Лохматая сытая собака, пришедшая сюда за Мирой, крутилась возле окошечка раздачи, потом вышла на середину белой площадки и лениво прилегла. Вытянула лапы, закрыла глаза.
Глядя на собаку, Мира взяла за волосы тяжелую мужскую голову, приподняла и сильно ударила Фазиля лицом о стол. Следующим движением наклонилась за автоматом, сняла его с предохранителя.
Вторая рожа за столом осела будто. Сквозь пьяный пот на темном лице проступил ужас. Первая пуля в лоб. Он отлетел вместе со своим стулом. Вторая пуля в затылок, припечатанный к столу.
Мира повернулась. Мальчики в белых рубашках были уже на ногах. Как в тире: сначала левого в белую грудь, потом правого в белую грудь. Их отбросило, как куклы на резиночках, назад, но без единого крика. Наверно, она каждый раз попадала точно в сердце.
— Всем сидеть! — сказала она, медленно отступая к выходу. — Не двигаться… Одно движение, и я стреляю…
«Если удастся вырваться на пляж… — подумала она, слизывая с губ горячую соль. — Если удастся их отвлечь?..»
Слева подвинули неосторожно стул. Собака проснулась и поднялась, заскулила.
— Тихо! — крикнула Мира.
Она опустила ствол и опять выстрелила. Собака удивленно качнулась (окровавленная голова как-то неправильно скосилась вбок), постояла секунду на дрожащих лапах и упала на то место, где только что спала.
Мира почти сошла с кофейной веранды, она уже прикинула расстояние до моста и вдруг сообразила, что нельзя здесь оставлять живых, ни одного человека. На стрельбу здесь не реагируют, все время кто-то постреливает. Остальные опомнятся не сразу, а этих всех нужно теперь!
Только на одну секунду она отвлеклась, глянула на собаку. Солнце оказалось перед глазами. Она увидела прожектор в Парке культуры, почувствовала на своем плече горячее дыхание красивого мальчика.
Она не заметила ствол, появившийся в квадратном окошечке раздачи, не увидела полную улыбающуюся физиономию. Первая пуля попала плечо, а вторая толкнула чуть выше верхней губы, сразу погасив солнце.
Медленными горбами волны шли на желтый чистый песок. Выстрелы только угадывались за шумом моря, Они терялись за нарастающим прибоем, за шелестом. Ник ощутил их спиной. Будто кинули сзади горсть песчинок. Он дернул лопатками. Показалось? Нет, опять!
Ник положил свой фотоаппарат и протянул руку.
— Ма? Ты слышала? Мне показалось…
Он смотрел на мост. По мосту быстрым шагом шел Йорик. Йорик весело размахивал руками, он несколько раз обернулся, но возвращаться не стал. Выстрелы смолкли. Ник зачерпнул в руку песка и посыпал себе на голову. Песчинки скатились, сухие и горячие, по груди и по спине.
— Ма, мы должны ее вытащить оттуда!
— Как? — Ли спрашивала, кажется, одними глазами. — Как ты себе это представляешь?
В волне возле берега прыгали под объективом фотоаппарата голые дети, разноцветные надувные круги, мячи, в искрах пены взлетающие женские руки… Женские обнаженные груди.
— Нельзя уходить… — Он сделал еще несколько снимков, ощущение при каждом щелчке затвора было такое, будто бьешь кулаком в раскаленный песок. — Я потом себе не прощу… — он взглянул на Ли. — И тебе не прошу…
— Глупо! — прошептала она, прикрывая глаза рукой. — Очень глупо… Какая разница, простишь ты мне или нет? — Она чуть повысила голос или, может быть, только изменила интонацию. — Мне страшно, сын.
— Мне тоже…
В поле визира попался плечистый спасатель. Он выходил из воды. Сильно поросшая грудь была мокрой.
Золотая цепочка. Ник сделал снимок. Взвел затвор… Хотел сделать еще один снимок и вдруг ощутил холод на спине. Он увидел перед собою тень человека. Тень накрыла его сзади. Ник повернулся. Это был Йорик.
— Уходи! — сказал он дружелюбно, хотя в глазах его и не было никакого дружелюбия. Глаза были маленькие, жестокие. — Мы тебя не тронули только ради твоей красивой мамы, — сказал Йорик. Коротеньким вытянутым пальцем он указывал на голую спину Ли. — Прошу тебя, мальчик!.. Не нужно у нас фотографировать.
— А если мы не уйдем? — спросила Ли, из-под руки глянув на Йорика. — Вы что, нас застрелите?
Йорик опустился рядом, присел на песок. Голос его не менялся.
— Нет! — сказал он. — Мальчика мы утопим. Пошел искупаться и утонул, очень просто. — Он обращался к Нику. — Ты можешь кричать, звать на помощь… Но если через пять минут ты не уйдешь с пляжа, тебя заведут в воду и утопят прямо тут, у берега, прямо на глазах твоей красивой мамы. Так что, мне кажется, вам лучше уйти.
