смягчился.
— Зачем тебе она?
— Меня архивариус Марина Павловна к ней послала, говорит, она всех своих рожениц помнит.
— Это я Серафима Львовна, пойдем ко мне, там поговорим.
Ника живо подхватила сумку тележку и засеменила за Серафимой Львовной, та жила на четвертом этаже. Поднималась тяжело, часто останавливалась отдышаться.
Когда они вошли в квартиру, Серафима Львовна, отдышавшись, спросила: Ну, что ты хотела то от меня.
И Ника начала свой рассказ, в конце она положила перед ней на туалетный столик свою карту, единственное доказательство, что мама рожала в этом роддоме.
— Как, говоришь, твою маму звали?
— Людмила Серова, Люся.
— Нет, у меня такой роженицы не было, точно, нет.
У Ники опять навернулись слезы на глазах, и здесь ей ничем не помогли.
— Людмила, Люся, Люся, — забубнила Серафима Львовна, — Люська! Так Люська Серова у нас работала уборщицей, тварина такая, деньги из карманов воровала!
— Что вы такое говорите, моя мама не воровка.
— Как же не воровка, она деньги якобы на подарки собирала со всех, а потом на работу не вышла. И с концами, не денег, не Люськи, не рожала твоя мать у нас, никогда!
— Так вот же моя карта.
— Не знаю, кто ты такая, но твоя мать у нас не рожала!
— Я Вероника Серова, и моя мама рожала именно в вашем роддоме, и даже штамп стоит вашего роддома!
— Не знаю, кто ты, но мать твоя была воровкой!
У Ники от этих обидных слов, еще больше полились слезы. Что говорит эта сердитая, старая женщина, ее мать не может быть воровкой, она просто попала в трудную ситуацию. Нет! Нет! Эта женщина говорит про нее ужасные вещи.
Ника развернулась и вылетела из квартиры. Она бежала вниз по ступеням, слезы застилали ей глаза, а вслед ей неслось: Стой, остановись!
Но она уже ничего не слышала, она не хотела слышать эту ужасную женщину.
С трудом она добралась до гостиницы, плакала весь вечер, потом позвонила Сергею. Не стала говорить, что услышала ужасные вещи о своей матери. Просто сказала, что ничего не узнала, поэтому ужасно расстроилась.
Она решила поехать в Камышин, туда, откуда Люся послала свою единственную открытку на новый год своим родителям.
Поздним вечером в немецком городе Мюнхене раздался телефонный звонок.
— Фрау Беккер?
— Да.
— Мы нашли ее, правда в последний момент ей удалось скрыться, но теперь мы знаем ее имя. Ее зовут Вероника Серова.
— Хорошо. Найдите ее.
Глава 26
На следующее утро Ника купила билет на автобус в Камышин.
Автобуса пришлось ждать долго, он задержался, и она стояла на автобусной станции, переминаясь с ноги на ногу с толпой таких же бедолаг. Толпа волновалась, толстые тетки с кучей авосек, корзинок, и сумок на колесиках нетерпеливо оглядывали стоянку автобусов, но нужного транспорта все никак не было.
Ну, вот подали автобус, люди нетерпеливо выстроились в очередь к заветным дверям, толстая тетка контролер в фирменной безрукавке, зычно покрикивая, проверяла билеты у пассажиров. Те, выстроившись в очередь со своими чемоданами и котомками, терпеливо ждали, когда до них дойдет очередь. Наконец-то автобус заполнился пассажирами. Рассаживаться пришлось, перешагивая через огромные корзины и сумки, что беспечные пассажиры разместили между рядами, тетка контролер еще долго орала на пассажиров, заставляя тех отнести все в багажный отсек.
Наконец все расселись и автобус тронулся.
Ника смотрела в окно и прощалась с городом, в нем когда-то останавливалась ее мать. Она родилась здесь, наверное, она когда-нибудь еще вернется сюда, хотя в памяти у нее остались только плохие воспоминания. Из головы все не выходила та пожилая врач акушер, что обзывала ее мать. Нике не верилось, что это могло быть правдой, как ей теперь с этим жить.
Все почти четыре часа, что ехала Ника, она думала о превратностях судьбы. Почему мама ее бросила и исчезла на двадцать лет, что могло с ней случиться, что произошло в тот день, когда она родилась. А главное, остались ли еще родственники у того Павла, что увез маму на Волгу.
Камышин встретил ее мелким моросящим дождиком, ветром, который особенно чувствовался на набережной. Ника порадовалась заботе Сергея, сразу с автовокзала она уехала в уютную небольшую гостиницу, где смогла отдохнуть. Для себя она решила, что завтра с утра пойдет разыскивать тот дом, где когда-то жила ее мать.
Вечером она долго разговаривала с Сергеем, он очень волновался за нее, и уже предлагал прилететь к ней, тем более, что основные работы по строительству бассейна закончились, и у него образовалась свободная неделя. Но Ника заверила Сергея, что переговорив с родственниками Павла, сразу сядет на поезд и поедет домой, и ему не стоит за нее волноваться.
На следующий день погода не улучшилась. Все тот же дождичек и промозглый ветер. Поэтому осматривать город Ника не стала, просто взяла открытку и заказала себе такси. Машина привезла ее на окраину города. Здесь располагался частный сектор. Маленькие деревянные дома соседствовали каменными монстрами, что наступали на старую застройку. Тут были старые домишки, хлипкие и обветшалые, которые соседствовали с крепкими и довольно красивыми домами уже новой застройки. Бедность и богатство и здесь шли рука об руку.
Нику привез таксист к небольшому старому двухэтажному дому. Низ дома был сложен из старого кирпича с окна почти у земли. Верхняя часть же собрана из потемневших бревен, старые деревянные рамы покосились от времени, во многих недоставало стекол, и дыры хозяева просто закрыли кусками фанеры. Дом выглядел запущенным. Листы старой ржавой крыши поскрипывали на ветру, ворота покосились и напоминали дыру в грязную преисподнюю. Двор тоже не радовал чистотой и убранством. Огромные лужи занимали большую его часть, позади стояли старые трухлявые сараи, с сорванными с петель дверями, по двору на длинных веревках болталось постиранное белье. Все здесь было пропитано нищетой.
Ника поежилась, но шагнула во двор и провалилась в глубокую лужу, промочив ноги. Только теперь она разглядела, что в грязи лежит длинная доска, которая исполняла роль тропинки среди непролазного болота жижи. Осторожно перешагивая, Ника добралась до дверей дома. И тут она поняла, что не знает, в какую дверь нужно стучать. Дом был поделен на две части, и в каждую половину вела отдельная дверь с маленьким, сколоченным из досок, предбанником.
Тут одна из дверей открылась, в проеме появилась женщина с тазом в руках и выплеснула воду прямо Нике под ноги. Ника успела только ойкнуть и сделать шаг назад, чтобы вода не окатила её.
— Тебе чего тут надо? — зло спросила тетка.
— Здравствуйте, я ищу родственников
