выбора! Сатрап! Тиран! – выкрикнул Петр Леонидович в спину приятеля, потом вздохнул. – Дрр! – он изобразил пальцем ход стрелок на часах. – Полчаса прошло. Жить в одном номере будем? Я храплю, издаю неприличные звуки нижней частью тела из-за хронического метеоризма, – он стал загибать пальцы под смеющимся взглядом Дубовика, – потею и от этого жутко воняю. Как тебе такой букет? Принимаешь?
Подполковник сквозь смех проговорил:
– Теперь пальцы буду загибать я! Во-первых, на войне я и не такое видел, во-вторых, с тобой, если ты забыл, напомню, не раз был в командировке, а в-третьих, зная твою жену, едва могу представить, что она хотя бы день прожила со скунсом, – и уже не выдержав, рассмеялся вместе с Герасюком. – Командировочные отдай жене, нас московские снабдили большим количеством дензнаков.
– Так бы сразу и сказал! Считай, что я уже в пути!
– Не забудь положить в чемодан соответствующий антураж!
– Молоток и гвозди? – иронично спросил Герасюк.
– Ты не плотник, а инженер! Две-три книжонки технического содержания, посложнее, и такой же журнальчик! Можешь добавить колоду карт с голыми женщинами. Это здорово сбивает с толку!
– Мой организм не собьёшь! – со вздохом произнес Герасюк.
– Юморист! – Дубовик захлопнул дверь.
Ехать в поезде решили в одном купе, но с вокзала до санатория – порознь, «познакомиться» только на месте.
– Та-ак, и чем же я болею? – Герасюк разглядывал свою медкарту, сидя за столиком купе и прихлёбывая горячий чай, принесенный проводником. – Слушай, Андрей, у меня, оказывается, хронический бронхит! И что я должен делать?
– Кашлять! – пробурчал Дубовик, полностью поглощенный изучением материалов дела.
– А насморк? Надо или нет? – задумчиво бормотал Петр Леонидович. – Бронхит – это ведь простуда…
– Если только кровавый, – усмехнулся Андрей Ефимович. – И то, при определенных условиях.
– Думаешь, можем нарваться? – заерзал приятель.
– Пе-етя, – укоризненно посмотрел на него Дубовик, – ты забыл о нашем возрасте! И потом, в отличие от тебя, я привык все вопросы решать мирным путем. Если кулаки зачешутся – скажи, я зуд твой быстро успокою! И вообще, не мешай мне! – он отвернулся к стене и включил настенное бра.
Герасюк последовал его совету, ворчливо укладываясь в постель:
– Тебе хорошо, у тебя хроническая ангина, всего-то и надо – полоскать горло коньяком!
– А тебе – дышать спиртовыми парами! Чем плохо? Только боюсь тебя расстроить: ни в твое горло, ни куда бы то ещё без твоего согласия там ни одна сволочь не полезет! Лечатся в этом санатории несколько процентов отдыхающих, остальные… Догадаешься сам? Так что… Спи спокойно, милый друг!
– Спасибо на добром слове, звучит вполне зловеще!.. А лечиться буду. Сестрички, они такие ласковые, и лапки у них мягкие, – засыпая под мерный стук колес, бормотал Герасюк, вызывая улыбку приятеля.
– Скажи-ка мне, товарищ подполковник, мы не зря с тобой едем? А-то ведь может случиться так, что ленинградские просто перестраховались, подняли бурю на пустом месте? Как думаешь?
Дубовик задумчиво смотрел в окно, помешивая чай ложечкой. Он не сразу ответил на вопрос приятеля.
– Видишь ли, Петя, всё бы ничего, и могло это сойти за естественные смерти. Ну, не было ничего сто лет, а вот теперь за два года весь процент и вылез. Но!.. Есть одно маленькое, но, весьма существенное, «но»… Двери у всех были закрыты изнутри, окна также. А вот каждый раз рядом с покойными, вернее, в их номерах находили фирменную железнодорожную пуговицу.
