– Так-так, – сказал Папаша. – А я подумал, что вы могли бы его знать. И еще подумал, что сегодня вечером он где-то здесь.
– Но зачем ему быть здесь сегодня?
– Дело в том, что машина его стоит поблизости, – пояснил Папаша. – Вот я и решил, что и он сам здесь.
– Я с ним незнакома, – повторила Эльвира.
– Выходит, я ошибся. Но вы-то, разумеется, с ним знакомы? – повернулся Папаша к Бесс Седжвик.
– Естественно, – ответила Бесс. – Знаю его уже много лет. – Она добавила с легкой усмешкой: – Он просто сумасшедший. Гоняет как ангел или, вернее, как дьявол и когда-нибудь сломает себе шею. Полтора года назад он сильно разбился.
– Да, помню, я читал об этом, – кивнул Папаша. – Он ведь больше не участвует в гонках?
– Пока нет. Возможно, и вообще не будет.
– Как вы думаете, мне уже можно идти спать? – спросила Эльвира жалобным голосом. – Я ужасно устала.
– Разумеется. Понятно, что вы устали, – сказал Папаша. – Вы рассказали нам все, что помните?
– О да.
– Я провожу тебя, – предложила Бесс.
Мать и дочь вышли вместе.
– Она его отлично знает, – заметил Папаша.
– Вы и впрямь так думаете? – спросил сержант Уоделл.
– Не думаю, а точно знаю. Она пила с ним чай на днях в парке Баттерси.
– Как вы про это проведали?
– Мне сообщила одна старая леди, очень этим расстроенная. Не находит его подходящим приятелем для столь юной девушки. В этом она не ошибается.
– Особенно если он и маменька… – Уоделл деликатно умолк. – Это общеизвестная сплетня.
– Да. То ли правда, то ли нет. Может, и так.
– Если так, то за которой же он действительно охотится?
Папаша проигнорировал вопрос:
– Мне нужно, чтобы его нашли. Очень нужно. Машина его здесь – сразу за углом.
– Вы считаете, что он живет в этом отеле?
– Не думаю. Не вписывается. Если он при-ехал сюда, то для встречи с девицей. Она-то уж точно явилась ради него.
Дверь отворилась, и вошла Бесс Седжвик.
– Я вернулась, потому что хочу с вами поговорить, – сказала она и перевела взгляд с Папаши на двоих других мужчин. – Не могли бы мы поговорить наедине? Я сообщила вам все, что могла, но я бы хотела сказать вам пару слов без свидетелей.
– Не вижу к тому препятствий, – ответил ей старший инспектор Дэви. Он кивнул, и молодой детектив, захватив блокнот, удалился. Уоделл вышел вместе с ним.
– Итак? – произнес старший инспектор Дэви.
Леди Седжвик села напротив него.
– Эта дурацкая история с отравленными конфетами, – начала она. – Это полная чушь. Нелепая до предела. Ни на минуту не верю, что такое могло произойти.
– Не верите, вот как?
– А вы?
Папаша в сомнении покачал головой:
– Вы полагаете, что ваша дочь ее выдумала?
– Да. Но зачем?
– Ну если вы не знаете зачем, – развел руками старший инспектор Дэви, – откуда же мне знать? Она ведь ваша дочь. И соответственно, вам это должно быть более понятно.
– Я совершенно не знаю свою дочь, – с горечью призналась Бесс Седжвик. – Я не виделась с ней и никак не общалась с того времени, как ей исполнилось два года, а я сбежала от ее отца.
– Ах да, я это знаю. Мне это кажется странным. Видите ли, леди Седжвик, суд обычно дает матери, даже если она виновата в разводе, опеку над ребенком, коль скоро она этого хочет. Вы, очевидно, не просили. Вы этого не хотели.
– Я тогда думала, что лучше не надо.
– Почему?
– Ну, считала, что это для нее небезопасно.
– С моральной точки зрения?
– Нет, не по моральным причинам. Теперь полно внебрачных связей. Дети должны знать об этом, им приходится с этим жить. Но жизнь, которую мне предстояло вести, не была безопасной. Ничего не поделаешь: ты таков, каким родился. Мне было предначертано от рождения жить опасно. Я не законопослушна, и для меня не существует условностей. Я подумала, что для Эльвиры будет лучше, что она будет счастливее, если получит традиционное английское воспитание. Будет защищена и присмотрена…
– Но без материнской любви?
– Я думала, что если она привяжется ко мне, то ей придется страдать. Вы можете, конечно, мне не верить, но я чувствовала именно так.
– Понятно. И вы все еще уверены в своей правоте?
– Нет, – сказала Бесс. – Не уверена. Сейчас мне кажется, что я, вероятно, сильно заблуждалась.
– Знает ли ваша дочь Ладислава Малиновского?
– Я уверена, что не знает. Она так и сказала. Вы сами слышали.
