– Боже милосердный, мосье Пуаро, что вы такое говорите? – воскликнул Родди. – Элинор убила тетю Лору?! Что за бредовая идея!
– Вам известно, что сделан запрос на эксгумацию тела миссис Уэлман?
– Да, известно. Но они ничего не обнаружат!
– Вы полагаете?
– Я уверен, – твердо сказал Родди.
Пуаро покачал головой.
– А я совсем не уверен. К тому же, как вы знаете, в тот момент смерть была выгодна лишь одному человеку…
Родди сел. Лицо его побелело, его била мелкая дрожь.
– Я думал… вы на ее стороне… – с трудом выговорил он, глядя в глаза Пуаро.
– На чьей бы стороне я ни был, я не могу пренебрегать фактами! Я полагаю, что вы, мистер Уэлман, слишком долго позволяли себе закрывать глаза на многие неприятные моменты.
– Какой смысл терзать себе душу всякими мерзостями?
– Порою это необходимо… – назидательно сказал Пуаро. И, помедлив, продолжил: – Существует вероятность того, что ваша тетя отравлена морфином. Что, если это так?
– Не знаю. – Родди беспомощно покачал головой.
– А вы все же постарайтесь подумать. Кто мог дать ей морфин? Вы же не станете отрицать, что наилучшие возможности для этого были у Элинор Карлайл?
– А у медсестер разве их не было?
– Конечно, это могла сделать любая из них. Однако сестра Хопкинс была очень обеспокоена исчезновением трубочки с морфином и сразу же сказала об этом своей напарнице. Зачем ей было привлекать внимание к пропаже морфина, если она была причастна к смерти больной? Ведь свидетельство о смерти было уже подписано. Возможно, она еще понесет наказание за проявленную небрежность. Ну а уж если она сама и ввела миссис Уэлман морфин, то обсуждать с кем-то его пропажу – полное сумасшествие. И потом – какая ей выгода от смерти миссис Уэлман? Равно как и сестре О’Брайен. Она тоже могла ввести морфин миссис Уэлман, похитив его из чемоданчика сестры Хопкинс; но спрашивается – зачем?
– Ваши доводы вполне резонны, – согласился Родди.
– Ну а теперь поговорим о вас, – заявил Пуаро.
– Обо мне? – Родди вздрогнул, как пришпоренный конь.
– А почему нет? Вы ведь тоже могли похитить морфин и дать его миссис Уэлман! Вы же оставались с ней наедине в ту ночь, пусть совсем ненадолго. Однако опять возникает вопрос: зачем вам это было нужно? Ведь если бы она осталась жива и написала завещание, возможно, что и вы были бы в нем упомянуты. Стало быть, и у вас не было мотива. Он был только у двоих.
Глаза Родди заблестели.
– У двоих?
– Да. Во-первых – у Элинор Карлайл.
– А во-вторых?
– А во-вторых, у автора анонимного письма.
На лице Родди отразилось недоверие.
– Тот, кто написал это письмо, ненавидел Мэри Джерард или, по крайней мере, не любил ее, и он был, так сказать, на вашей с мисс Карлайл стороне. То есть этот благожелатель определенно не хотел, чтобы Мэри Джерард получила что-нибудь от вашей тетушки. Ну а теперь скажите мне, мистер Уэлман, кто, по-вашему, мог бы написать это письмо?
– Не представляю. Письмо было совершенно безграмотное, с массой ошибок, на дешевой бумаге.
– Это ничего не значит! – отмахнулся Пуаро. – Написать его мог и образованный человек, просто боялся, что вы догадаетесь, кто он. Потому мне и жаль, что письмо не сохранилось. Образованные люди, как бы они ни старались изобразить из себя безграмотных, обычно непременно хоть чем-то себя выдадут.
– Мы с Элинор подумали, что это, вероятно, кто-то из прислуги, – не очень уверенно сказал Родди.
– Ну а конкретно вы кого-нибудь подозревали?
– Нет, никого.
– А вы не думаете, что это могла написать миссис Бишоп, экономка?
Родди явно был ошеломлен подобным предположением.
– Что вы, конечно нет… Такая респектабельная дама, просто воплощение правил приличия. Она пишет красивым, хотя и несколько высокопарным слогом, употребляя сложные обороты. К тому же, я уверен, она бы никогда…
Стоило ему на миг замешкаться, как Пуаро тут же воспользовался паузой:
– Но она не любила Мэри Джерард!
– Скорее всего. Хотя лично я ничего такого не замечал.
– Но, быть может, мистер Уэлман, вы вообще не слишком наблюдательны?
– А вы не думаете, мосье Пуаро, что тетя могла принять морфин сама?
– Это, конечно, мысль, – согласился Пуаро.
– Вы ведь знаете, что тетю очень тяготила… ее беспомощность. Она частенько говаривала, что предпочла бы умереть.
– Но не могла же она встать с постели, спуститься по лестнице и достать из саквояжа трубочку с морфином!
