Когда леди Изабелла опомнилась, то поняла, что находится в больнице. После того как сестра милосердия ушла, доктора снова осмотрели тело леди Изабеллы и убедились, что жизнь еще теплится в ее слабом теле. Да, благодаря искусству опытных врачей она вернулась к жизни. Доктора решились не прибегать к операции, так как при такой слабости не было ни малейшей надежды на успех. В течение трех месяцев она находилась между жизнью и смертью и когда наконец вышла из больницы, то увидела, что происшедшая с ней перемена была почти так же ужасна, как и сама смерть. При взгляде на эту хромую женщину с бледным лицом и согбенной спиной никто не мог бы подумать, что это то самое прелестное создание, которое некогда носило имя леди Изабеллы Вэн!
Между тем письмо с грустным известием прибыло в Лондон. Граф Моунт-Сиверн уехал по делам в Шотландию, и письмо передали графине. Заграничный штемпель пробудил в ней страшное любопытство.
— Я распечатаю его! — воскликнула она.
— Оно адресовано отцу, — заметил лорд Вэн, находившийся в той же комнате и имевший точно такие же представления о чести, как и его отец. — Вы не имеете права.
— Конечно, — произнесла графиня, — но, быть может, это письмо требует немедленного ответа… Мы же не знаем…
Леди Моунт-Сиверн распечатала письмо и с некоторым затруднением прочла его. Оно испугало ее.
— Какой ужас! — произнесла она. — Леди Изабелла… Изабелла Вэн погибла во время крушения поезда во Франции.
Большие глаза юноши, честные и правдивые, как в детстве, подернулись слезами.
— Это ужасно… но для нее это счастливый конец… Какой была бы дальнейшая жизнь бедняжки! — произнесла графиня.
— Мама, ради бога, не говорите этого! — пылко заметил молодой лорд. — Вам ее вовсе не жаль! Вы сегодня же должны переслать это письмо отцу.
— Хорошо. Впрочем, торопиться незачем. Я точно не знаю, где твой отец. Я прикажу напечатать в газетах о ее смерти. Признаюсь, я очень этому рада. По крайней мере, на нашей семье больше не будет пятна…
— Мама, я думаю, что вы самая бессердечная женщина на свете.
— Как ты смеешь говорить подобные вещи? — произнесла графиня, вспыхнув от гнева. — Возвращайся сегодня же в свою школу — пусть это послужит тебе наказанием.
Прошло несколько дней. Однажды мистер Карлайль, как обычно, отправился из Ист-Линна в контору. Только он сел за бюро, как вошел старый Дилл и остановился перед ним в нерешительности.
— Что с вами? — спросил Арчибальд, удивленный визитом поверенного.
— Извините, сэр, я пришел спросить вас, не слышали ли вы какого-нибудь особенного известия?
— О чем это вы?
Старик медленно приблизился к бюро и положил дрожащую руку на газету «Таймс».
— Вот здесь, — сказал он взволнованным голосом, — в столбце об умерших… есть известие. Мужайтесь, мистер Карлайль, мужайтесь, — повторил он, поспешно удаляясь из комнаты.
Карлайль взял газету. В самом начале листа значилось следующее:
«В Калмере, во Франции, 18 числа этого месяца скончалась Изабелла Мэри, единственная дочь Уильяма, покойного графа Моунт-Сиверна».
Пришли клиенты, а мистер Карлайль все еще сидел в кресле, словно окаменев.
Заметив свое имя в газете, Изабелла поняла, что произошло недоразумение. Но стоило ли разуверять лорда Моунт-Сиверна и весь свет? О нет! Тысячу раз нет! Она очень долго мечтала о том, чтобы о ней позабыли, и решилась не открывать своей тайны. Итак, леди Изабелла умерла для света. Письмо, которое было послано лорду Моунт-Сиверну, передали и мистеру Карлайлю. Всю неделю в Ист-Линне и Вест-Линне только и говорили, что о смерти леди Изабеллы, а потом о ней позабыли.
Однажды в парке Ист-Линна показалась молодая дама в нарядном платье с воланами, в щегольской накидке и в белой вуали. Незнакомка была хороша собой — высокая, стройная. Она смело подошла к парадной двери и позвонила в колокольчик, опустив на личико белую вуаль.
Слуга отворил ей дверь и почтительно поклонился.
— Здесь живет мисс Галлиджон? Она дома? — осведомилась гостья.
— Кто? — переспросил слуга.
— Мисс Галлиджон, мисс Джойс Галлиджон. Я хочу ее видеть.
Слуга оторопел: он-то подумал, что дама пришла к господам, а не к прислуге. Он довольно холодно пригласил ее в небольшую комнату и отправился наверх в детскую, где Джойс сидела с Уилсон.
— Вас спрашивает какая-то дама, мисс Джойс, — сказал слуга.
