Например, тепло, исходящее от нагретых скал… Уверяю вас, мсье Пуаро, мать была жива незадолго до шести, и я говорил с ней!
Лицо Пуаро ничего не выражало.
Реймонд энергично склонился вперед.
– Я знаю, мсье Пуаро, каким все это должно казаться вам, но взгляните на ситуацию непредубежденно. Для вас привычна атмосфера преступления, вы живете этим, и каждая внезапная смерть, естественно, кажется вам убийством. Неужели вы не понимаете, что ваше суждение необъективно? Люди умирают ежедневно – особенно больные-сердечники, – и в их смерти нет ничего зловещего.
Пуаро вздохнул:
– Вы хотите поучить меня моему ремеслу?
– Конечно, нет! Но я думаю, что вы предубеждены из-за этого злополучного разговора между Кэрол и мной. В смерти моей матери нет ничего подозрительного, не считая нашей истеричной болтовни.
Пуаро покачал головой.
– Вы заблуждаетесь. Есть еще кое-что. Яд, исчезнувший из аптечки доктора Жерара.
– Яд?! – изумленно воскликнул Реймонд, слегка отодвинувшись от стола. – Значит, вы подозреваете отравление?
Минуты две Пуаро молча разглядывал его.
– А ваш план был иным? – почти равнодушно осведомился он.
– Конечно, – почти машинально отозвался Реймонд. – Вот почему… это все меняет.
– Каков же был ваш план?
– Наш план? Ну…
Реймонд внезапно умолк. Его взгляд стал настороженным.
– Пожалуй, я вам больше ничего не скажу.
– Как вам угодно.
Когда молодой человек вышел из комнаты, Пуаро внес в блокнот последнюю запись: «Р.Б. – 17.55?»
Затем он взял большой лист бумаги и начал писать на нем, а закончив, склонил голову набок, обозревая результат. Текст выглядел следующим образом:
«Бойнтоны и Джефферсон Коуп покинули лагерь около 15.05.
Доктор Жерар и Сара Кинг покинули лагерь около 15.15.
Леди Уэстхолм и мисс Прайс покинули лагерь в 16.15.
Доктор Жерар вернулся в лагерь около 16.20.
Леннокс Бойнтон вернулся в лагерь в 16.35.
Надин Бойнтон вернулась в лагерь, поговорила со свекровью в 16.40 и пошла в шатер около 16.50.
Кэрол Бойнтон вернулась в лагерь в 17.10.
Леди Уэстхолм, мисс Прайс и мистер Джефферсон Коуп вернулись в лагерь в 17.40.
Реймонд Бойнтон вернулся в лагерь в 17.50. Сара Кинг вернулась в лагерь в 18.00. Мертвое тело обнаружено в 18.30».
– Интересно, – промолвил Эркюль Пуаро. Сложив лист вдвое, он подошел к двери и велел прислать Махмуда. Толстый драгоман был, как всегда, словоохотлив. Фразы лились нескончаемым потоком.
– Всегда во всем обвиняют меня! Что бы ни случилось, виноват я! Когда леди Эллен Хант растянула лодыжку, спускаясь с жертвенника, это оказалась моя вина, хотя она надела туфли на высоких каблуках и ей было не менее шестидесяти лет, если не все семьдесят! Вся моя жизнь – одни горести! А тут еще неприятности, которые нам причиняют евреи…
Пуаро наконец удалось задать вопрос.
– В половине шестого, говорите? Нет, не думаю, чтобы кто-то из слуг был там тогда. Понимаете, ленч подали поздно – в два, – а потом нужно было убрать посуду. После ленча все пошли спать. Американцы ведь не пьют чай. К половине четвертого мы все уже спали, но в пять я был на ногах – я всегда слежу за удобствами леди и джентльменов, которых обслуживаю, и знаю, когда английские леди пьют чай. Но никого не оказалось – все ушли гулять. Ну, тем лучше – я снова смог лечь спать. Без четверти шесть начались неприятности – знатная английская леди вернулась и захотела чаю, хотя слуги уже готовили ужин. Она устроила суету – велела мне проследить, чтобы воду вскипятили как следует. Ах, добрый джентльмен, что за жизнь! Я всегда делаю все возможное и всегда оказываюсь виноватым…
– Покойная леди очень рассердилась на одного из слуг, – сказал Пуаро. – Не знаете, кто это был и в чем причина?
Махмуд воздел руки к небесам.
– Откуда я знаю? Старая леди мне не жаловалась.
– А вы могли бы это выяснить?
– Нет, добрый джентльмен, это невозможно. Никто из слуг ни за что не признается. Абдул скажет, что это был Мухаммед, Мухаммед – что это Азиз, Азиз – что это Айса, и так далее. Глупые бедуины – чего с них взять? – Он перевел дух и добавил: – А вот я получил образование в миссии. Могу прочитать наизусть Киттса… Шелли…[46]
Махмуд начал бойко декламировать, и Пуаро содрогнулся. Хотя английский не был его родным языком, он знал его достаточно хорошо, чтобы произношение драгомана причиняло ему страдания.
– Великолепно! – поспешно воскликнул Пуаро. – Изумительно! Я рекомендую вас всем моим друзьям.
Избавившись от Махмуда, он понес свой график полковнику Карбери, которого нашел в его кабинете.
Карбери передвинул в сторону галстук и осведомился:
– Что-нибудь выяснили?
– Сообщить вам мою теорию?
– Если хотите. – Полковник вздохнул. За свою жизнь ему пришлось выслушать великое множество теорий.
– Моя теория состоит в том, что криминалистика – легчайшая наука в мире! Стоит позволить преступнику говорить, и рано или поздно он расскажет вам все!
– Припоминаю, что вы уже выражали подобную мысль. Ну и кто же вам все рассказал?
– Все. – Пуаро кратко изложил содержание утренних бесед.
– Хм! – произнес Карбери. – Да, тут есть одна-две нити. Жаль, что они, похоже, ведут в противоположных направлениях. Но я хочу знать, можем мы предъявить обвинение или нет.
– Нет.
– Этого я и боялся, – снова вздохнул полковник.
– Но до ночи вы будете знать правду! – добавил Пуаро.
– Это вы мне уже обещали. Но я не уверен, что у вас получится. А вы?
– Полностью уверен.
– Приятно слышать.
Если в голосе Карбери и слышалась усмешка, Пуаро не обратил на нее внимания. Он предъявил свой график.
– Аккуратно, – одобрил полковник Карбери, склоняясь над ним. – Знаете, что я думаю? – осведомился он через минуту.
– Буду рад услышать.
– Молодой Реймонд Бойнтон тут ни при чем.
– Вы так думаете?
– Да. Чист как роса! Мы могли раньше об этом догадаться – в детективной литературе наиболее подозрительный всегда оказывается невиновным. Раз вы и в самом деле слышали, как Реймонд говорил, что собирается прикончить старую леди, значит, он этого не делал.
– Вы читаете детективы?
– Тысячами, – ответил Карбери. В его голосе послышалась мальчишеская досада. – Полагаю, вы не станете делать те штуки, которые сыщики проделывают в книгах? Составлять список многозначительных фактов, которые на первый взгляд кажутся ничего не значащими, но в действительности ужасно важные, и так далее.
