3. Неодобрение «сюжета». Развитие: доведение мистером Р. до сведения мисс Д. роли, предназначенной ей в оном.
— Весьма лаконично, — с улыбкой заметил Моллет, возвращая блокнот.
— Тем не менее все существенное схвачено. Ненавижу многословие. Только мозги затуманивает.
— Да, все существенное схвачено. И так или иначе фигурируют все, кто по свидетельству мистера Петтигрю оказался тем днем в непосредственной близости от места преступления.
— Все, кроме самого мистера Петтигрю.
— Да, это единственное исключение. Ну а теперь, когда все это написано черным по белому, какие выводы вы могли бы предложить?
— Совершенно никаких, — без запинки признался Джеллаби.
Моллет снова взял в руки блокнот и стал вглядываться в него, дергая себя за ус.
— Она была душевнобольной, — стал он размышлять вслух. — Похоже, все это подозревали. Но в четверг вечером у нее случился нервный срыв, и она выдала факт своего пребывания в психиатрической больнице. Поэтому кто-то был вынужден срочно убить ее в пятницу. По-моему, бессмыслица. Почему кому-то вдруг понадобилось убить ее из-за того, что она устроила сцену в гостиной «Фернли» или из-за того, что ее медицинское прошлое всплыло наружу? Попробуем еще раз. Она поощряла мисс Браун к браку с Филипсом. Это тоже было давно всем известно. Но миссис Хопкинсон почему-то пришло в голову раздуть из этого публичный скандал. Поэтому… Нет, это полный вздор. Никого никогда не убивали за то, что он прилюдно подвергся чьим-то нападкам. Но мисс Браун только что вернулась из Лондона. Не вижу, какое это могло иметь значение. Предположим, за время своего отсутствия в Марсетт-Бее мисс Браун решила не выходить замуж за Филипса… Допустим, она узнала о нем нечто компрометирующее, например… Нет, едва ли она убила бы мисс Дэнвил только за то, что та дала ей плохой совет. К тому же в этом случае все остальные лишаются мотива, если таковым является предотвращение замужества мисс Браун… Боюсь, я слишком многословен, — извиняющимся тоном добавил Моллет.
— Ничего-ничего, — приободрил его Джеллаби. — От вас мои мозги не затуманиваются… Пока.
— Хорошо. Тогда предположим, что мисс Браун вернулась с намерением выйти за Филипса. В этом случае зачем ей убивать свою главную сторонницу? Таким образом, мисс Браун можно исключить из списка. Но проливает ли это свет на мотивы других подозреваемых? Нельзя помешать заключению брака, устранив подружку невесты.
— Не думаю, что из этого мотива можно много извлечь.
— Следующий мотив, по-вашему, более продуктивен? Она не одобряла «сюжета» и не скрывала этого с первого момента его возникновения. Но вот один из заговорщиков во всеуслышание объявил, что ей в нем предназначена роль и что это роль убийцы управляющего. Эта новость, наложенная на ссору с миссис Хопкинсон, вызвала у нее временное помутнение рассудка. Поэтому возникла необходимость ее убрать… Но почему? Потому что она могла каким-то образом положить конец этой комнатной игре? Или от досады, что она не желает играть свою роль?
Джеллаби покачал головой.
— Послушайте, мистер Моллет, — сказал он, — по-моему, пора вспомнить, что мы расследуем убийство сумасшедшей, а не ищем сумасшедшего убийцу.
— По крайней мере не такого, который откровенно невменяем. А пока можно сказать, что ни один известный нам факт из жизни мисс Дэнвил не дает ни одному находящемуся в здравом уме участнику событий мотива для ее убийства, тем более убийства столь поспешного и рискованного.
— Это я мог вам сказать и до того, как мы начали обсуждение.
Моллет рассмеялся.
— Я знаю, что вы думаете, и тем не менее не считаю, что утро потрачено впустую. Прежде всего мы собрали воедино в высшей степени необычные факты. Поверить, что их одновременное скопление — всего лишь случайность, не имеющая отношения к убийству, было бы наивностью. И если мы правы, предположив, что убийство совершено из-за того, что произошло нечто, вынудившее убийцу действовать безотлагательно, то исходить надо из событий, имевших место в четверг вечером.
— А мне хотелось бы выяснить, что случилось в пятницу утром, — сказал Джеллаби.
— Почему?
— Вы не помните, что сказал мистер Петтигрю? Мисс Дэнвил хотела что-то сообщить ему в пятницу во время обеда, но он ее не выслушал — счел, что она начнет еще раз объяснять ему свое странное поведение предыдущим вечером. Однако теперь он предполагает, что она хотела сообщить нечто важное.
