Найо Марш - Заклятье древних Маори

Саймон ввалился в комнату Дайкона, преисполненный злобного торжества, окончательно уверившийся в виновности Квестинга. Он готов был в ту же минуту вскочить на велосипед и сломя голову мчаться в Гарпун. «Расшевелить этих лежебок», — как он выразился.

— Предупреди я их вчера, как я и хотел, этого не случилось бы, — заявил Саймон. — Черт бы меня побрал, никогда не прощу себе, если Квестингу это сойдёт с рук. А все из-за вас, Белл, — он злобно зыркнул глазом на Дайкона. — Вы меня отговорили. Вот и радуйтесь теперь.

Дайкон в ответ заметил, что власти, даже прояви они невиданную активность, навряд ли сумели бы принять столь срочные меры для обнаружения вражеской субмарины.

— Но они могли остановить корабль! — вскричал Саймон.

— На том лишь основании, что тебе померещились какие-то подозрительные сигналы? Не злись — я-то тебе верю, но вот полицию ты бы навряд ли убедил.

— Гори они вечным огнём в геенне огненной! — проревел Саймон. — Пойду сам сверну шею этому Квестингу — и дело с концом!

— Да угомонись ты, — миролюбиво произнёс Дайкон. — Твои лихие петушиные наскоки на Квестинга ни к чему хорошему не приведут. Я бы на твоём месте лучше посоветовался с доктором Акрингтоном, который его тоже подозревает.

Похоже, Дайкону удалось в конце концов склонить Саймона к тому, чтобы потерпеть ещё немного и не задирать Квестинга. Однако, отправившись навестить дядю Джеймса, Саймон узнал, что тот только что укатил на своей машине, предупредив, что вернётся к обеду.

— Ну что за пустобрёх! — возмутился Саймон. — Нашёл время. Ни минуты нельзя терять, а он где-то мотается. Ну и фиг с ним, без него обойдусь. Только вы тоже держите язык за зубами, ладно?

— Непременно, — пообещал Дайкон. — Гаунт, правда, в курсе. Я же говорил тебе…

— О, дьявольщина! — в сердцах сплюнул Саймон.

Гаунт позвал Дайкона и сказал, что хочет прокатиться к пику. Предложил захватить желающих с собой.

— Я пригласил твою сестру, — сказал он Саймону. — Может, ты тоже с нами съездишь?

Саймон с видимой неохотой согласился. Они прихватили с собой полевой бинокль полковника Клэра и отправились в дорогу.

Дайкону ещё не приходилось бывать на пике Ранги. Преодолев железнодорожный переезд, дорога сбегала к побережью, вдоль которого долго тянулась, пока едва не утыкалась в исполинский усечённый конус. Очертания горы были столь геометрически правильны, что огромный пик казался издали порождением шального воображения художника-кубиста. Перед самой горой дорога обрывалась у ворот, проделанных в ограждении из колючей проволоки. На большом щите красовалась надпись «Ландшафтный заповедник», ниже которой перечислялись предписания и запреты для зевак и туристов. Дайкон прочитал, что никакие найденные на пике предметы не подлежали выносу за пределы заповедника.

Они были не первыми посетителями — несколько автомобилей уже маячили у ворот.

— Дальше пойдём пешком, — сказал Саймон, с сомнением посмотрев на дорогие лакированные туфли Гаунта.

— О Господи! А далеко?

— Для вас — да.

Барбара быстро вмешалась:

— Не так уж и далеко. Наверх ведёт удобная тропинка, а мы в любую минуту можем повернуть назад.

— Тогда — в путь, — весело произнёс Гаунт, устремляясь вслед за Саймоном.

Поначалу они огибали подножие пика, двигаясь вдоль его основания. Земля пружинила под ногами, а воздух, казалось, звенел от свежести. Где-то позади послышалась задорная песенка жаворонка, звонким эхом прокатившаяся над полуостровом. Переливчатые трели одинокой птахи вскоре сменились трескотнёй и пронзительным клёкотом чаек, стаи которых, громко хлопая крыльями, слетелись с моря и принялись кружить над головами путешественников.

— При виде этих пернатых мне почему-то всегда вспоминаются какие-то телесериалы, — сказал вдруг Гаунт. — А там, значит, они хоронили своих мертвецов? — спросил он, задрав голову и разглядывая кратер.

Вместо ответа Барбара указала на серию небольших плато, уступами поднимавшихся до самой вершины.

— Как будто лестница, да? — произнесла она. — Маори ведь до сих пор свято убеждены, что она именно для этого и предназначалась. Конечно, они уже сто лет не проводят здесь ритуальные захоронения. Ходя, если верить слухам, то и после появления здесь пакеха тайные погребения ещё какое-то время продолжались.

— А теперь маори сюда не ходят?

— Почти никогда. Это табу. Молодёжь, конечно, порой гуляет по нижним склонам, но по кустам не лазают, да и на вершину никогда не поднимаются. Верно, Сим?

