– Мы не станем делать ни того, ни другого, Пол. Позвони своему человеку, который делал отпечатки. Скажи ему, что машина фигурирует в деле об убийстве и он должен проявить фотографии и немедленно отнести их в полицию.
– Никому не сообщая, что это предложил ты?
– Правильно.
– Тут ты все ставишь на карту, – сказал Дрейк. – Полиция получает информацию, а у тебя нет даже того плюса, что ты сам сообщил эту информацию.
Мейсон кивнул:
– Если полиция начнет работать против меня, у нее останется меньше времени работать против Сьюзен Фишер. Я отвлеку их.
– Не обманывай себя, – мрачно сказал Дрейк. – У них найдется время на каждого, включая меня.
Судья Бертон Элмер появился в зале суда, и судебный пристав объявил о начале заседания. Заинтересованные наблюдатели отметили, что справа от своего заместителя Харрисона Флэндерса собственной персоной расположился окружной прокурор Гамильтон Бергер. По канцелярии графства со скоростью лесного пожара разносились слухи, что на этот раз вина клиентки Перри Мейсона будет доказана настолько неопровержимо, что выиграть дело адвокату будет невозможно. Заключение виновной под стражу доказывалось с математической точностью, и не было ни малейших сомнений, что обвиняемая после слушания ее дела в окружном суде предстанет перед судом высшей инстанции.
Более того, ходили слухи, что немедленно после решения судьи Элмера относительно обвиняемой сам Перри Мейсон будет обвинен в сокрытии материальных улик и против него будет возбуждено дело.
Один из видных обозревателей зашел так далеко, что предсказал в утренней газете: судья Элмер закончит дело за два часа, и к вечеру адвокат окажется почти в том же положении, что и его клиентка.
Гамильтон Бергер держался настолько торжественно, что смертный приговор воспринимался как единственно возможный результат судебного заседания.
– Слушается дело «Народ против Сьюзен Фишер», – объявил судья Элмер.
– Готов к слушанию от имени Народа, – произнес Харрисон Флэндерс.
– Готов от имени подзащитной, – заявил Мейсон.
Флэндерс со сноровкой ветерана судебных процессов представил суду доказательства совершения преступления, обстоятельства обнаружения трупа Кена Лоури вскоре после наступления его смерти, карты и диаграммы, указывающие точное место, где был найден труп, результаты опознания тела одним из членов семьи, передал историю деятельности убитого в золотодобывающей компании «Мохавский монарх», добавив, что эта компания является дочерней фирмой «Корнинг майнинг, смелтинг энд инвестмент компани».
Закончив с последним предварительным свидетелем, Флэндерс нанес прямой удар.
– Вызовите свидетеля Эндикотта Кэмпбелла, – объявил он.
Эндикотт Кэмпбелл вышел вперед, принял присягу, назвал свое имя, местожительство и занимаемую должность – главный управляющий «Корнинг майнинг, смелтинг энд инвестмент компани».
– Вы знали покойного мистера Лоури? – спросил Флэндерс.
– Я познакомился с ним незадолго до его гибели.
– Вы были знакомы с компанией, которую для экономии времени будем называть «Мохавский монарх»?
– В общих чертах.
– Что вы подразумеваете под этими словами?
– Компания, которой я управляю, переводила деньги компании «Мохавский монарх» на страховые операции.
– Вы знаете, сколько всего денег было переведено дочерней компании в прошлом году?
– Да, сэр.
– Сколько?
– Двести семь тысяч пятьсот тридцать шесть долларов восемьдесят пять центов.
– Это отражено в бухгалтерских книгах «Корнинг майнинг, смелтинг энд инвестмент компани»?
– Да.
– Возникали ли какие-либо чрезвычайные обстоятельства в связи с этой «Корнинг майнинг, смелтинг энд инвестмент компани», которую для краткости я буду именовать компанией «Корнинг»?
– Да, были.
– Какие?
– Ожидался приезд из Южной Америки Амелии Корнинг, владелицы девяноста процентов акций, для личного инспектирования дел компании и дочерних фирм.
– Вы знакомы с обвиняемой?
– Да.
– Она работала у вас?
– Да.
– Как долго?
– Примерно полтора года.
– Каковы ее служебные обязанности?
– Ее нанял мой помощник. Она была больше чем секретарем. Она помогала мне вести дела компании.
– Обратимся к субботе третьего числа текущего месяца. Вы в этот день разговаривали с обвиняемой?
– Да.
– Как вы вели разговор?
– По телефону.
– Вы знаете голос обвиняемой настолько хорошо, что можете быть уверены, что с вами разговаривала именно она?
