— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — заверил я леди Фартингдейл.
— Тогда приступайте к розыску немедленно, — приказала она, едва разжав тонкие губы. — И помните, Ханнифорд, вы должны вернуть все похищенное. Особенно меня интересует небольшая деревянная шкатулка. В ней хранится вещь, которой я очень дорожу. Если вам не удастся разыскать шкатулку, то вы получите только гинею. Вас устраивают такие условия?
Соглашаться на подобные условия было довольно рискованно, но по натуре я игрок и принял их. Ее светлость сунула кожаный мешочек под подушку у себя за спиной, позвонила в колокольчик, и Морпет проводил меня из дома.
Когда на следующее утро я поездом отправился в Лондон, в голове у меня уже сложился план розыска.
Я знал, что Моррисон частенько бывает на Тоттенхэм-роуд. Там расположено несколько пивных, куда он любит заглядывать и встречаться со своими дружками. Я рассудил просто. Добычу в «Уитчетт-Мэнор» Моррисон прихватил небольшую и поэтому вряд ли станет обращаться к тому барыге из Айлуорта, которому имел обыкновение сплавлять краденое. Скорее он попытается распродать безделушки торговцам подержанными вещами по соседству с Тоттенхэм-роуд. Я знал, что некоторые из них не брезговали скупать краденое.
Моя догадка оказалась верной. Мне удалось выследить Моррисона в пансионе на Грудж-стрит и разыскать столовое серебро и две вазочки, которые я выкупил у старьевщиков по поручению леди Фартингдейл. Но деревянную шкатулку мне найти никак не удавалось, как я ни старался. У меня возникло предположение, что Моррисон ее еще не продал, и я начал следить за пансионом, приклеив себе фальшивую бороду, чтобы он не узнал меня при встрече, так как я пару раз допрашивал его в Скотленд-Ярде.
— Судя по последующим действиям Моррисона, он разгадал ваш маскарад, — заметил Холмс.
— Боюсь, что вы правы, мистер Холмс, — виновато улыбнулся Ханнифорд. — В среду утром я увидел, как он вышел из своего пансиона, и последовал за ним. Вероятно, как вы говорите, он узнал меня, потому что нырнул в лавку мистера Абрахамса, вручил ему шкатулку и пулей вылетел на улицу. Чувствуя, что его преследуют по пятам, он, должно быть, стремился отделаться от шкатулки, прежде чем я схвачу его.
Передо мной возникла дилемма. С одной стороны, мне не терпелось заполучить шкатулку и заработать свои пятнадцать гиней. С другой стороны, я не хотел упускать из виду моего «любимца». Поэтому я решил, что смогу наведаться в лавку позднее, и бросился за Моррисоном. Он знал этот район как свои пять пальцев. К тому времени, как я добежал до угла Коулвиль-Корт, его уже и след простыл. Вернувшись к пансиону, я обнаружил, что грабитель оттуда съехал.
Можете представить себе, что я испытывал. Но если я упустил Моррисона, то, по крайней мере, знал, где найти шкатулку леди Фартингдейл. Она в целости и сохранности находилась в лавке мистера Абрахамса. По крайней мере, я так думал и стал следить за лавкой, ожидая, когда шкатулка будет выставлена на продажу. Тогда я смог бы выкупить ее и поставить точку в розыске украденного из «Уитчетт-Мэнор». Вместо этого я до смерти испугал бедного мистера Абрахамса, о чем искренне сожалею.
— И вынудили его закрыть лавку, — отметил Холмс.
— Для меня это было настоящим ударом, — признался Ханнифорд. — Но все же я решил не возвращаться в Сомерсет без шкатулки и не терять пятнадцать гиней, а выждать несколько дней и посмотреть, что произойдет. Остальное вам известно, доктор Ватсон. Мистер Шерлок Холмс загримировался под мистера Абрахамса, выставил шкатулку в окне, где я ее и увидел. Обрадовавшись, что мои проблемы счастливо разрешились, я зашел в лавку, чтобы купить шкатулку, но был арестован по подозрению в убийстве Моррисона, о котором и до сих пор ничего больше не знаю.
— Но если не вы убили Моррисона, то кто же? — спросил я в некотором замешательстве.
На мой вопрос ответил Холмс.
— Человек по имени Феррерс, соперник Моррисона. Они оба наперебой ухаживали за Нэнси, официанткой из пивной «Корона», — сухо заметил Холмс. — Это грязное преступление, которое не должно отвлекать нас от главного.