– Да, я слышал.
– Ну так в чем же дело?
– Она чего-то боялась, когда сидела здесь, вы, надеюсь, это понимаете. Люди нашей профессии часто видят страх и легко его распознают. Она испугалась – почему? Были эти шоколадки или нет, но на нее действительно покушались. И эта история с метро вполне может быть достоверной.
– Но это такая нелепость! Прямо детектив какой-то…
– Возможно. Но такое случается в жизни, леди Седжвик. Причем чаще, чем вы думаете. Есть у вас предположение, кто бы хотел убрать вашу дочь?
– Никто – абсолютно никто!
Она выговорила эти слова убежденно и страстно.
Старший инспектор Дэви вздохнул и покачал головой.
Старший инспектор Дэви терпеливо ждал, пока миссис Мелфорд кончит говорить. Беседа с ней получилась на удивление бесполезной.
Кузина Милдред оказалась на редкость бестолковой, речь ее была невразумительной, и она не хотела ничему верить. По крайней мере, такое мнение о ней сложилось у Папаши. Она говорила о том, какие милые манеры у Эльвиры, какая славная она девочка, какие у нее проблемы с зубами, но при этом странные извинения, приносимые по телефону, вызвали у этой леди серьезные опасения, что Бриджет для Эльвиры не вполне подходящая подружка. Все это было преподнесено старшему инспектору Дэви вперемешку и с невообразимой поспешностью.
Миссис Мелфорд вообще ничего не знала, ничего не видела и, вероятно, никаких выводов не делала вообще.
Краткий телефонный разговор с опекуном Эльвиры, полковником Ласкомбом, оказался еще менее продуктивным, хотя, к счастью, полковник был немногословен.
– Совсем как те китайские обезьянки, которые ничего не видят, ничего не слышат, ничего никому не говорят, – пробормотал Дэви своему сержанту, вешая трубку. – Беда в том, если вы хотите знать мое мнение, то этой девице попадались только самые милые люди. Слишком благополучные, не ведающие окружающего их зла. Не то что моя старушенция.
– Из отеля «Бертрам»?
– Она самая. У нее большой опыт наблюдения за злом, порой она его воображает, порой – подозревает, но всегда готова к борьбе с ним. Давай посмотрим, что нам удастся вытянуть из подружки Бриджет.
Трудность этого предприятия состояла в первую, в последнюю очередь и в целом – в ее мамочке. Чтобы получить возможность поговорить с Бриджет без участия ее мамаши, потребовались вся находчивость и способность льстить, какими обладал старший инспектор Дэви. Но следует признать, что ему помогли и способности дочери. После целого ряда обычных вопросов и ответов, а также выражения ужаса со стороны мамаши, когда она услышала, каким чудом Эльвира спаслась от гибели, Бриджет сказала:
– Мамуля, тебе уже пора на заседание твоего комитета. Ты же сама говорила, что оно очень важное.
– Ох, боже, боже мой! – закричала мамаша Бриджет.
– Ты же знаешь, мамуля, что без тебя они все напутают.
– Да, уж конечно. Но может быть, я должна…
– Да нет, мадам, все в полном порядке, – сказал старший инспектор Дэви, надевая маску старого доброго дядюшки. – Не беспокойтесь. Просто идите, и все. Я со всеми главными вопросами покончил. И вы мне как раз все самое важное уже сказали. Осталась еще буквально парочка вопросов насчет Италии, и тут, я уверен, ваша Бриджет мне поможет.
– Ну, если вы полагаете, что Бриджет справится…
– Конечно, справлюсь, мамуля.
Наконец, после немалой суеты, мать Бриджет отправилась на заседание своего комитета.
– О господи! – воскликнула Бриджет, вернувшись в комнату после того, как закрыла входную дверь. – Нет, правда, я считаю, что матери – это такая проблема!
– Да, подобное мнение существует, – признал старший инспектор Дэви. – Множество девушек, с которыми мне приходится встречаться, придерживаются его.
– А я думала, – удивленно сказала Бриджет, – что вы станете спорить.
– Ну, у меня могут быть свои взгляды, только девушки понимают это иначе. А теперь вы можете еще кое-что рассказать мне.
– Я не могла откровенно говорить при маме, – объяснила Бриджет. – Но я считаю, конечно, что очень важно, чтобы вы знали обо всем как можно больше. Эльвиру что-то очень беспокоило и пугало. Она не признавалась прямо, что ей грозит опасность, но так оно и было.
– Согласен с вами. Полагаю, что-то в этом роде имело место. Но мне не хотелось спрашивать вас об этом при вашей маме.
– Ни в коем случае! Мы вовсе не хотим посвящать мамулю в эти дела. Она приходит в жуткое состояние по любому поводу и всем-всем начинает об этом рассказывать. То есть если Эльвира не хочет, чтобы кто-то знал…