– Это как? – удивился Герасюк. – У всех? Одинаковые пуговицы?
– Именно так. Совершенно идентичные. Вот это-то и вызывает кое-какие вопросы.
– Это похоже на особый знак преступника… Или… только похоже? Может, совпадение?
– Если бы я верил в подобные совпадения, то добрую половину дел отправил в архив нераскрытыми, – досадливо мотнул головой Дубовик.
– Да-да, ты прав… Прав… – Герасюк тоже задумался. – Значит, работать нам будет над чем… А ведь была надежда просто красиво отдохнуть! – вздохнул он.
– Отдыхать будешь на пенсии, – строго заметил подполковник.
– Ага или в гробу… – проворчал эксперт. – Мы ведь не знаем, что нас там ждет!
– Не сгущай краски! Просто надо каждый шаг и слово взвешивать, чтобы не допустить досадных промахов, – наставительно сказал Дубовик.
– Ха! Всего-то!.. – с иронией произнес Герасюк.
Была поздняя ночь, когда Дубовик с Герасюком прибыли на место.
Городок спал. На вокзале немногочисленные пассажиры, подложив сумки и чемоданы под головы, тоже отдавались власти Морфея в ожидании утренних поездов.
На привокзальной площади не было ни одной машины, малочисленные фонари тускло освещали противоположную часть улицы.
– По-моему, там гостиница, – махнул рукой Герасюк на одноэтажное здание рядом с вокзалом.
Приятели, подхватив вещи, отправились туда.
Дверь была закрыта изнутри. После довольно продолжительных попыток достучаться, дверь, наконец, открылась. Перед мужчинами возникло заспанное лицо недовольной дежурной.
– Входите, – не считая нужным поздороваться, пробурчала женщина. – Места в одном номере, – она бросила на стойку ключ с картонным номерком комнаты.
Дубовик едва сдержался, чтобы не наговорить дерзостей дежурной, но решил плюнуть на всё и отправиться спать. Герасюк же, напротив, на свой страх и риск решил продолжить диалог, рискуя услышать нелестные слова в свой адрес. Но женщина быстро попала под обаяние интересных мужчин, которых смогла, наконец, разглядеть.
Из их слов она поняла, что они едут отдыхать в санаторий «Ласточкино гнездо».
– Вам, товарищи, повезло. Дело в том, что у нас сегодня ночует ещё один товарищ из Москвы. Завтра за ним приедет машина. Думаю, вы сможете уехать с ним. Обычно мы так и делаем – отправляем всех одним транспортом.
– Ну, что ж, нас это вполне устраивает, – кивнул Герасюк. – Не забудьте о нас!
Утром дежурная постучала в дверь номера и сообщила, что машина до санатория их уже ждет.
Приятели обсудили, как обставить своё «знакомство», так как первоначальный план из-за отсутствия транспорта сорвался.
В машине на заднем сиденье сидел «товарищ» – женщина средних лет весьма импозантного вида в кашемировом пальто с чернобуркой и элегантной шляпке. Мужчины поздоровались с ней, она сразу же представилась:
– Очень приятно, что меня будут сопровождать такие спутники. Я инструктор Райкома партии. Шубина Лариса Георгиевна, – женщина протянула руку с ярко-красным маникюром. Под цвет ему были накрашены и губы. Вообще, вся она была какая-то яркая, пышущая здоровьем, и это вызывало закономерный вопрос, после какой такой болезни едет на курорт эта дама?
– Надеюсь, мы подружимся и неплохо проведем время, – при этих словах мужчины незаметно перекинулись взглядами, а шофер кашлянул, сдерживая смешок.
– Езжай! – Шубина грубо толкнула водителя в спину, тот что-то проворчал, но послушно завел машину, и они тронулись.
Вид карельских пейзажей невозможно описывать