Приняв замечание Холмса за сигнал, что ему пора уходить, Ханнифорд встал и по очереди пожал всем руки:
— Не смею задерживать вас, джентльмены. Скажу только, что, вернув леди Фартингдейл кольцо с рубином, я получил обещанные пятнадцать гиней, и история подошла к счастливому концу, как выражаются авторы дамских романов. Хотя, должен сказать, мне очень хотелось бы увидеть Моррисона за решеткой. Но, как говорится, Бог располагает, а человек надувает, в особенности если он взломщик.
Довольный своей шуткой, Ханнифорд громко расхохотался, взял со стола шкатулку и сунул ее в карман.
— А теперь, джентльмены, я вынужден покинуть вас, — произнес он. — Жена ждет меня поездом пять двадцать пять, и к тому же я обещал леди Фартингдейл, что верну шкатулку, как только у мистера Холмса отпадет в ней надобность.
Вскоре и мы распрощались с мистером Абрахамсом и не спеша отправились по Косфорд-стрит к себе домой. По дороге я расспросил Холмса, как ему удалось инсценировать задержание Ханнифорда, поскольку этого он мне так и не успел объяснить.
— Это было совсем несложно, — ответил Холмс. — Вчера утром я отправил две телеграммы: одну — леди Фартингдейл, в которой попросил ее одолжить на время шкатулку, другую — Ханнифорду с просьбой захватить шкатулку и доставить ее мне. Сегодня, пока вы играли свою партию с Тэрстоном, Ханнифорд и я с помощью мистера Абрахамса обставили все так, как было тогда. Мне казалось, что это должно было вас позабавить. Ну и мне инсценировка доставила большое удовольствие. Но, как я вижу, вас что-то не удовлетворяет, мой дорогой друг. Вы о чем-то думаете.
Я был поражен проницательностью моего друга, так как действительно один аспект дела не давал мне покоя. Но прежде чем я заговорил о нем, Холмс ответил на мой невысказанный вопрос.
— Нет, Ватсон, — сказал он. — Моррисон не знал, что кольцо с рубином леди Фартингдейл спрятано в потайном отделении шкатулки, иначе бы он продал ее тому джентльмену из Айлуорта, которому имел обыкновение сдавать краденое. Как я узнал, что вы хотите спросить меня об этом? Потому, что вы правой рукой поправили воротничок и прокашлялись, а это верный признак того, что какой-то аспект дела нуждается в объяснении. Я часто замечал эту вашу привычку. А поскольку остался висеть только один свободный конец, я поспешил завязать его в узелок, прежде чем вы зададите свой вопрос.
И еще, Ватсон, я знаю, что вы пишете отчет об этом деле. Окажите мне любезность и воздержитесь от его публикации. Дело в том, что, посылая мне шкатулку через Ханнифорда, леди Фартингдейл приложила к ней записку, в которой настаивает, чтобы ни единого слова не появилось об этом деле в печати. Она горячая поклонница ваших рассказов и с большой охотой читает все записки, которые вы публикуете, но ей не хотелось бы фигурировать в одном из рассказов в качестве действующего лица[40].
Наследство мистера Мортимера
Еще одним весьма необычным расследованием, которое в 1894 году потребовало от Шерлока Холмса немало времени и энергии, было дело о разделе наследства Мортимер. Но опубликовать этот отчет, как и отчет о трагедии профессора Адльтона, не представлялось возможным до тех пор, пока были живы участники того запутанного дела. В частности, я имею в виду миссис Юджин Мортимер и ее маленького сына, которые, как мне хочется верить, наконец обрели свое счастье после всех ужасных событий, которые им пришлось пережить.
По крайней мере, надеюсь на это.
Холмс и я познакомились с миссис Юджин Мортимер однажды утром в сентябре 1894 года, когда она появилась в гостиной на Бейкер-стрит в сопровождении своего поверенного мистера Ральфа Беркиншоу.
Это была необычайно красивая темноволосая молодая женщина, но тонкие черты лица выражали глубокое страдание. Помню, когда она представилась, протянув мне руку, затянутую в черную перчатку, я внезапно ощутил острое желание защитить ее.
Мои чувства разделял и сопровождавший миссис Мортимер адвокат. Это было видно с первого взгляда. Мистер Беркиншоу выглядел лет на тридцать пять. Это был высокий самоуверенный человек с бледным мрачным лицом. Обращали на себя внимание главным образом его изысканный костюм и нордическая внешность, которую особенно подчеркивали соломенно-желтые волосы и усы, подстриженные по последней моде. Я заметил, с какой заботливостью он обращался со своей клиенткой: сам проводил ее до кресла и в начале нашей беседы все время бросал на нее беспокойные взгляды, желая удостовериться, что рассказ не причиняет миссис Мортимер слишком большой боли.
Мистер Беркиншоу начал с извинения за то, что нанес нам визит без предупреждения.
