– Скандал в военно-морском ведомстве, чертежи подводной лодки и всякое такое – об этом до сих пор не смолкают разговоры, – сказал Томми. – Разные люди то и дело вспоминают о ходивших тогда слухах. Однако никто толком ничего не знает.
– Ну что ж, начало неплохое. Дело в том, что Джонатан Кейн жил там именно в то время. У него был коттедж недалеко от моря, оттуда он и вел свою пропагандистскую деятельность. Были у него последователи, которые считали его необыкновенным человеком. Для них это был знаменитый К-е-й-н. Что до меня, то я писал бы его имя иначе: К-а-и-н. Оно подошло бы ему гораздо больше. Целью его было разрушение и методы разрушения. Из Англии он уехал. Отправился, как говорят, через Италию в какие-то отдаленные страны. Не знаю, насколько достоверны слухи, которые о нем ходили. Был как будто бы в России, был в Исландии, потом отправился на Американский континент. Нам неизвестно, где он был, куда ездил, кто ездил вместе с ним и кто его слушал. Но мы знаем, что у него был дар общения и он всегда готов был помочь любому, поэтому, как нам известно, его любили соседи, они постоянно ходили к нему в гости и приглашали к себе. Однако должен вас предостеречь: оглядывайтесь вокруг. Старайтесь разузнать все, что можно, только, ради всего святого, остерегайтесь, остерегайтесь оба. Берегите свою… как ее зовут? Пруденс?
– Никто и никогда не называл ее Пруденс. Только Таппенс, – сказал Томми.
– Верно. Так вот, берегите Таппенс или скажите ей, чтобы она остерегалась. Следите за тем, что вы едите, что пьете, куда идете или едете, кто пытается с вами подружиться и с какой целью. А тем временем собирайте информацию, сколь бы незначительна она ни была. Все, что покажется странным и необычным: и какая-нибудь история, относящаяся к прошлому, которая может оказаться интересной, человек, который помнит что-то о своих предках или знакомых своих предков…
– Сделаю все, что смогу, – заверил Томми. – Оба мы будем стараться. Однако я совершенно не уверен, что нам что-нибудь удастся сделать. Мы слишком стары. И мы слишком мало знаем.
– Но у вас могут появиться идеи.
– Да. У Таппенс уже есть идеи. Она считает, что в нашем доме может быть что-то спрятано.
– Вполне возможно. Аналогичная идея возникала и у других людей. Однако до сих пор ничего найдено не было, хотя, возможно, искали недостаточно тщательно. Менялись дома, менялись владельцы – все менялось. Дом продавался, там поселялись другие люди, потом следующие и так далее. Лестрейнджесы, Мортимеры, Паркинсоны. В этих Паркинсонах нет ничего интересного, разве что мальчик.
– Александр Паркинсон?
– Значит, вы знаете? Как вам удалось о нем разузнать?
– Он оставил послание. В одной из книг Роберта Льюиса Стивенсона оказалось зашифрованное послание: Мери Джордан умерла не своей смертью. Мы его нашли.
– Судьбу каждого человека мы повесили ему на шею – так, кажется, где-то говорится? Ну что ж, дерзайте, попробуйте обмануть коварную судьбу, пройти через черный ход.
Глава 6
Судьба с черного хода
Ателье мистера Дарренса находилось примерно в середине деревни. Оно располагалось в угловом здании, в витрине было выставлено несколько фотографий: свадебные снимки, голый младенец на ковре, бородатые молодые мужчины со своими девушками, два-три снимка с изображением купальщиков. Снимки не отличались высоким качеством, некоторые из них потускнели и выцвели от времени. Помимо фотографий, там было выставлено множество всевозможных открыток. Внутри ателье поздравительные открытки занимали целые полки; поздравительные с днем рождения располагались в порядке семейной иерархии: «Моему мужу», «Моей жене» и так далее. Кроме того, здесь продавались записные книжки и бумажники не слишком высокого качества, а также писчая бумага и конверты с изображением цветов. Коробочки специальной бумаги с нарисованными на них цветами и с соответствующей надписью: «Для писем».
Таппенс побродила вдоль полок, рассматривая выставленные на них предметы, в ожидании, когда хозяин освободится – он обсуждал с клиентом достоинства и недостатки снимков, сделанных каким-то аппаратом, и давал ему советы.
Других покупателей, с менее сложными и ответственными запросами, обслуживала седовласая пожилая женщина с тусклым взглядом. Главным же продавцом был молодой человек с льняными волосами и чуть пробивающейся бородкой. Пройдя вдоль прилавка, он подошел к Таппенс, вопросительно глядя на нее:
– Чем могу служить?
