– Он стрелял в нее дважды, вы говорите?
– Да, в первый раз промазал. Швейцар бросился к ней от двери отеля и загородил ее собой как раз перед вторым выстрелом.
– И таким образом принял удар на себя?
– Да.
– Отважный парень.
– Да. Он был храбрецом, – сказал старший инспектор Дэви. – У него отличный послужной список. Ирландец.
– Как его звали?
– Горман. Майкл Горман.
– Майкл Горман… – Эджертон на миг нахмурился. – Нет, – поморщился он. – Мне вдруг показалось – что-то знакомое. Но нет.
– Имя достаточно распространенное. Во всяком случае, он спас девушке жизнь.
– А почему, собственно, вы пришли именно ко мне, старший инспектор?
– Надеялся получить кое-какую информацию. Нам всегда важно иметь полную информацию о лице, подвергшемся нападению.
– Да, да, естественно. Но я всего и видел-то Эльвиру раза два с тех пор, как она была ребенком.
– Вы с ней виделись около недели назад, когда она к вам заходила, не правда ли?
– Да, это так. А что конкретно вам хотелось бы знать? Если что-нибудь о личных качествах, или о ее подругах, или о ее молодых людях, или о любовных ссорах – со всем этим лучше обратиться к кому-нибудь из женщин. Там есть некая миссис Карпентер, которая привезла ее из Италии. И еще есть миссис Мелфорд, у которой она живет в Кенте.
– Я уже виделся с миссис Мелфорд. Никакого толку. Совершенно. И я не столько лично о девушке хочу узнать, – в конце концов, я сам с ней встречался и выслушал все, что она могла мне сказать, вернее, что она захотела мне сказать…
По молниеносному движению бровей Эджертона инспектор понял, что тот оценил значение слова «захотела».
– Мне стало известно, что она обеспокоена, расстроена, испугана чем-то и убеждена, что жизнь ее в опасности. У вас сложилось такое же впечатление, когда она была у вас?
– Нет, – произнес Эджертон медленно, – нет, я бы так не сказал, хотя кое-какие слова показались мне странными.
– Например?
– Ей хотелось знать, кто унаследует состояние в случае ее внезапной смерти.
– Ах так! – сказал старший инспектор Дэви. – Значит, все-таки такая возможность засела в голове? Что она может внезапно умереть. Любопытно.
– Что-то у нее в голове было, но я не знал что. Она также хотела знать, сколько денег у нее есть, вернее, будет по достижении двадцати одного года. Это, наверное, более понятно.
– Денег, видимо, немало.
– Состояние очень велико, старший инспектор.
– А зачем, как вы думаете, ей это было нужно?
– Насчет денег?
– Да, и насчет того, кто это унаследует?
– Не знаю, – сказал Эджертон. – Совсем не знаю. Мы еще говорили о замужестве.
– У вас не возникло ощущения, что здесь замешан мужчина?
– Доказательств у меня нет, но… да, я именно так и подумал. Я был уверен, что за всем этим кроется какой-то молодой человек. Обычно так и бывает? Ласкомб, то есть полковник Ласкомб, ее опекун, похоже, ничего не знает ни о каком приятеле. Но Дерек Ласкомб как раз и не может этого знать. Он очень расстроился, когда я высказал такое предположение да еще прибавил, что этот приятель явно из числа нежелательных.
– Он действительно из их числа, – подтвердил старший инспектор Дэви.
– Так он вам известен?
– У меня просто есть догадка на этот счет. Ладислав Малиновский.
– Этот автогонщик?! Серьезно? Красивый головорез. Женщин он покоряет запросто. Интересно, где он подцепил Эльвиру? Не представляю, как могли пересечься их орбиты… впрочем, пожалуй, в Риме пару месяцев назад. Возможно, там они и встретились.
– Очень вероятно. А через мать они не могли познакомиться?
– Что? Через Бесс? Ну это, я бы сказал, совсем маловероятно.
Дэви кашлянул.
– Говорят, что леди Седжвик и Ладислав Малиновский очень близкие друзья, сэр.
– Да, да, эти слухи мне известны. Может быть, и так, а может, и не так. Они близкие друзья, которых постоянно сводит вместе их образ жизни. У Бесс, конечно, были романы, хотя, примите это к сведению, она не страдает нимфоманией. Люди всегда рады сказать такое о женщине, но по отношению к Бесс это несправедливо. Во всяком случае, насколько мне известно, Бесс почти незнакома с собственной дочерью.
– Да, именно так мне сказала леди Седжвик. И вы согласны с этим?
Эджертон кивнул.
– Какие еще родственники есть у мисс Блейк?
– Абсолютно никаких. Оба брата матери погибли на войне, а она была единственным ребенком старины Конистона. Миссис Мелфорд, хотя девушка и называет ее кузиной Милдред, на самом деле двоюродная сестра полковника Ласкомба. Ласкомб постарался сделать для девушки все, что мог, в соответствии с его старомодными понятиями, но это довольно трудно… для мужчины.