Джойс оставила работу и поспешила вниз. Увидев ее, хорошенькая незнакомка приподняла вуаль. В один миг бледное лицо Джойс сделалось еще бледнее. Стоявшая перед ней женщина была не кто иная, как Эфи, с которой она не виделась со смерти отца. Эфи развязно протянула ей руку.
— Извини меня, — произнесла наконец Джойс, — но я не могу пожать твою руку. Что заставило тебя прийти сюда? И где Ричард Гэр?
— Похоже, лучше было совсем не приходить… Откуда мне знать, где он?
— Разве ты тогда не сжалилась над ним и не помогла ему скрыться?
— Джойс, — вскрикнула Эфи запальчиво, — всякому терпению есть предел! С той ужасной ночи я вглаза не видела Ричарда Гэра, клянусь!
— Значит, ты любила не его?
— Разумеется, не его! — воскликнула Эфи. — Любить убийцунашего отца? Как не стыдно предполагать такое, Джойс!
— Похоже, я все это время напрасно винила тебя, Эфи. Я очень рада, что это неправда. Так думали все, кроме мистера Карлайля…
— У него больше здравого смысла, чем у остальных, — заметила молодая женщина.
— Но, Эфи, зачем же ты скрывалась? Почему ты уехала отсюда?
— Это касается меня одной.
— Но что же ты делала все это время? Где была? Ты замужем?
— Боже упаси! Я слишком люблю свободу и не хочу так рано отказываться от нее. Я хочу привыкнуть к такой же скромной жизни, какую ведешь ты, Джойс, но мне это плохо удается.
— Так ты занимаешь место горничной? — воскликнула Джойс, успокоившись. — Ты довольна своим местом, Эфи?
— Так себе. Я получаю хорошее жалованье, но хозяйка у меня презлющая. А кто твоя госпожа?
— Мисс Карлайль.
— Мне лучше с ней не встречаться, мы друг друга недолюбливаем с давних пор.
— Не бойся, ты с ней не увидишься. Она уехала в Линнборо на целую неделю.
— Приятно слышать. Кто же распоряжается здесь в ее отсутствие?
— Я, — ответила Джойс. — Господин почти ни во что не вмешивается.
— Он не собирается снова жениться? Хотя мне кажется, что мистеру Карлайлю было и одного раза достаточно.
— Леди Изабелла умерла, — заметила Джойс.
— Это всем известно, моя милая.
— Я напомнила тебе, что она умерла, для того, чтобы ты не злословила на ее счет.
— Кто виноват, что о ней нельзя сказать ничего хорошего.
— Молчи, Эфи. Ты не имеешь никакого права так говорить. Ты не знаешь, каковы были обстоятельства…
— Напротив, прекрасно знаю, — продолжала Эфи. — Недаром же я служу у леди Моунт-Сиверн.
— Ты у нее служишь? — с изумлением воскликнула Джойс.
— Я живу у нее уже два года. Но, вероятно, скоро с ней расстанусь — она слишком раздражает меня. Я много слышала о вашей леди Изабелле. Говорят, что она была хороша собой, но, несмотря на это, сэр Фрэнсис так и не пожелал жениться на ней.
— Так ты его знаешь? Ты встречала его у леди Моунт-Сиверн?
— Знаю, но я встречалась с ним вовсе не в доме леди Моунт-Сиверн. Он больше не смеет показываться там, Джойс, — сказала Эфи и вдруг сменила тему: — Я голодна.
— Хочешь выпить чаю со мной и с Уилсон в детской? — спросила Джойс.
Эфи охотно приняла это приглашение. К вечеру мистер Карлайль вернулся домой, и Джойс поспешила сказать ему о приезде Эфи и о том, что она служит у леди Моунт-Сиверн.
— Я хочу попросить вас, сэр, позволить моей сестре переночевать здесь. Леди Моунт-Сиверн отпустила ее на несколько дней, и мне не хотелось бы, чтобы Эфи останавливалась в гостинице.
— Пусть переночует у нас. Мне даже будете приятно, если она останется, потому что я желаю кое о чем расспросить ее. Скажите, чтобы она зашла ко мне после ужина.
В назначенное время Эфи вошла в кабинет мистера Карлайля.
— Вот как, Эфи! — начал он. — Вы решились вернуться и положить конец слухам о вашем исчезновении! Очень рад. Садитесь.
— Я не забочусь о том, что обо мне говорят. Предположение о том, что я любила Ричарда Гэра, — сущий вымысел, мистер Карлайль.
— Вам вовсе не следовало уезжать отсюда.
— Это правда, сэр. Но разве я могла оставаться в коттедже после этого происшествия?
— В этом происшествии, Эфи, есть какая-то тайна, которую я никак не могу постичь. Я надеюсь, вы мне поможете…
— Какая тайна, сэр?
— Кто совершил убийство?
— Кто совершил убийство, сэр? — повторила Эфи, оправляясь от минутного оцепенения. — Ричард Гэр. Это всем известно.