– По совести говоря, – сказала Таппенс, – меня интересуют альбомы. Альбомы для фотографий.
– Это те, в которые наклеиваются снимки? У нас есть несколько штук, но мало кто ими интересуется, теперь люди предпочитают слайды.
– Да. Я понимаю, – сказала Таппенс, – но я, видите ли, собираю старые альбомы. Я их коллекционирую. Вот такие, как этот.
С видом фокусника она вытащила альбом, который ей прислали.
– Да, очень старинный альбом, – оценил мистер Дарренс. – Я бы сказал, что ему лет пятьдесят, никак не меньше. Раньше альбомами увлекались. У каждого был альбом с фотографиями.
– А также книга дней рождения, – подхватила Таппенс.
– Книга дней рождения… да, припоминаю, было что-то в этом роде. У моей бабушки была такая книга. Помню, многие люди вписывали туда свое имя. У нас до сих пор продаются поздравительные открытки с днем рождения, только сейчас люди их не покупают. Больше покупают поздравления с Днем святого Валентина и рождественские.
– Не знаю, сохранились ли у вас подобные альбомы. Те, которые никому не нужны. А меня как коллекционера они очень интересуют. Хотелось бы иметь разные образчики.
– Да, это верно, теперь люди коллекционируют все, что угодно, – заметил Дарренс. – Вы не поверите, чего только не собирают. У меня, пожалуй, не найдется таких же старинных, как этот. Впрочем, можно посмотреть. – Он прошел за прилавок и выдвинул ящик. – Тут много всякого добра, – сказал он. – Я все собирался кое-что выставить, однако сомневаюсь, чтобы нашелся спрос. Здесь, конечно, полно свадебных фотографий, но ведь они устаревают. Людям интересно получить свадебную фотографию сразу после свадьбы, никому не интересны свадьбы, которые состоялись в далеком прошлом.
– Вы хотите сказать, что никто к вам не приходит с такими вопросами: «Моя бабушка выходила замуж здесь, в вашей деревне. Не сохранилась ли у вас, случайно, ее свадебная фотография?»
– Не помню, чтобы кто-нибудь обратился ко мне с подобным вопросом, – ответил Дарренс. – А впрочем, кто знает? Иногда требуются и более странные вещи. Приходят, например, и спрашивают, не сохранился ли негатив фотографии их младенца. Вы же знаете, какие бывают мамаши. Они желают иметь фотографии своего ребенка, когда он был совсем маленьким. Качество этих снимков в большинстве случаев просто ужасно. А порой является даже полиция. Понимаете, им нужно установить чью-нибудь личность. Человека, который жил здесь в детстве, к примеру, и они желают знать, как он выглядит или, вернее, как выглядел тогда, и можно ли утверждать, что это тот самый человек, которого они ищут, потому что хотят его арестовать за убийство или мошенничество. Должен признаться, это в известной мере скрашивает наше унылое существование, – заключил Дарренс с довольной улыбкой.
– Я вижу, вас интересует то, что связано с криминалом, – заметила Таппенс.
– Ну как же, о подобных вещах приходится ведь читать чуть ли не каждый день – почему, например, человек убил свою жену полгода тому назад, и все такое прочее. Ведь это же интересно, разве не так? В особенности если кто-то говорит, что она все еще жива. А другие утверждают, что он ее где-то закопал и ее не могут найти. Мало ли что случается. И вот может оказаться полезным найти его фотографию.
– Ну конечно, – согласилась Таппенс.
Она поняла, что дружеские отношения с фотографом, которые ей удалось установить, никакой пользы не принесут.
– Не думаю, чтобы у вас сохранилась фотография одной особы – кажется, ее звали Мери Джордан. Я не уверена в том, что правильно запомнила имя. Но это было много лет назад. Приблизительно… что-нибудь около пятидесяти лет. Мне кажется, она умерла именно здесь.
– Это было, конечно, задолго до меня, – сказал мистер Дарренс. – Мой отец хранил много разных разностей. Он принадлежал к породе скопидомов, иначе говоря, барахольщиков. Никогда, бывало, ничего не выбросит. И помнил всех и каждого, в особенности если с человеком связана какая-нибудь история. Мери Джордан… Вроде что-то припоминается. Что-то связанное с военным флотом, с подводными лодками, верно? Говорят, она была шпионка? Она была наполовину иностранка. Мать у нее была то ли русская, то ли немка… а может быть, даже японка, кто их там знает?
– Совершенно верно. Мне бы просто хотелось узнать, нет ли у вас ее фотографии.
– Не думаю, чтобы она нашлась. Как-нибудь поищу, когда у меня будет время. Сообщу вам, если найдется. А вы случайно не писательница? – спросил он с внезапным интересом.
