Рука выхватила из сейфа и направила в прорезь плаща пачку ассигнаций, другая в то же время захлопнула дверцу и сбила цифровую комбинацию.
Неожиданный щелчок — и комнату залил свет. Фигура развернулась.
В дверях появилась женщина лет сорока, разжиревшая от безбедной жизни и безделья, в платье, расшитом серебристыми блестками. Она широко раскрыла глаза от испуга. Рука в перстнях отдернулась от выключателя. Дама с ужасом уставилась на лунноголового и пронзительно завопила:
— Мартин!
Собственно, она могла бы и не кричать. Супруг, столь же изумленный, стоял за ее спиной, глазея на незнакомца.
— Луноголовый! — вырвалось у него.
Странный человек рванулся к окну. Мартин Ричмонд, брокер, член всяких клубов, в том числе и пары спортивных, человек весьма себя уважающий, не утратил атлетических способностей. Он прыгнул мимо остолбеневшей жены, желая преградить путь похитителю. У выхода они оказались одновременно.
Ричмонд сделал попытку схватить черного человека с сияющей головой, но руки сомкнулись в пустоте. Зато кулак грабителя с силой врезался в его подбородок. Падая, брокер несколько утратил самоуважение и инстинктивно попытался за что-нибудь ухватиться. Еще удар — и Ричмонд полетел на пол, сжимая в руке что-то мягкое. Черная фигура выскользнула на балкон, дверь за нею захлопнулась. До земли 20 футов. Похититель перемахнул через ограждение и исчез.
Мартин поднялся на ноги, услышал внизу шум мотора. Выскочил на балкон, перегнулся через перила. Никого и ничего.
— Вызови полицию! — крикнул он, вбегая обратно в комнату, остановился и уставился на черную шелковую перчатку, зажатую в своей руке.
— Нас ограбили!
Телефонные провода донесли эти слова до слуха детектива, лейтенанта Гила МакЮэна. Лейтенант сидел за столом в своем кабинетике в управлении полиции, прижимая трубку к уху.
— Кого — нас?
— Мартин Ричмонд, Морнинг-драйв. Луноголовый ограбил. Удрал!
— Едем! — отрезал МакЮэн.
Он бухнул трубку на аппарат и развернулся со стулом в сторону молодого человека, стоящего у окна. Лицо лейтенанта от возраста словно обветрилось, его рассекали глубокие морщины, а вот гладковыбритому молодому человеку они были пока неведомы. Серые зрачки МакЮэна отдавали стальным блеском. Молодой человек мягко смотрел на мир голубыми глазами. МакЮэну пятьдесят, он отдал полиции два десятка лет.
Молодой человек вдвое моложе, он лишь недавно стал детективом-сержантом. Его зовут Стивен Тэтчер, он — сын начальника управления полиции Питера Тэтчера.
— Опять этот лунный черт, Стив! — гаркнул лейтенант. — Пошли!
— Черт его дери! — проворчал на ходу его напарник. — Не понимаю, как нам прекратить его грабежи!
— Я его сцапаю! — пообещал МакЮэн, открывая дверь. — Сцапаю, пусть это даже станет последним делом в моей жизни.
Лестницу они одолели бегом. Впереди грохотал лейтенант, за ним гибко и пружинисто скользил по ступеням Стив Тэтчер. Ступеньки тряслись. Момент — они уже в гараже. Полицейский автомобиль вырулил на улицу и понесся, набирая скорость. Скоро стрелка спидометра дрожала возле шестидесяти. Дом Мартина Ричмонда находился в пяти милях от участка. Уже через пять минут машина подкатила к входу, и полицейские поспешили к двери. На стук вышел сам хозяин.
Вечеринка все еще продолжалась. В высоких окнах МакЮэн видел силуэты людей, танцующих в большом зале. Не тратя впустую времени, Ричмонд провел их в библиотеку:
— Жена застала его в комнате, когда он выпотрошил наш сейф. Около часа назад.
— Около часа? — взвился МакЮэн. — Почему не вызвали раньше? За час он уже отмахал сотню миль!
— Провода оказались перерезаны. К тому же я проверял, что он украл. Да пока соседей добудился… Я торопился, конечно…
— Куда он вломился?
— В спальню… Прошу, лейтенант.
МакЮэн со Стивом Тэтчером взбежали по лестнице. Тэтчер вполне понимал гнев ветерана. Луноголовый повторял свои безобразия регулярно и всегда соблюдал гротескную маскировку.
Газеты пели дифирамбы его подвигам и открыто насмехались над полицией, не забывая, однако, возмущаться бесчинствами разбойника и призывать к его скорейшему задержанию. Общественность требовала защитить народ от таинственного вора. А власти ничего не могли сделать. Стив Тэтчер хорошо понимал, отчего Гил МакЮэн пребывал не в лучшем настроении.
Лейтенант мерил шагами спальню. Он проверил сейф, осмотрел балкон. Спустился, вышел на улицу, осмотрел место под балконом. Вернулся в еще худшем настроении.