– Она-то не могла, – задумчиво проговорил Родди. – Но это мог сделать для нее кто-нибудь другой.
– И кто же?
– Ну хотя бы одна из сестер.
– Нет, это исключено. Обе они слишком хорошо знают, какими это чревато последствиями! Только не они!
– Значит – кто-то еще…
Родди хотел что-то добавить, но передумал.
– Вы, кажется, что-то вспомнили? – тихо спросил Пуаро.
– Да… но… – нерешительно забормотал Родди.
– Вы сомневаетесь, стоит ли говорить об этом мне?
– В общем, да…
– Ну и когда мисс Карлайл высказала вам свою точку зрения? – спросил Пуаро, и странная улыбка тронула уголки его рта.
– Ей-богу, вы колдун! Когда высказала? В поезде, когда мы ехали к тете. Как вы знаете, мы получили телеграмму с сообщением о том, что у тети Лоры случился второй удар. Элинор сказала тогда, что ей ужасно жаль тетю: ведь она, бедная, и так слишком страдала из-за своей болезни, а теперь, когда она станет еще более беспомощной, жизнь ее превратится в настоящий ад. «Людей следует избавлять от страданий, если они сами того хотят» – вот ее слова.
– И что вы ей ответили?
– Я согласился с ней.
– Только что, – начал Пуаро, и тон его был очень строгим, – вы отвергли с возмущением мое предположение о том, что мисс Карлайл убила вашу тетю из-за денег. Ну а вероятность того, что она могла убить миссис Уэлман из чувства сострадания, вы также отвергаете?
– Я… я… я не могу… – бормотал Родди.
Пуаро наклонил голову.
– Да, я думал… я был уверен, что вы ответите именно так.
В конторе «Седдон, Блэтеруик и Седдон» Эркюля Пуаро приняли с величайшей настороженностью, чтобы не сказать – с недоверием.
Мистер Седдон, поглаживая указательным пальцем свой тщательно выбритый подбородок, изучал детектива, не сводя с него пытливых серых глаз.
– Ваше имя, мосье Пуаро, конечно, мне знакомо. Но я никак не пойму, кому потребовалось ваше участие в этом деле.
– Я действую, мосье, в интересах вашей клиентки, – пояснил Пуаро.
– Вот оно что! И кто же именно… э… пригласил вас выступить в этом качестве?
– Я здесь по просьбе доктора Лорда.
Брови мистера Седдона взлетели вверх.
– Ах так! Но это, насколько я понимаю, совершенно не соответствует принятым правилам. Ведь доктор Лорд, по моим сведениям, вызывается в суд в качестве свидетеля обвинения.
– Разве это так важно? – пожал плечами Эркюль Пуаро.
– Проведение защиты мисс Карлайл – обязанность нашей фирмы. И я, по правде говоря, не вижу необходимости приглашать помощника со стороны.
– Видимо, потому, что доказать невиновность вашей клиентки очень легко? – поинтересовался Пуаро.
Мистер Седдон вздрогнул, и на его вежливо-равнодушном лице отразился гнев.
– Это совершенно неуместный вопрос, совершенно неуместный.
– Против вашей клиентки выдвинуты очень серьезные обвинения… – заметил Пуаро.
– Просто не представляю, мосье Пуаро, откуда вам это известно.
– Хотя я пришел сюда по просьбе доктора Лорда, однако у меня есть записка и от мистера Уэлмана. – Пуаро с легким поклоном протянул записку.
Мистер Седдон, быстро пробежав ее глазами, неохотно признал:
– Это, разумеется, в корне все меняет. Итак, мистер Уэлман берет на себя ответственность за защиту мисс Карлайл. Мы действуем по его просьбе. – С нескрываемой брезгливостью он добавил: – Наша фирма очень редко берется за… э… уголовные дела, но я счел своим долгом перед моей… э… покойной клиенткой… обеспечить защиту ее племянницы. Должен сообщить, что мы уже поручили защиту сэру Эдвину Балмеру, королевскому адвокату.
Пуаро вдруг иронично усмехнулся:
– И вы не постоите за расходами. Что и говорить, защитник – лучше не придумаешь.
Взглянув на него поверх очков, мистер Седдон пробормотал:
– Но помилуйте, мосье Пуаро…
Пуаро перебил его:
– Да поймите же вы! Никакое красноречие, никакие призывы к милосердию не спасут вашу клиентку. Этого мало.
– Что же вы посоветуете? – сухо осведомился мистер Седдон.
– То же, что и всегда: искать истину.
– Я не против.
– Но поможет ли нам истина в этом деле?
– Еще одно неуместное замечание, – резко отозвался мистер Седдон.
– У меня есть несколько конкретных вопросов, на которые мне хотелось бы получить ответы, – сказал Пуаро.
– Разумеется, я не могу обещать, что отвечу на все ваши вопросы без согласия моей клиентки, – предупредил мистер Седдон.