– Мисс Блейк, вы говорите, коснулась вопроса о замужестве. Не может ли быть, что она уже замужем?
– Но она еще не достигла совершеннолетия – ей пришлось бы получить согласие опекунов и доверенных лиц.
– Формально – да. Но не все же его дожидаются, – заметил Папаша.
– Знаю. Крайне прискорбно. Приходится в таких случаях проходить сложную процедуру назначения опекунства суда и так далее. Даже в этом случае дело весьма сложное.
– Но если уж они поженились, так поженились, – заметил Папаша. – Я полагаю, что, если они действительно женаты и она вдруг умрет, все унаследует ее супруг?
– Эта идея насчет замужества нереальна. За ней очень строго присматривали, и…
Эджертон замолчал, уловив ироническую усмешку старшего инспектора Дэви: как бы ни смотрели за Эльвирой, ей все же удалось познакомиться с абсолютно не подходящим для нее Ладиславом Малиновским.
Эджертон произнес задумчиво:
– Ее мамаша в свое время сбежала, это правда.
– Да, мамаша сбежала – это было в ее духе, но мисс Блейк совсем иная. Она очень упорна в достижении желаемого, но у нее другие принципы.
– Вы же не думаете, в самом деле…
– Я ничего не думаю – пока, – завершил разговор старший инспектор.
Ладислав Малиновский перевел взгляд с одного полицейского на другого, запрокинул голову и расхохотался.
– Вот забавно-то! – сказал он. – Вы так серьезно на меня смотрите – ни дать ни взять две совы. Чепуха какая-то – приглашаете меня сюда и хотите допрашивать. Да у вас ничего на меня нет и не может быть.
– Мы просто думаем, что вы можете помочь следствию, мистер Малиновский. – Старший инспектор Дэви говорил официально-вежливо. – Вам принадлежит машина «Мерседес-Отто», регистрационный номер FAN-2266.
– Ну и что? Почему бы мне не иметь такую машину?
– Само собой, сэр. Просто небольшая неувязка с номером. Вашу машину видели на шоссе М7, а номер на ней был в тот раз другой.
– Ерунда. Наверное, это была совсем другая машина.
– Но таких машин мало. И мы проверили их все.
– И вы, конечно, верите всему, чего только ни наговорит вам дорожная инспекция! Да это просто смешно! Ну и где это было?
– Место, где вас остановила полиция и где вас попросили показать права, находится недалеко от Бедхемптона. Это было как раз в ту ночь, когда ограбили ирландский почтовый поезд.
– Вы меня просто смешите, – сказал на это Ладислав Малиновский.
– У вас есть револьвер?
– А как же! У меня есть и револьвер, и автоматический пистолет. И у меня на них есть лицензии, как положено.
– Отлично. Они оба находятся у вас?
– Естественно.
– Я вас уже предупреждал, мистер Малиновский.
– Знаменитое полицейское предупреждение! Все, что вы скажете, будет записано и использовано против вас на суде.
– Не совсем точная формулировка, – мягко сказал Папаша. – Использовано – да. Против – нет. Вы уверены, что не хотите изменить ваше заявление?
– Уверен.
– И вы уверены, что не хотите вызвать сюда вашего адвоката?
– Не терплю адвокатов.
– Это бывает. Где сейчас ваше оружие?
– Думаю, вам прекрасно известно где, старший инспектор. Маленький пистолет в кармашке машины, того самого «Мерседеса-Отто», номер которого, как я уже сказал, FAN-2266. А револьвер – в ящике стола у меня в квартире.
– Вы совершенно правы насчет револьвера в ящике стола у вас в квартире, но что касается маленького пистолета, то его в машине нет.
– Нет, есть. В левом кармашке.
Папаша покачал головой:
– Может, когда-то он там и был. Но сейчас нет. Это он, мистер Малиновский?
Он передал гонщику через стол маленький автоматический пистолет. Малиновский с удивленным видом взял его:
– Да, разумеется, это он. Значит, это вы взяли его из моей машины?
– Нет, – ответил Папаша. – Мы не брали его из вашей машины. Его там не было. Мы нашли его в другом месте.
– И где же это вы нашли его?
– Мы нашли его, – сказал Папаша, – на площадке на Понд-стрит, которая, как вам, без сомнения, известно, находится возле Парк-лейн. Он мог быть обронен человеком, идущим по этой улице или даже бегущим по ней.
Ладислав Малиновский пожал плечами:
– Это никакого отношения ко мне не имеет – я его там не оставлял. Он был у меня в машине день или два назад. Никто же не проверяет каждый раз, на месте ли вещь, которую он куда-то положил. Как-то само собой разумеется, что она на месте.
