— Я так понимаю, это была не та комната, которую занимала миссис Хит, — уточнил Хьюитт.
— Нет, и даже в другой части дома. Так вот, брошка исчезла, причем, судя по всему, вор очень торопился, поскольку, когда миссис Армитидж вернулась в комнату, подушечка для булавок была слегка разорвана в том самом месте, где с нее сорвали брошь. Но самое любопытное при этом, что кольцо, которое стоит с дюжину таких брошек, осталось лежать где лежало Миссис Армитидж не помнила, запирала она дверь или нет, хотя, вернувшись, обнаружила комнату запертой Моя племянница, оставшаяся дома, в какой-то момент подошла проверить дверь, потому что вспомнила, что там рядом на лестничной клетке работает газовщик, так вот, дверь оказалась надежно заперта. Газовщик — мы тогда его совсем не знали, но с тех пор он зарекомендовал себя парнем честным и благонадежным — готов был поклясться, что, пока он работал возле двери, туда не подходил никто, кроме моей племянницы. Что же до окна, то как раз в то самое утре на нем сломалась подпорка, поэтому миссис Армитидж подперла раму снизу щеткой так, чтобы окно было открыто на восемь-десять дюймов. Когда она вернулась, то и рама и щетка находились в таком же положении Едва ли мне надо вам объяснять, как неудобно было бы вору влезать в щель плохо закрепленного окна, и уж совсем неправдоподобно, чтобы он потом сумел закрепить окно так, как оно было, да еще обычной щеткой.
— Именно. А брошь в самом деле пропала? Я имею в виду — не могла миссис Армитидж просто забыть, куда она ее клала?
— Нет, никак! Искали очень тщательно.
Я и сам провел в бильярдной пару часов.
— А добраться до этого окна снаружи легко?
— Ну, пожалуй, — молвил сэр Джеймс. — Да, пожалуй, нетрудно. Это второй этаж, спальня выходит на крышу бильярдной комнаты. Я сам построил бильярдную — переоборудовал из бывшей курительной. Да, по крыше подобраться к окну было бы совсем просто. Но нет, так тоже не сходится, — прибавил сэр Джеймс, — В бильярдной все время кто-нибудь был, а крыша там почти вся застекленная, так что пробраться незамеченным и неуслышанным никак нельзя. Я и сам провел в бильярдной пару часов — упражнялся.
— Вы приняли какие-то меры?
— Разумеется, мы строжайше допросили всех слуг — без результата. Пропажа была настолько пустяковой, что миссис Армитидж и слышать не хотела, чтобы я вызывал полицию или предпринял еще что-нибудь в том же роде, хотя я уже не сомневался, что в доме завелся вороватый слуга. Сами понимаете, какая-нибудь горничная вполне могла бы стянуть простенькую брошку, побоявшись тронуть кольцо, потеря которого вызвала бы большой шум.
— Да, пожалуй — если воровка неопытная, могла схватить второпях первую попавшуюся добычу. Все же я сомневаюсь, сомневаюсь. Что заставило вас связать две эти кражи?
— Сперва — ничего. Казалось, в них нет ничего общего. Однако чуть меньше месяца назад я встретил миссис Армитидж в Брайтоне, и мы помимо всего прочего говорили и о той первой краже — когда пропал браслет миссис Хит. Я очень подробно описал все обстоятельства, и, когда упомянул найденную на столе спичку, миссис Армитидж вскричала: «Как странно! Ведь мой вор тоже оставил на туалетном столике спичку!»
Хьюитт кивнул.
— Да, — сказал он. — И конечно же обгоревшую?
— Да-да, именно так. Миссис Армитидж обнаружила ее рядом с подушечкой для булавок, но выкинула, никому не сказав. Однако мне показалось довольно занятным, что в обоих случаях грабитель зажигал спичку, а потом бросал ее на столик буквально в дюйме от места, где лежала пропавшая вещица. Вернувшись, я рассказал об этом Ллойду, и он согласился, что это важная деталь.
— Едва ли, — покачал головой Хьюитт. — Едва ли пока это можно назвать важной деталью, хотя заняться ею и стоит. В темноте, знаете ли, всяк зажжет спичку.
— Ну, во всяком случае, совпадение настолько меня поразило, что я решил описать пропавшую брошку в полиции — чтобы они проверили, не сдавали ли ее в заклад. Из попытки проследить таким образом судьбу браслета, конечно, ничего не вышло, но я подумал, попробовать стоит: вдруг брошка выведет нас на след более серьезной кражи.
— Совершенно верно. Вы правильно поступили. И что?
— Полиция нашла брошку. Какая-то женщина в Лондоне сдала ее в заклад — в маленькую лавчонку в Чел-си. Однако это было уже довольно давно, так что хозяин лавки не смог вспомнить, как эта женщина выглядела. Имя и адрес, что она назвала оказались фальшивыми. На том след и оборвался.