Рядом стоял спасатель, песок вокруг него почернел от воды. Спасатель тоже улыбался и наматывал на палец цепочку. На мгновение Ника охватила ярость, рука с фотоаппаратом пошла вверх, он ударил бы аппаратом по голове Йорика, но запястье было перехвачено твердой темной рукой.
— Не надо! — попросил Йорик. — Уходите.
Подошел еще один спасатель. Он улыбался. Ли быстро собирала вещи. Она вытянула из-под Ника подстилку. Ее лицо не выражало ничего, лицо Ли было непроницаемым, только легкая бледность, только дрожащая на виске синяя жилка выдавали охвативший ее ужас.
— Мы уходим, не беспокойтесь, — сказала она сухим ртом. — Если вам так нужно, чтобы мы ушли, мы уходим…
«Ма, ни слова больше!.. — подумал Ник. — Ма, лучше замолчи, не показывай слабости!.. Ма, не нужно ничего говорить!..»
— Хотя я совершенно не понимаю, чем мы вам так уж не понравились… — Ли не могла уже сдержаться, речь ее становилась все быстрее и быстрее. — По-моему, мы не нарушили никаких правил. Да, мы не отдыхаем на этой турбазе, но мне всегда казалось, море общее… Мы просто здесь загорали… Почему же вы?..
— Давай… — Йорик слегка хлопнул Ли по заду ладонью. — Давай, мамочка… Давай по-хорошему. Мы не хотим тебя обидеть.
Только шагов через сто Ник обернулся. Он почему-то надеялся, что на мосту стоит Мира. Он хотел проститься хотя бы взмахом руки, хотя бы взглядом. Миры на мосту не было, но он увидел, что два спасателя идут за ними. Ли тоже обернулась.
— Пошли, Ник! Не будем их дразнить.
— Стыдно, ма! — сказал он. — Стыдно уходить.
Он не хотел, но все время оборачивался. К спасателям присоединился еще один человек. Человек был в джинсах и белой рубашке. В руках он нес что-то завернутое в большое полотенце. Он зацепился ногой за корягу, чуть не упал, полотенце распахнулось. Блеснул кусочек металла.
«Автомат, — подумал Ник. — У него же автомат. Они не хотят убивать нас здесь, на пляже, среди людей… Они хотят убить нас по дороге… Так зачем же мы убегаем? — Ли схватила его за руку и тянула. — Зачем мы убегаем, когда нас все равно убьют?!»
— Не надо! — вырываясь, сказал он. — Ма! Не надо… Нас все равно убьют, просто не здесь…
— Ерунда, — сказала Ли. — Не убьют! — в голосе ее было столько силы, что он сразу поверил. — У них не получится!
Узкая полоска между морем и болотом была похожа на бесконечный коридор. Они шли быстрым шагом, Ник почти задыхался от этого ритмичного быстрого шага. Когда он обернулся, пляжа позади уже не было видно. Позади, по коридору двигались три фигуры. Они немного отстали. Издали они казались совсем маленькими, но и издали был виден автомат, он больше не прятался в цветастом полотенце, автомат просто висел на животе.
Ник склонился к воде окунул лицо в пену, растер лоб и щеки ладонями.
— Давай не побежим больше — попросил он.
Ли тоже разглядела преследователей. Она постояла немного, неподвижная, с совершенно прямой спиной, потом кивнула. Они пошли медленно, с каждым шагом чувствуя, как сокращается расстояние. Теперь не Ли тянула его, а, напротив, Ник взял ее руку в свою и нежно сжал. Они шли молча.
«Когда? Когда это произойдет? Сейчас? — Солнце продолжало опускаться, и вода по левую руку от этого блестела все сильнее и сильнее. — Может быть, через минуту? Почему они тянут? Может быть, им жаль патронов?.. Может быть, нас решили утопить? Нужно обернуться, нужно стоять к ним лицом и ждать… Почему мы продолжаем идти вперед? Они, наверное, изнасилуют Ли? Они могли нас убить на пляже, но на пляже они не могли изнасиловать Ли, а здесь могут и убить, и изнасиловать».
— Ма, — сказал он.
Ли остановилась. Удивительно, но маска смерти, эта неестественная белизна, порожденная страхом, почти сошла с ее лица. Щеки порозовели, в уголке глаза скопилась большая слезинка.
— Ма, плыви… У тебя будет шанс… А если они тебя утопят на глубине, то больше ничего все равно на глубине они тебе не сделают.
Ли кончиком пальца сняла слезинку.
— Ты боишься, что они меня изнасилуют перед смертью?
Она опять ускорила шаг, опять потянула его за собой.
— Что лучше, просто умереть или сначала немножко грубого секса в виде закуски, а уже потом только?.. А может быть, это приятно, как ты думаешь, сын?