— Он, конечно, может и ошибаться. Вероятно, он ошибается и в том, что она хотела что-то ему сообщить еще накануне вечером. Помните, что события того вечера развивались поэтапно? Сначала мистер Петтигрю убедил ее, что не следует верить инсинуациям миссис Хопкинсон относительно Филипса. Она испытала такое облегчение, что даже заплакала и вышла из комнаты. А вернувшись, пыталась что-то объяснить, но Рикаби перебил ее. Я не понимаю, зачем она незадолго до последнего срыва сообщила о своем пребывании в этой больнице. А после она была в таком состоянии, что вообще ничего не могла говорить. Если в пятницу утром что-то и произошло, у нас пока нет ни малейшей зацепки на этот счет.
— Интересно, — сказал Джеллаби, — а это ваше дело о черном рынке… Не могла ли она узнать нечто, что и хотела рассказать мистеру Петтигрю?
— Едва ли. С похищением моего доклада это не может быть связано, поскольку оно случилось только днем. Но мы, конечно, проверим ее передвижения в течение того утра, насколько это возможно, чтобы убедиться, не могла ли она случайно что-то услышать или увидеть.
— Теперь вопрос, который вы сами поднимали раньше, — продолжил Джеллаби. — Ваш доклад был украден приблизительно в то же время, когда убили мисс Дэнвил. Высчитать с точностью до минут, разумеется, невозможно, но это было где-то в пределах очень короткого промежутка времени. Не мог ли один и тот же человек совершить оба преступления? Допустим, она застала его в момент кражи, и он убил ее, чтобы она не подняла крик. Во всяком случае, пока это наиболее правдоподобный мотив.
— Да, это представляется вполне вероятным, но чем больше я об этом думаю, тем меньше в это верю. Мисс Дэнвил никак не могла застать похитителя врасплох. Ее появление в коридоре всегда предварялось долгим и громким свистом чайника, так что любой успел бы сбежать. Зачем ему в этом случае шило? Шило нужно было тому, кто намеревался пустить его в ход. С такими предметами по учреждению просто так не разгуливают. Поэтому, кем бы ни был тот, кто убил мисс Дэнвил, он явился в буфетную с определенной целью, и никак иначе.
Минуту-другую мужчины молчали. Инспектор Джеллаби костяшками пальцев постукивал по краю стола, как делал всегда, когда бывал сердит и озадачен. Затем несколько язвительно сказал:
— Думаю, нам вряд ли удастся кого-нибудь арестовать, если мы будем только сидеть и разговаривать.
— Знаю, — примирительно ответил Моллет. — Надо приниматься за дело и снимать показания со всех, кто может пролить хоть какой-то свет на дело. Но прежде чем начинать расследование, полезно составить представление о том, что ищешь. Думаю, теперь мы это знаем.
— В самом деле? И что же это?
— Связь. Нет ли связи между одним или несколькими знаменательными фактами из жизни мисс Дэнвил и ее убийством. На первый взгляд между ними и смертью мисс Дэнвил нет ничего общего, но я уверен, что связь существует.
— И что заставляет вас в это верить?
— Если такой связи нет, то два последних дня жизни мисс Дэнвил были всего лишь сплошной путаницей и бессмыслицей. Не думаю, что так бывает. Смысл где-то существует, нужно лишь найти к нему ключ.
Джеллаби хмыкнул.
— Я собирался сегодня утром начать опрос сотрудников управления, — сказал он. — Но разумеется, теперь начальник вы, так что…
— Мы отправляемся туда немедленно, — подхватил Моллет.
Глава четырнадцатая
Полицейское расследование
От полицейского участка до Контрольного управления было четверть часа ходу. Моллет, отказавшись от патрульной машины, преодолел это расстояние менее чем за десять минут. Джеллаби, топая за ним, поразился тому, насколько бодрым и активным может быть человек таких габаритов. Поскольку ему приходилось беречь дыхание, он всю дорогу молчал. Замечания, которые бросал на ходу Моллет, не имели отношения к расследуемому делу. Приблизившись к зданию управления, Моллет направился к боковому входу.
— Куда мы идем? — удивился Джеллаби.
— Думаю, в первую очередь следует побеседовать с мистером Палафоксом. Приличия требуют начать с главы учреждения.
— Но мы не можем без предупреждения ворваться к человеку, занимающему такое положение! — возразил Джеллаби. — Вы, конечно, главный, но, я полагаю, следовало заранее условиться о встрече.
— Встреча назначена нам на одиннадцать пятнадцать, — ответил Моллет. — Я позаботился об этом утром, прежде чем отправиться к вам. Простите, что заставил вас идти слишком быстро, я боялся, что мы опоздаем.
