– Да, я помню, Холмс, вот поэтому-то вам и следует пойти в полицию.
– И что я им расскажу?
– Все, разумеется.
– Дорогой Уотсон, мы уже как-то говорили об этом, припоминаете? Моран оказался на свободе, и я объяснял вам, что у меня нет способов защитить себя. Ведь не стрелять же в него, иначе меня самого осудили бы за убийство. Но и к властям я пойти не мог: по закону, одних подозрений мало. Теперь я нахожусь точно в таком же положении, но на месте Морана оказался Соглядатай.
– О, Холмс! – воскликнул я, потрясенный безвыходностью положения.
Он тотчас очутился рядом со мной и, положив мне руку на плечо, сказал:
– Но это не значит, что мы сдадимся, Уотсон. Я многому научился за то время, что мне приходится иметь дело с этим старым шикари[86] Мораном. Поверьте, мы его одолеем. На самом деле я уже начал приводить в действие план, с помощью которого надеюсь засадить его за решетку.
– План! – воскликнул я. – Какой план? Тот, к участию в котором вы привлекли Шеридана Ирвинга?
Холмсу стало не по себе. Мне редко приходилось видеть, чтобы он чувствовал себя неловко.
– Послушайте, Уотсон… – заговорил он, но я тут же его перебил:
– Нет, это вы послушайте, Холмс. Раз уж вы собираетесь задействовать Ирвинга, я настаиваю на том, чтобы его известили об истинном положении дел. Вы сумели выяснить, что Соглядатай хочет вам отомстить. И, ежели не ошибаюсь, вы намерены использовать Ирвинга, который очень на вас похож, в качестве подсадной утки. Верно?
Воцарилась тишина. Холмс невидящим взором оглядывал комнату, лицо его было непроницаемо. На один ужасный миг я решил, что зашел слишком далеко. Он глубоко задет моими словами, и теперь нашей дружбе, возможно, придет конец. Но в то же самое время я ничуть не сожалел о сказанном. Выступив в защиту Ирвинга, я был совершенно прав. Если бы я этого не сделал, то подвел бы самого себя – но как и почему, я объяснить затруднялся.
Молчание затягивалось, тягостная атмосфера все нагнеталась, и наконец я не смог больше этого выносить и был готов даже закричать, лишь бы что-то сказать, все равно что. Быть может, стоит извиниться? Пойти на мировую?
К счастью, первым нарушил молчание именно Холмс.
Повернувшись ко мне, он хмуро и пристально уставился на меня, а когда заговорил, голос его был тих и серьезен:
– Вы правы, Уотсон. Я не имею права втягивать Ирвинга, да, говоря по совести, и вас, дорогой друг, тоже, в дело, которое может поставить под угрозу ваши жизни. Я был нестерпимо самонадеян и прошу за это прощения. Единственным оправданием мне служит моя решимость избавить мир от последних подонков из шайки Мориарти, в их числе – полковник Моран, если он действительно еще жив, и это презренное отродье, Соглядатай, чтобы они больше не отравляли воздух вокруг себя. Но при этом я обязан играть по правилам, иначе быстро опущусь до их уровня. Теперь я это вижу, Уотсон, и благодарен вам за внушение. Кроме того, я понимаю, что должен не только пересмотреть свой план, но и рассказать обо всем Ирвингу, чтобы он понимал, на какой риск ему придется идти, если он согласится участвовать в нашем предприятии.
– Вы думаете, он согласится? – усомнился я, ибо с трудом представлял, чтобы Ирвинг решился на дело, которое подвергнет его жизнь опасности.
– Мы можем только надеяться на это, – криво усмехнулся Холмс, направляясь к двери, и добавил через плечо: – Меня некоторое время не будет, Уотсон. Надо уточнить кое-какие детали, а заодно разыскать нашего приятеля Ирвинга.
Я хотел пожелать ему удачи, но дверь за ним захлопнулась, прежде чем я открыл рот.
Холмса не было дома несколько часов, я же в его отсутствие не находил себе места от беспокойства и все раздумывал над тем, согласится ли Ирвинг принять участие в холмсовском плане. Наконец я решил, что актер, скорее всего, откажется. Он был не из тех людей, что готовы рисковать своим благополучием ради кого бы то ни было.
Поэтому, когда хлопнула входная дверь и на лестнице раздались шаги Холмса, я пребывал в подавленном настроении. Как ни глупо, но я стал прислушиваться к тому, как он ступал, стараясь угадать, в каком расположении духа он вернулся. Однако мне это не удалось. Равным образом, когда он вошел в комнату, я ничего не сумел прочитать по его лицу, как ни пытался.
– Ну что, Холмс? – воскликнул я. – Какие новости? Виделись с Шериданом Ирвингом? Что он сказал?
