— Почему вы меня обманули насчёт прошлой пятницы?
Щёки Моники покрылись пунцовым румянцем, но особого удивления у неё этот вопрос, как показалось, не вызвал.
— Вам Салли насплетничала? Я же понимаю, зачем приходил ваш человек.
— Итак?
— Не знаю. Я сочла, что будет выглядеть не так убого, если я скажу, что мы поехали ко мне.
— Менее убого, чем что?
— Как что? Мы катались по всем окрестностям, останавливались на придорожных стоянках и боялись, что кто-нибудь нас заметит.
— Это всё?
— Да.
— Мистер Мартин готов это подтвердить?
— Да. Если вы объясните ему, почему…
— Хотите сказать, что вы этого ещё не сделали?
Тон Морса становился всё более резким, и Моника опять зарделась.
— Давайте спросим у него.
— Ну уж нет! Вы крутите им как хотите! Это очевидно. Меня не интересуют ваши враки. Я хочу знать правду! Мы ведём дело об убийстве — а не об угоне автомобиля.
— Послушайте, инспектор, мне нечего вам больше сказать…
— Конечно, есть что! Вы можете сказать мне правду.
— Вы, по-видимому, уверены в том…
— Разумеется, уверен, милая дама! И в чём же, чёрт побери, я, по-вашему, уверен?
Он яростно ударил кулаком правой руки по столу и разжал пальцы. На ладони лежал билет в кино с оторванным корешком контроля. По верху шли буквы 10 и почти сразу вслед за ними цифра 2; ниже было напечатано «Амфитеатр», а по правому краю набран номер 93556.
Моника смотрела на билет так, словно её загипнотизировали.
— Итак?
— Значит, этот трюк с телефонным звонком доктора Бартлета вы подстроили?
— В своё время я вытворял и не такое, — парировал Морс.
И вдруг, совершенно неожиданно, на него накатила волна сочувствия и расположения к Монике. Он посмотрел ей в глаза и, смягчив суровость в голосе, промолвил:
— Всё тайное рано или поздно становится явным. Вам это известно. Прошу вас, скажите мне правду.
Моника испустила глубокий вздох:
— Вы не против, если я закурю? Угостите меня сигаретой, инспектор. Мои, как вы знаете, остались в сумке.
Да (сказала она), Морс был прав. Салли в тот день пришла из школы раньше обычного, поэтому им не удалось поехать к ней домой. К тому же она не горела особым желанием. Разумеется, вина за всё лежит в той же степени на ней, что и на Дональде; но в последнее время ей всё больше хотелось порвать бесплодную и опасную связь. Сходить в кино предложил Дональд. Она в конце концов согласилась. Риск оказаться замеченными в тёмном зале кинотеатра был невелик, тем более что они договорились войти туда порознь: он двадцать минут второго, она на несколько минут позже. Билеты они тоже купили отдельно, каждый себе. Он должен был сесть в последнем ряду амфитеатра и ждать, когда она войдёт в зал. Так они и поступили. Всё получилось, как было задумано. Из кинотеатра они вышли примерно полчетвёртого. Каждый приехал на собственной машине, свою она оставила на Кренем-террес, с боковой стороны кинотеатра. Она сразу поехала домой, и, насколько ей известно, так же поступил Дональд. Естественно, они беспокоились, узнав, что полиция собирается выяснить, как кто провёл прошлую пятницу, вот поэтому они и сваляли дурака… В общем, Морс знает, о чём идёт речь. Но ведь то, что они говорили раньше, недалеко ушло от правды, не так ли? Хотя да, насчёт прошлой пятницы они солгали. Разумеется, это была ложь.
— Вы не возражаете, если мы приведём сюда вашего дружка? — спросил Морс.
— Да, так будет лучше.
Теперь она выглядела гораздо более счастливой, несмотря на нервные смешки. Гораздо более счастливой, чем Морс.
Мартин начал трогательно излагать старую версию, но Моника его остановила.
— Скажи правду, Дональд. Я только что это сделала. Теперь им точно известно, где мы были в прошлую пятницу после обеда.
— А! Понимаю.
Боевой дух Морса падал всё ниже, когда он слушал, как Мартин, запинаясь, повторяет ту же дешёвую историю. Никаких разночтений, впрочем, не было. Он, как и предполагала Моника, сразу отправился домой. И всё тут.
— Ещё один вопрос. — Морс поднялся из-за стола и прислонился спиной к ближайшему шкафу. Это был принципиальный вопрос — конкретный принципиальный вопрос, — и Морс хотел засвидетельствовать первую реакцию на него. — Позвольте ещё раз спросить вас обоих: кто-нибудь из вас видел мистера Квина в прошлую пятницу? Прошу вас очень, очень подумать, прежде чем ответить.