— Увольнялся ли кто из ваших слуг в промежутке между кражей брошки и временем, когда ее заложили?
— Нет.
— А в тот день, когда ее сдали в заклад, все они были дома?
— Да! Я сам проводил расследование.
— Хорошо. А следующая кража?
— Случилась вчера — она-то и за ставила меня обратиться к вам. В прошлый вторник к нам приехала сестра моей покойной жены, и мы отвели ей ту самую комнату, где пропал браслет миссис Хит. Она привезла с собой старомодную брошь с миниатюрой на которой изображен ее отец. Брошь инкрустирована тремя крупными дорогими бриллиантами и несколькими драгоценными камнями поменьше. Ну вот и приехали, это Крофт Остальное я покажу вам внутри.
Хьюитт положил руку на плечо баронета.
— Не останавливайтесь здесь, сэр Джеймс, — попросил он. — Проедем немного дальше. Мне бы хотелось пс лучить общее представление об этом деле прежде, чем мы зайдем внутрь.
— Хорошо! — Сэр Джеймс Норрис снова направил лошадь вперед. — Вчера днем, переодеваясь, моя свояченица на минуту вышла поговорить с Евой — в соседнюю комнату. Она отсутствовала не более трех минут — ну пять от силы, однако, когда вернулась, оставленная на столе брошь исчезла. При этом окно было надежно закрыто и никаких следов взлома на нем не обнаружилось. Дверь, конечно, оставалась открытой, но и дверь спальни моей дочери тоже, и если бы кто-то проходил мимо, они бы непременно услышали. Но самое странное во всей этой истории — настолько странное, что я даже сомневаюсь, наяву ли все это произошло, — на том самом месте, откуда исчезла брошь, снова лежала обгоревшая спичка — а дело происходило при свете дня!
Хьюитт потер нос и задумчиво поглядел на дорогу.
— Гм-гм, и вправду любопытно, — протянул он. — Еще что-нибудь?
— Ничего, кроме того, что вы сами увидите. Я велел запереть и сторожить комнату, пока вы ее не осмотрите. Моя свояченица где-то слышала ваше имя и предложила обратиться к вам, ну и я, разумеется, выполнил ее желание. Очень неприятно, что у нее пропала эта брошь, да еще в моем доме! Видите ли, у них с моей покойной женой произошла небольшая размолвка после того, как их мать умерла и оставила семейную реликвию. Это еще хуже, чем с браслетом миссис Хит, хотя, уверяю вас, и та история меня глубоко удручает. Представьте только, в каком положении я оказался! За один год в моем доме столь таинственным образом ограблены три дамы — подряд, одна за другой, а я не могу найти вора! Это ужасно! Люди начнут бояться сюда приезжать. И я ничего не могу с этим поделать!
— Ладно, посмотрим-посмотрим. Теперь, пожалуй, можно и возвращаться. Кстати, а вы, часом, не планируете никаких переделок в доме?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Мне кажется, вам стоит подумать о покраске и отделке дома, сэр Джеймс, — или, скажем, о постройке новой конюшни. Потому что я, с вашего разрешения, предпочел бы, чтобы слуги считали меня архитектором или там строителем, который приехал осмотреть дом. Вы ведь не говорили им, что собираетесь прибегнуть к услугам сыщика?
— Ни слова. В курсе дела только члены моей семьи и Ллойд. Я немедленно принял все меры предосторожности. Что же до выбранного вами предлога, то делайте как вам будет угодно, изображайте хоть архитектора, хоть строителя. Вы окажете мне величайшую услугу, если сумеете отыскать вора и положить конец этому кошмару. Что же до вознаграждения, то я с радостью заплачу вам обычный гонорар плюс три сотни сверху.
Мартин Хьюитт поклонился:
— Вы очень щедры, сэр Джеймс. Можете не сомневаться — я сделаю все, что в моих силах. Как профессионал, замечу, что хорошее вознаграждение всегда стимулирует интерес к делу, хотя ваш случай кажется достаточно интересным и сам по себе.
— Интересным? Скажите лучше — невероятным! Разве не так? Судите сами: три дамы гостят в моем доме, а две даже в одной и той же комнате — и у всех у них крадут драгоценности: всякий раз с туалетного столика и всякий раз рядом обнаруживается обгоревшая спичка. Причем во всех трех случаях проникнуть в комнату незамеченным было бы очень трудно, чтобы не сказать невозможно, и — ни единой улики!
— Ну-ну, сэр Джеймс, рано еще так говорить: надо поглядеть, что да как. И не спешите с выводами: пока еще нет оснований объединять все три происшествия. Ага, вот мы и снова у ворот. Это ваш садовник — тот самый, что оставил лестницу на лужайке в день первой кражи?