— Мало кому охота туда карабкаться, — кивнул Саймон. — В два счета можно шею сломать.

— А, по-моему, дело совсем не в этом, — возразила Барбара. — Просто они боятся. Место это заколдованное.

Саймон со значением посмотрел на Дайкона.

— Угу, — выразительно буркнул он. — Поэтому некоторые этим и пользуются.

— Ты имеешь в виду пресловутого мистера Квестинга? — небрежным тоном осведомился Гаунт.

Саймон метнул на него колючий взгляд, а Дайкон поспешно пояснил:

— Я же говорил тебе, что обсуждал с мистером Гаунтом наши подозрения.

— А раз так, — гневно возразил Саймон, — то теперь, значит, можно трепаться об этом перед кем попало?

— Если ты имеешь в виду меня, — проворковала Барбара, приподнятое настроение которой не погубило бы в тот миг ничто, даже упоминание о Квестинге, — то я и без вас знаю, чем он тут занимается.

Саймон замер как вкопанный.

— Ты? — громко спросил он. — Да что ты можешь знать?

Барбара не ответила.

— А ну выкладывай! — угрожающе потребовал Саймон. — И не вздумай вилять.

— Ну все ведь говорят о его интересе к захоронениям маори.

— Ах вот ты о чём, — с облегчением вздохнул Саймон. А Дайкону вдруг подумалось, что на месте его грядущих командиров, он бы не стал обременять этого парня секретной информацией.

— Правда, дядя Джеймс, по-моему, подозревает что-то похлеще, — тут же добавила Барбара, поочерёдно обводя взглядом всех троих своих спутников. Дайкон в ужасе зажмурился, Гаунт присвистнул, а Саймон раздулся, как индюк. — О, Сим! — вскричала Барбара. — Не думаешь же ты, что он… Боже, этот корабль! Нет, не может быть…

— Слушай, Барби, забудь об этом, — заговорщическим шёпотом заговорил Саймон. — Дядя Джеймс у нас известный фантазёр и выдумщик. Обожает небылицы плести. Выкинь это из головы. А теперь — пошли.

Дорожка зазмеилась вправо, полуколечками взбегая на склон небольшого холма. Впереди замаячил морской горизонт. Ещё три шага — и перед путниками разлилась небесная голубизна. Гарпунская бухта осталась слева; справа, прямо из моря высоченным острым утёсом вздымалась исполинская круча пика Ранги.

— Если хотите увидеть что-нибудь стоящее, нужно подняться на вершину, — сказал Саймон. — Вы не боитесь высоты?

— Что касается меня, — произнёс Гаунт, — то высота вызывает у меня головокружение, тошноту и острое стремление felo-de-se[12]. Однако, коль скоро уж я так далеко забрался, то возвращаться отказываюсь. Изгородь кажется мне вполне прочной. Постараюсь держаться поближе к ней. — Он улыбнулся Барбаре. — Если заметите в моих глазах сумасшедший блеск, схватите меня в охапку, и я мигом приду в себя.

— А как же ваша нога, сэр? — напомнил Дайкон. — Она вам не помешает?

— Я сам о ней позабочусь, — легкомысленно отмахнулся Гаунт. — Ступайте вперёд с Клэром, а мы побредём сзади.

Дайкон, заметивший, что предложение актёра встретило живейшее одобрение со стороны Саймона, с неохотой потрусил за ним. Непривычный к восхождениям, Дайкон уже скоро почувствовал щемление в груди и лёгкое головокружение; сердце шумно колотилось. Стекла его очков запотели. Гладкие подошвы туфель то и дело скользили на пожухлой траве, а из-под кованых ботинок Саймона в лицо летели комочки запёкшейся пыли.

— Если ускорим шаг, — сказал Саймон, даже не запыхавшийся, — то можем добраться до лёжки, откуда сигналил Квестинг.

— В самом деле?

— Думаю, что они за нами не полезут.

Они добрались до места, где тропа расширялась и взбегала на небольшую ровную площадку. Здесь прямо на земле расположились туристы — человек десять-двенадцать, — которые жевали кончики сухих травинок и смотрели на море. Двое юнцов поздоровались с Саймоном. В одном из них Дайкон узнал Эру Саула.

— Какие новости? — спросил Саймон.

— Ещё держится, — ответил Эру. — Хотя погружается буквально на глазах. Вот, взгляните.

Эру протянул им бинокль. Полковничий бинокль остался у Гаунта, поэтому Дайкон с благодарностью воспользовался предложением Эру Саула. С непривычки он довольно долго настраивал резкость, но в конце концов сумел вычленить из неясной голубизны крохотный чёрный треугольник. Беззащитный и трогательно жалкий.

— Спасатели подходили, но так и ушли восвояси несолоно хлебавши, — пояснил Эру. — Все, спета её песенка. С таким-то грузом!