I
Вдоль безлюдного берега реки, по пыльной разбитой грунтовке мчался огромный «кадиллак». За рулем сидел Шон О’Брайан. С тех пор как закрылся консервный завод, здесь никто не ездил. От завода осталось лишь несколько сараев да сгнивший причал. Удобное место, чтобы оставить машину, пересесть на катер и доплыть до посудины Такса.
Подъехав к старенькой развалюхе с односкатной крышей, О’Брайан заглушил двигатель, вышел из машины и направился к причалу. Там его ждала моторная лодка.
Ржавый от старости восьмидесятифутовый круизный пароходик под названием «Уиллоу-Пойнт» стоял на якоре в полумиле от берега. Иногда Такс пользовался им, когда на него находило настроение порыбачить – так, для виду. Там же его друзья, случись им попасть в беду, могли пересидеть трудные времена: с комфортом и в безопасности.
Забравшись в моторку, О’Брайан кивнул сидевшему у руля мулату и устроился на пассажирском сиденье.
Отвязав лодку, мулат оттолкнул ее от пристани, завел мотор и помчался по мутным водам эстуария.
У поручней О’Брайана ждал Такс: смуглый коренастый силач с грубой мясистой физиономией, недельной щетиной и водянистыми, вечно бегающими голубыми глазками. На нем была черная рубашка с открытым воротом, засаленные белые брюки и капитанская фуражка, лихо сдвинутая на правую бровь.
Такс был единственным человеком О’Брайана, пережившим крушение наркобизнеса: опасный парень, работник ножа и пистолета. О’Брайан неплохо ему платил, считая Такса незаменимым. До сих пор тот справлялся с любыми, даже самыми сложными поручениями.
Когда О’Брайан поднялся на борт парохода, Такс апатично поднял руку к фуражке.
– Где он?
– Внизу. – Такс ткнул большим пальцем в сторону лестницы, ведущей на нижнюю палубу. Рядом стоял пустой ящик. На нем расположился здоровенный негр с обнаженным торсом. Глупо ухмыльнувшись, он встал и отошел в сторону.
– Проблемы?
– Не без того, – равнодушно ответил Такс. Всю свою жизнь он только и делал, что решал проблемы. – Нас никто не видел, но пришлось его стукнуть. По пути он начал кобениться, и Солли снова его стукнул. Пришлось.
– С ним все в порядке? – резко спросил О’Брайан.
– Да просто стукнули. – Такс пожал плечами. Мастер своего дела, он прекрасно знал – как, куда и насколько сильно стукнуть. – Ничего страшного. Хотите поговорить с ним, босс?
– Да.
Такс проводил его к каюте на нижней палубе. Вынул из кармана ключ, повозился с замком, распахнул дверь и вошел. О’Брайан вошел следом.
На койке, свесив ногу, лежал Джонни Дорман. О’Брайан навис над ним, и Джонни открыл глаза.
О’Брайан окинул его равнодушным взглядом.
Джонни был поразительно похож на сестру: тот же нос идеальной формы, те же зеленые глаза, густые волосы того же цвета. Но лицо его, в отличие от лица Гильды, было совсем безвольным.
«Смазливый слабак, – подумал О’Брайан. – Еще и подонок. Нечего сказать, повезло мне с родственничком».
– Здравствуй, Джонни, – сказал он.
Джонни, не шевелясь, настороженно смотрел на О’Брайана.
– Что за хрень, Шон? Я расскажу все Гильде. Представляешь, как ей это понравится?
Придвинув стул с прямой спинкой, О’Брайан сел. Подал знак Таксу, и тот вышел, закрыв за собой дверь. О’Брайан достал золотой портсигар.
Секунду помедлив, Джонни взял сигарету. О’Брайан щелкнул зажигалкой. Джонни прикурил.
– Давай пока не будем говорить о Гильде, – сказал О’Брайан. – Поговорим о тебе. Как самочувствие, Джонни?
– Прекрасное. То есть было прекрасное, пока тот ниггер меня не вырубил. Ты же понимаешь, что тебе это с рук не сойдет?
– Как правило, мне все сходит с рук, – заметил О’Брайан. – Говорят, врачи тебя подлечили. И теперь ты как новенький.
– И что с того? Кстати, могли бы и раньше выписать. Но нет, тянули деньги до последнего, – усмехнулся Джонни. – Все они одинаковые. Только и думают, как бы поживиться за мой счет.
– У меня сложилось впечатление, что счета оплачивала твоя сестра, – тихо произнес О’Брайан. – Очень мило, что ты столь живо интересуешься ее персоной.
Джонни расхохотался.
– Этот номер не пройдет, – сказал он, отсмеявшись. – Сейчас у Гильды полно денег, а я на мели. Если бы ее упекли в дурдом, я взял бы расходы на себя. К тому же она твоя невеста, верно? Миллионершей станет. Ну да, оплатила счета за лечение. Но это ведь мелочи, разве нет?
О’Брайан с трудом сдержал вспышку гнева.
– Ты, Джонни, крысеныш поганый. Только не спорь. Не представляешь, как я рад, что ты не приходишься мне братом.
– Ничего, скоро стану шурином, – насмешливо сказал Джонни. – Конечно, если Гильда не бросит тебя после того, что ты со мной сотворил. Надо же, выкидывать такие фокусы. Ты, наверное, рехнулся. Хотя… Может, я и не стану ей рассказывать. Плати десять штук, и мой рот на замке. Тебе же не трудно найти десять штук?
– Совсем не трудно, – мягко согласился О’Брайан. – Но ты ничего от меня не получишь. Признаться, я удивлен: до сих пор не прозвучало вопроса, почему ты здесь.
В зеленых глазах мелькнула тревога.
– Ну ладно, почему я здесь?
– По очевидной причине: лечение тебе не помогло. Ты как был психом, так и остался.
Джонни побледнел. Глаза его сверкнули.
– Да ну? Решил меня запугать? Если надумаешь мной помыкать, Гильда не пойдет за тебя. И ты это прекрасно знаешь. Врачи сказали, что я здоров. Так оно и есть!
– В таком случае зачем ты убил Фэй Карсон? – спросил О’Брайан. – Такой поступок – не лучшее свидетельство в пользу душевного здоровья, верно?
– Не понимаю, о чем ты, – нервно произнес Джонни и отвел взгляд.
– Все ты понимаешь. Вчера ночью ты пришел к ней домой и убил ее ножом для колки льда.
– Ты спятил? Вчера ночью я был у тебя в гостях. И не отвертишься, Шон.
О’Брайан покачал головой:
– Это вряд ли. В это время меня видели на вечеринке. Зачем ты ее убил?
– Кто сказал, что это я? – спросил Джонни.
– Хватит юлить! – отрезал О’Брайан. – До психушки ты грозился ее прикончить. Как только вернулся в город, она умерла. Надеешься выйти сухим из воды?
Джонни удивленно взглянул на него:
– Не просто надеюсь. Так и будет.
– Значит, сознаёшься? – спросил О’Брайан.
– О’кей, сознаюсь. Я же сказал, что ей не жить. И слово свое держу. Я не раз ее предупреждал, но она все играла в свои
