M. Виноградова, перевод на русский язык и вступление, 2008
АРТУР МОРРИСОН
КРАЖА В ЛЕНТОН-КРОФТЕ
Первый пролет довольно-таки грязной и запущенной лестницы, что начинается сразу же за подворотней, выходящей на Стрэнд, ведет к двери, тоже порядком пыльной и обшарпанной. На верхней панели, сделанной из матового стекла, красуется одно-единственное слово «Хьюитт», а в правом нижнем углу, мелкими буквами, выведено: «Контора».
Однажды утром, когда клерки в конторе на первом этаже еле успели снять и повесить шляпы, в эту пыльную дверь ворвался невысокий, хорошо одетый молодой человек в очках и второпях угодил прямо в объятия другого человека, который как раз выходил оттуда.
— Прошу прощения, — проговорил запыхавшийся молодой человек. — Это детективное агентство Хьюитта?
— Да, думаю, вы пришли по адресу, — ответил второй, чуть полноватый и чисто выбритый джентльмен среднего роста, с круглым и добродушным лицом. — Наверное, вам лучше обратиться к клерку.
В маленькой приемной посетителя встретил деловитый юнец с измазанными в чернилах пальцами, который вручил ему самописку и отпечатанный бланк. Проследив за тем, чтобы гость вписал в бланк имя и цель визита, юнец забрал листок и удалился за внутреннюю дверь, а вернувшись пригласил посетителя в кабинет. Там за письменным столом сидел тот самый полноватый джентльмен, что минуту назад посоветовал ему обратиться к клерку.
— Доброе утро, мистер Ллойд… мистер Верной Ллойд, — любезно промолвил он, посмотрев на бланк. — Уж простите мне эту предосторожность — приходится, знаете ли, соблюдать ее даже с клиентами. Вижу, вы от сэра Джеймса Норриса.
— Да. Я его секретарь. И пришел только для того, чтобы просить вас незамедлительно отправиться в Лен-тон-Крофт по очень важному делу. Сэр Джеймс телеграфировал бы вам, но у него нет вашего точного адреса. Вы могли бы отправиться следующим же поездом? В одиннадцать тридцать, с Паддингтона.
— Возможно, возможно. Вы что-нибудь знаете о сути дела?
— В доме произошла кража, а точнее, я бы сказал, несколько краж. Из комнат гостей пропадают драгоценности. Первый раз это случилось несколько месяцев назад — собственно, уже почти год. Последний — вчера вечером. Но, думаю, вам лучше ознакомиться со всеми подробностями уже на месте. Сэр Джеймс велел уведомить его телеграммой, если вы приедете, чтобы он лично мог встретить вас на станции, и мне надо спешить, потому что от дома до станции далековато. Надо ли мне понимать, что вы согласны, мистер Хьюитт? Станция называется Твайфорд.
— Да, я поеду, в одиннадцать тридцать. А вы сами вернетесь тем же поездом?
— Нет, коль скоро я в городе, мне надо заняться еще кое-какими делами. Всего хорошего, я сейчас же дам телеграмму.
Мистер Мартин Хьюитт запер стол и послал клерка за кэбом.
Сэр Джеймс ждал его у станции в Твайфорде с двуколкой. Это был краснолицый здоровяк лет пятидесяти, известный вдали от здешних мест как историк этого графства, а в ближайшей округе — как заядлый охотник и заклятый враг браконьеров. Встретив детектива, баронет поспешил препроводить его к двуколке.
— Ехать около семи миль, — сообщил он, — и по дороге я как раз успею вам все рассказать. Вот почему я сам приехал за вами.
Хьюитт кивнул.
— Вы, верно, уже знаете от Ллойда, что я послал за вами, поскольку вчера вечером у нас произошла кража. За короткий срок уже третья по счету — и, судя по всему, орудует один и тот же человек, а может, одна и та же шайка. Вчера во второй половине дня…
— Прошу прощения, сэр Джеймс, — перебил его Хьюитт, — но я, пожалуй, попрошу вас начать с первой кражи и рассказать мне все по порядку. Это прояснит общую картину.
— Как вам угодно. Так вот, около года назад я принимал у себя много гостей, в том числе полковника Хита и миссис Хит — она родственница моей покойной жены. Полковник Хит вышел в отставку совсем недавно — он, знаете ли, служил в Индии. Миссис Хит привезла с собой немало украшений, а самым ценным в ее коллекции был браслет со вделанной в него великолепной жемчужиной, поистине уникальной — один из множества подарков, преподнесенных полковнику махараджей штата по поводу отъезда Хита из Индии.
Браслет был и в самом деле удивительный: золотая, почти невесомая оправа филигранной работы, настолько изящная и хрупкая, что его даже и на запястье надевать было страшно, а жемчужина, как я уже говорил, огромная и очень чистая — такую нечасто встретишь. Так вот, Хит с женой прибыли поздно вечером, а на следующий день после ланча, когда мужчины по большей части занимались чем-то своим — кажется, упражнялись в стрельбе, — моей дочери, сестре (которая у нас часто гостит) и миссис Хит взбрело в голову прогуляться: собирать папоротники[24] и все такое. Моя сестра всегда одевается очень долго, так что дочка, пока они ждали, зашла в комнату к миссис Хит, а та стала показывать ей свои сокровища — ну, знаете, как оно водится у женщин.