– Да, сэр.
– Какова была тема разговора? Что сказала обвиняемая?
– Она сказала мне, что мисс Корнинг, которая не должна была появиться раньше понедельника, неожиданно появилась в субботу, что она пыталась меня разыскать и…
– Подождите, вы сказали, что «она» пыталась разыскать вас. Вы имели в виду мисс Корнинг или обвиняемую?
– Обвиняемая сказала, что она, обвиняемая, пыталась найти меня, но не сумела.
– Что еще она утверждала?
– Она утверждала, что мой сын, Карлтон, семи лет, был у меня в офисе со своей гувернанткой, Элизабет Доу, и показал обвиняемой коробку из-под обуви, которая, как он сказал, принадлежит мне, что она проверила содержимое коробки и обнаружила, что та наполнена стодолларовыми банкнотами, составлявшими большую сумму, что она положила коробку в сейф, не пересчитав деньги.
– Что еще?
– Затем обвиняемая сказала, что внезапно позвонила мисс Корнинг и велела ей приехать в аэропорт, что она привезла мисс Корнинг в отель, после чего мисс Корнинг прибыла в контору, провела там довольно длительное время, изучая счета, и фактически забрала часть их из конторы.
– Все это происходило в субботу, третьего?
– Да, сэр.
– Вы убедились впоследствии, было ли это правдой?
– Я убедился, что по меньшей мере частично это неправда.
– Что оказалось неправдой?
– Мой сын не давал обвиняемой никакой коробки или чего-либо подобного, где содержались бы деньги, и мисс Корнинг не была в моей конторе. Была женщина, которая выдала себя за мисс Корнинг, зарегистрировалась в отеле, и обвиняемая сговорилась с этой женщиной передать ей…
– Минуточку, – прервал его Мейсон. – Я протестую против слова «сговорилась» как личного умозаключения свидетеля и прошу его вычеркнуть.
– Оно будет изъято, – сказал судья Элмер. – Просто перескажите разговор и что затем произошло – так, как вы это знаете.
– Я, конечно, немедленно приготовился к встрече с обвиняемой и с мисс Корнинг. Личность, которая выдавала себя за мисс Корнинг, внезапно исчезла, обвиняемая появилась с мистером Мейсоном в качестве своего адвоката и продемонстрировала, скажем так, полное нежелание сообщить дальнейшие сведения о коробке или о чем-то еще, где находилась большая сумма денег.
– Незадолго до происшедшего вы имели контакт с покойным Кеном Лоури?
– Да, имел и также немедленно связался с ним после этого инцидента.
– Что вы сделали?
– Я поехал в Мохав.
– И расспросили мистера Лоури?
– Да.
– Тогда это была ваша вторая встреча с ним?
– Да. Первая произошла днем в субботу, третьего числа. Вторая – почти в час ночи четвертого. Вторая беседа длилась около часа.
– Существует ли причина, почему вы вообще не встречались с Лоури до третьего числа?
– Мне было приказано сосредоточиться на операциях с недвижимостью и не касаться мохавской шахты. Я получил особое указание оставить ее полностью в руках мистера Лоури.
– Кто дал вам это распоряжение?
– Мисс Корнинг.
– Каким путем?
– В разговоре по междугородной линии.
– Итак, в течение прошлого года вы перевели примерно двести семь тысяч долларов из компании «Корнинг» в «Мохавский монарх». Вы получили оттуда какие-либо перечисления?
– Не прямо в «Корнинг», а в дочернюю компанию. Я был предупрежден мисс Корнинг, что дочерняя компания сама произведет расчет в соответствующее время.
– Когда вы виделись с мистером Лоури, у вас был с ним разговор относительно его работы?
– Да.
– И что же он сказал вам насчет денег, которые он отправлял, или что он делал с деньгами, переводимыми компанией «Корнинг»?
– Я протестую, – вмешался Мейсон. – Пересказ разговора, неизвестного моей подзащитной, не является прямым свидетельством и не имеет отношения к делу.
– Если суд позволит, это часть res gestae, – возразил Флэндерс. – Это помогает раскрыть мотив убийства Лоури. Это был официальный разговор между работником компании и управляющим.
– Меня не интересует степень официальности разговора, – сказал Мейсон. – Он не имеет отношения к подзащитной. Более того, сейчас вполне очевидно, что Лоури не работал в компании «Корнинг». Он получал чеки от компании «Корнинг» и, как явствует из его признания, делал кое-что иное, вместо того чтобы посылать деньги компании «Корнинг».