— У него машина. Подъехал к самому дому. Под балконом остановился. С крыши сюда, тем же путем обратно. Никаких следов нет. Ни ног, ни покрышек.
— Гляньте! — крикнул лейтенанту хозяин дома, протягивая ему черную шелковую перчатку. Тот взял ее, рассмотрел, протянул Стиву Тэтчеру.
— Я стащил ее с руки преступника, когда тот убегал, — похвалился своим подвигом Мартин Ричмонд. — Он…
— Правая! — перебил его МакЮэн. — Скорее всего, он правша. И есть шанс, что правой рукой схватил при бегстве дверную ручку. Это значит, можно снять пальчики.
Он осмотрел ручку, но невооруженным взглядом ничего не заметил.
— Позвони, вызови Кентона, — приказал он сержанту. — Пусть срочно гонит сюда, снимет отпечатки.
Через несколько часов Гил МакЮэн сидел за своим столом в управлении, рассматривая фотоснимок дверной ручки. Там ясно просматривался отпечаток большого пальца. И он не принадлежал Мартину Ричмонду, его жене или кому-либо из присутствовавших в обворованном доме, кому-нибудь из гостей или прислуги.
МакЮэн убедился в этом.
Это был отпечаток пальца Луноголового.
Утомленный детектив откинулся на спинку стула и уставился на Кентона, эксперта-дактилоскописта.
— Абсолютно точно, что его нет в архивах?
— Стопроцентно, — заверил Кентон. — Этот отпечаток не зарегистрирован ни в одном из управлений полиции Соединенных Штатов.
— Чёрт… Значит, мы не можем выяснить, кто этот Луноголовый. Пока не можем. Но погоди. Я изловлю парня, которому принадлежит этот отпечаток. И серьезно с ним поболтаю.
Кентон вышел. Стив Тэтчер подошел к стулу, сел:
— Во всяком случае, мы знаем, что его еще не задерживали.
— Да, пока не задерживали. Но погоди, скоро задержат. Он надолго задержится у меня в лапах. И поплывет на много-много лет. Там его и похоронят, воли ему больше не видать. Я сцапаю его. Я до него доберусь…
Они оба посмотрели в лицо человеку, сидящему перед столом МакЮэна.
Шеф Питер Тэтчер. Доброе солидное лицо, седые виски, острый взгляд опытного полицейского. Крепко сжатые губы. На лице беспокойство, как и на физиономиях его подчиненных:
— Надо его взять, ребята. Мы должны его остановить.
— Я двадцать лет в полиции, шеф, — сказал МакЮэн. — Мне опыта не занимать, упорства тоже. Я достал Доука в Бразилии. Я мотался в Индию за Стефано и арестовал его. Этот хитрый хрен лунолицый тоже от меня не уйдет. Клянусь, шеф, я его схвачу.
Шеф Тэтчер кивнул.
— Надо, Гил, надо. Газеты вопят. Совет полиции ерепенится. Надо — и побыстрей.
— Шеф, даю слово! Меня от него и его от меня ничто не оторвет. Я обещаний на ветер не бросаю.
— Знаю, Гил, знаю. Я на тебя надеюсь. Твой случай. Всем, чем могу, поддержу.
Стив Тэтчер принял торжественный вид:
— Мой опыт, Гил, конечно, скромен, но всем, чем могу, помогу…
Дверь кабинета открылась. Впорхнула девица лет двадцати двух, бодрая, симпатичная. Лицом она чем-то напоминала лейтенанта — и не случайно. Дочь прибежала на службу к отцу.
Девушка махнула рукой МакЮэну, поклонилась шефу Тэтчеру и, подскочив к Стивену, чмокнула его в щеку.
На среднем пальце левой руки Сью МакЮэн поблескивал перстенек. Подарил его Стив Тэтчер. Вскоре ожидалась свадьба.
— Носы повесили, — заметила она свирепые физиономии полицейских. — Газеты-то развопились! Этот лунатик, получается, преступник века.
— Сью, ты здесь не вовремя и не к месту. Мы заняты, — строго принялся выговаривать дочери МакЮэн. — Беги домой.
— Но почему? Может быть, как раз я и помогу. Может, вам поможет знаменитая женская интуиция.
— Сью! Ты слишком часто суешь нос в полицейские дела. Это добром не кончится. Иди домой со своей интуицией.
— Зря ты так думаешь, — как будто не услышала Сью. — Я, к примеру, вижу, что этот Луноголовый не обычный громила и вор. Он очень умен. Тщательно планирует, прорабатывает ограбление, подготавливает преступление и отход. Сколько уже всего натворил и ни разу не попался! Искать его среди судимых — пустая трата времени. Это человек воспитанный, образованный, с прекрасными манерами, из хорошей семьи.
— Сью! Иди с этой историей в газету. Они и так там раздули о нем…
— Я вовсе не хочу делать из него героя. В конце концов, он вор, а кража не просто нарушение закона, она противна здоровой человеческой натуре. Конечно, он заслуживает наказания. Его характер испорчен этим бесчестным ремеслом. Ну как, я вам помогла?