Когда сестра наконец была готова, они не стали укладывать украшения обратно, а тотчас отправились на прогулку, оставив все где попало. Браслет вместе с остальными безделушками лежал на туалетном столике.
— Одну минуту. А дверь?
— Они ее заперли. Выходя, дочь предложила повернуть ключ, по скольку в доме несколько новых слуг.
— А окно?
— Его оставили открытым, я как раз собирался это сказать. Так вот, они немного прогулялись и вернулись, а Ллойд (он им встретился где-то по дороге) нес собранный папоротник.
Уже темнело, до обеда оставалось совсем недолго. Миссис Хит отправилась прямиком в свою комнату — браслет исчез.
— В комнате при этом все было перерыто?
— Ничуть. Все осталось ровно на тех же местах, где и лежало, — кроме браслета. На двери никаких следов взлома не оказалось, но, правда, как я уже говорил, окно-то было распахнуто.
— Вы, разумеется, вызвали полицию?
— Да, и утром приезжал человек из Скотленд-Ярда. Хваткий парень, смышленый — он первым же делом заметил, что на столике, в двух-трех дюймах от места, где лежал браслет, валяется обгоревшая спичка. Но в тот день никто из домочадцев не зажигал в комнате спичек, а уж если бы и зажег, не стал бы швырять их прямо на столик. Так что, если предположить, что спичку бросил именно вор, выходит, кража произошла, когда в комнате уже стемнело, то есть непосредственно перед возвращением миссис Хит. По всей вероятности, преступник зажег спичку, чтобы осветить разбросанные вокруг безделушки и выбрать самое ценное.
— Больше ничего даже с места не сдвинули?
— Решительно ничего. Потом вор, должно быть, бежал через окно — хотя не совсем ясно как. Возвращаясь с прогулки, дамы подходили к дому как раз со стороны окна, но ничего подозрительного не видели, хотя кража, судя по всему, произошла буквально за несколько секунд до их появления.
Водосточной трубы рядом с окном, в пределах досягаемости, нет, но на краю лужайки нашли лестницу, которой обычно пользуются на конюшне. Правда, садовник объяснил, что он сам положил ее туда днем.
— Но ею вполне могли снова воспользоваться, а потом положить обратно.
— Вот и полицейский из Скотленд-Ярда сказал то же самое. Он со всей строгостью допросил садовника, но быстро пришел к выводу, что тот ничего не знает. Чужаков поблизости тоже не видели, да и мимо ворот никакие подозрительные личности не проходили. К тому же, как указал полицейский, непохоже, что это дело рук чужака. Едва ли посторонний человек мог знать обо всем происходящем в доме так подробно, чтобы отправиться прямиком в комнату, где только вчера приехавшая дама оставила без присмотра драгоценности. И едва ли ему удалось бы потом улизнуть, не попавшись никому на глаза. Так что под подозрением оказались буквально все в доме. Слуги дружно предложили обыскать их пожитки, полицейский так и поступил. Все вверх дном перевернул, от вещей дворецкого до сундучка новенькой служанки при кухне. Не знаю, решился бы я на столь крайние меры, если бы обокрали меня, но ведь речь шла о моей гостье, так что я оказался в ужасном положении. Что ж, к сожалению, больше об этой истории и рассказывать нечего. Поиски окончились неудачей, и то происшествие так до сих пор и остается непостижимой тайной. У меня сложилось впечатление, будто под конец полицейский из Скотленд-Ярда заподозрил меня самого, но потом все равно сдался. Ну вот, кажется, и все, что я знаю о первом ограблении. Пока все ясно?
— Вполне. Возможно, у меня возникнут вопросы, когда я увижу место преступления, но с этим можно и подождать. А дальше?
— Следующая история, — сэр Джеймс поджал губы, — была такой пустяковой, что я бы о ней и вовсе забыл, кабы не одно обстоятельство. Даже теперь мне трудно поверить, что это дело одних и тех же рук. Месяца через четыре после первого прискорбного случая — в феврале этого года — у нас с неделю гостила миссис Армитидж, молодая вдова, школьная подруга моей дочери. Мои девочки не уезжают в город на время светского сезона, да у меня и нет своего дома в городе, так что они рады были залучить сюда старую приятельницу в такое скучное время. Миссис Армитидж очень энергичная юная леди, поэтому, не пробыв в доме и получаса, она уже вытащила Еву — это моя дочь — прокатиться в коляске: повидать старых знакомых — людей, которых она знала еще до замужества. Так что они двинулись в путь и дали такого круга-ля, что даже опоздали на обед. У миссис Армитидж была маленькая и простенькая золотая брошь — знаете, не то чтобы очень ценная, думаю, не дороже двух-трех фунтов: она ею закалывала плащ или еще что-то в таком роде. Перед выходом она приколола эту брошку к подушечке для булавок у себя на столике, а рядом оставила кольцо, причем, кажется, довольно дорогое.