– Сколько вопросов, дружище! Дайте мне хотя бы сесть. Между прочим, сигара и стакан виски с содовой тоже придутся весьма кстати.
Пока я возился с танталом и сатуратором, Холмс взял из ведерка с углем сигару[87], и наконец мы оба уселись перед камином.
– Итак, – объявил Холмс, когда над головой у него начала медленно подниматься струйка дыма, – давайте, как полагается, начнем с самого начала. Сперва о Шеридане Ирвинге.
– Он согласился? – нетерпеливо перебил его я.
Холмс рассмеялся.
– Ох, Уотсон, Уотсон! – укоризненно промолвил он. – Знаю, вы взяли на себя роль моего биографа[88], но, даже несмотря на это, позвольте мне рассказывать своими словами. Выйдя из дому, первым делом я послал телеграмму Ирвингу, назначив ему встречу в маленькой незаметной таверне на Флит-стрит, где мы обычно с ним видимся. Я никогда не бывал у него дома. Сдается мне, он немного стесняется того места, где обитает.
Словом, мы встретились, и я поведал ему все обстоятельства дела, включая преступные намерения Соглядатая и возможную опасность, которой подвергается каждый, кто имеет с ним дело. Короче говоря, дружище, он, к моему изумлению, согласился.
– Согласился? – с удивлением и глубочайшим облегчением повторил я, радуясь тому, что Ирвинг сыграет роль Холмса и Соглядатаю придется отказаться от своих преступных планов.
– Вот именно, Уотсон. Более того, он согласился без колебаний. Думаю, я здорово недооценил его, за что извиняюсь перед ним теперь, в его отсутствие. Оказалось, он настоящий смельчак. Покончив с этим вопросом, я приступил к подробному изложению своего плана. Как мы условились ранее, он придет к нам рано утром в следующую среду, наденет один из моих костюмов, а в десять часов, к тому времени, когда Соглядатай уже заступит на пост, вы с Ирвингом вместе выйдете из дома. Вскоре после вашего ухода я, изменив внешность, последую за вами, так что, даже если Соглядатай обернется, он меня не признает.
Разумеется, я буду вооружен, и вы тоже. Вдобавок вы с Ирвингом наденете специальные жилеты, которые в этот самый момент шьет согласно моим указаниям один портной из Криплгейта.
Мною овладело любопытство, и я, не удержавшись, перебил его:
– Жилеты?
– Да, жилеты для вас и Ирвинга. Сдается мне, Соглядатай отнюдь не джентльмен и потому будет играть не по правилам. Полагаю, он будет избегать столкновений лицом к лицу, но, как все трусы, попытается напасть сзади. Однако я принял кое-какие меры к тому, чтобы в случае чего обеспечить вам прикрытие. Об этом позже.
Во-первых, давайте будем считать, что знаем, какой тактики придерживается Моран. Если мое предположение верно и он все еще жив, он обучил Соглядатая своим приемам. Моран предпочитает атаковать своих жертв издали, о чем свидетельствуют его покушения на мою жизнь – одно у Рейхенбахского водопада и второе в доме Кэмдена. Оба нападения были сделаны с некоторого расстояния. А в Рональда Адэра он стрелял из Гайд-парка, отделенного от дома улицей. Во всех этих случаях он использовал мощное духовое ружье. Оно практически не производит шума, лишь в момент, когда пуля вылетает из ствола, раздается свист.
Возьмем другой пример. Паркер, еще один член шайки Мориарти, некогда тоже дежуривший у нашего дома на Бейкер-стрит, был душителем, применявшим другой способ бесшумного убийства, в данном случае совершаемого на близком расстоянии. Когда я раздумывал надо всеми этими происшествиями, мне пришло в голову, что Моран скорее всего готовил Соглядатая к чему-то подобному. При этом методе используется оружие. Его легко спрятать, а при надлежащем употреблении с его помощью можно убить человека буквально за секунду. Но теперь это будет не ружье (ведь даже духовое ружье производит некоторый шум) и не удавка. Соглядатай тощ, к тому же он ниже предполагаемой жертвы, то есть меня. Я владею боевыми искусствами и сумею дать ему отпор, прежде чем он сможет меня прикончить. На чем же он остановит свой выбор? Ответ очевиден: на ноже. Нож бесшумен, его можно носить в кармане, а в умелых руках он превращается в смертельное оружие. Кроме того, он убивает на расстоянии вытянутой руки.
Итак, собрав все эти факты вместе, я пришел к выводу, что Соглядатай последует за вами с Ирвингом и нападет сзади. После этого я заглянул в Скотленд-Ярд и попросил помощи у Стэнли Хопкинса[89], который устроит так, что впереди вас будет идти констебль, переодетый почтальоном, и это вынудит Соглядатая напасть сзади.