Но, по всей видимости, ни он, ни она не имели ни малейшего желания чрезмерно задумываться. Лица их оставались тупыми. Они помотали головой и с наигранной серьёзностью простодушно ответили, что не видели.
Морс ещё раз тяжело вздохнул. Он размышлял, а не сказать ли им? Если, конечно, они правда не знают.
— Вас удивит, если я сообщу вам, что… — Морс выдержал паузу. Он надеялся, что драматическую. — Что в пятницу на дневном сеансе в «STUDIO 2» находился ещё один ваш коллега.
Мартин вдруг смертельно побледнел, а Моника открыла рот, как хронический астматик во время приступа. Морс (как он понял впоследствии) поступил бы гораздо мудрее, если бы дождался полного эффекта от своего короткого выступления. Но он не дождался.
— Вижу, вы и впрямь удивлены. Дело в том, что нами точно установлено, где был мистер Квин в пятницу после обеда. Он сидел рядом с вами — в амфитеатре «STUDIO 2»!
Мартин и Моника уставились на Морса в полном ошеломлении.
Когда они ушли, Морс сказал Льюису:
— Это даст им пищу для размышлений.
Но Льюис был далеко не в радостном настроении, поэтому он начал так:
— Надеюсь, вы меня простите, сэр, но…
— Хватит, Льюис. Довольно об этом!
— Хорошо. Но я всё-таки думаю, что вы поступили не лучшим образом.
Льюис откинулся на спинку кресла в ожидании гневной отповеди.
— Я того же мнения, — спокойно произнёс Морс. — Пошли.
— Понимаете, сэр, у меня создалось впечатление, что когда вы сказали о том, что в кинотеатре был ещё один из них… В общем, мне показалось, что они совсем не удивились. Почти как если бы…
— Понимаю, что ты имеешь в виду. Почти как если бы они ждали, что я назову другое имя, верно?
Льюис с готовностью кивнул.
— А когда вы сказали, что это был Квин, вот тогда они действительно удивились.
— Да-а. Ты прав. Но ещё там мог быть только один человек, не так ли? Бартлет в тот день находился в Бенбери.
— Мы этого не проверяли.
— Полагаю, не составит особого труда разыскать нескольких директоров школ, чтобы удостовериться в его алиби. Нет, у меня нет особых сомнений в том, где был в тот день Бартлет.
— Тогда остаётся Оглби.
Морс кивнул.
— Мне за ним сходить, сэр? — Льюис направился к двери.
— Думаешь, надо? — В голосе Морса не чувствовалось обычной уверенности. — Нет, Льюис. Погоди немного. Я хочу всё хорошенько взвесить.
Льюис пожал плечами с некоторым нетерпением и сел на место. Морс сегодня был каким-то не таким. Но из своего опыта Льюис знал, что интересных событий осталось ждать недолго. Всегда случалось нечто, когда за дело брался Морс.
Пока Льюис ещё раз обмозговывал только что сделанные им веские выводы, сам Морс был далёк от уверенности в своих способностях к логическому анализу. Ну просто клоунада! Мартин и Моника Хайт! Зачем они вначале нагородили столько убогой лжи? Насколько велик был риск (учитывая, как часто бывала дома Салли), что любой мало-мальски компетентный детектив быстро выведет их на чистую воду. Тогда почему? И вдруг ответ возник сам собой, прозрачный и ясный: сказав правду, они подвергли бы себя ещё большему риску. Если они вместе ходили в кино, почему не сказать об этом прямо? Это показалось бы бесконечно менее предосудительным поведением, нежели жалкая любовная интрижка, в которой они оба с готовностью признались. Сослуживцы вместе ходят в кино. Это могло вызвать разговоры — и непременно вызвало бы, — если бы кто-то их увидел. Но… Силуэты на стене вновь обрели форму, и теперь они сгруппировались вокруг одного человека. Арнольда Филипа Оглби.
— А знаешь, ты прав, Льюис. Ступай и немедленно приведи его.
Выйдя из кабинета Квина, Дональд и Моника несколько секунд молча стояли в коридоре, блестевшем натёртым полом.
— Зайди ко мне на минутку, — шепнула Моника.
Оказавшись у себя в кабинете, она закрыла дверь и грозно посмотрела на Мартина. Произнесла тихо, отчётливо и внушительно:
— Никому об этом ни слова. Ты понял? Ни единого слова!
Оглби выглядел утомлённым, и Морс решил, что он должен действовать точно и быстро. Он понимал, что идёт на известный риск, но ему и прежде доводилось стрелять издалека — и не промахиваться.
— Вы сказали, что в прошлую пятницу возвратились в офис сразу после обеда?
