— Сядьте, мистер ди Кампо, — сказал Харбиджер.
— Никто не сомневается в вашей честности, — проворчал Тангстон. — Просто я не привык покупать кота в мешке. Но если вы гарантируете возврат денег, пусть будет по-вашему.
Лоренцо ди Кампо чопорно опустился на стул.
— Очень хорошо, джентльмены. Как я понимаю, вы оба готовы купить интересующие вас веши?
— О да, — сказал Харбиджер. — Какова ваша цена?
— О нет, — возразил ди Кампо. — Какую цену вы предлагаете?
Коллекционер реликвий Линкольна прочистил горло.
— Если книга и документ таковы, какими вы их представляете, мистер ди Кампо, вы можете рассчитывать получить за них от антиквара или на аукционе… скажем, пятьдесят тысяч долларов. Я предлагаю пятьдесят пять тысяч.
— Пятьдесят шесть, — тут же сказал Тангстон.
— Пятьдесят семь.
— Пятьдесят восемь.
— Пятьдесят девять.
Тангстон хищно оскалился.
— Шестьдесят тысяч, — заявил он.
Харбиджер молчал, а ди Кампо ожидал продолжения. Он не надеялся на чудо. Для этих людей и триста тысяч долларов значили меньше вполне ординарного вина, которое они смаковали, но оба были ветеранами многих кампаний в аукционных залах, а для коллекционера покупка раритета по заниженной цене почти столь же сладка, как сам раритет.
Поэтому обедневший князь не удивился, когда Харбиджер внезапно спросил:
— Не будете ли вы так любезны позволить мне и мистеру Тангстону побеседовать несколько минут наедине?
Ди Кампо встал, вышел из комнаты и печально уставился сквозь потрескавшееся окно на джунгли, в которые превратился его некогда аккуратный итальянский сад.
Поклонник По вскоре позвал его.
— Харбиджер убедил меня, что если мы будем и далее перебивать цену друг у друга, она попросту выйдет за всякие разумные пределы. Мы собираемся сделать вам спортивное предложение.
— Мистер Тангстон согласился со мной, — подхватил Харбиджер, — что цена книги и документа не должна превышать шестьдесят пять тысяч. Каждый из нас готов заплатить эту сумму и ни цента больше.
— Не понимаю, — удивился ди Кампо. — Если вы оба предлагаете одинаковую цену, кому же достанутся книга и документ?
— В этом и заключается спортивное предложение, — усмехнулся Тангстон.
— Дело в том, мистер ди Кампо, — продолжал Харбиджер, — что мы намерены предоставить решение вам.
Даже старый князь, повидавший многое на своем веку, был изумлен. Впервые он внимательно посмотрел на двух богачей.
— Должен признаться, — пробормотал ди Кампо, — ваш уговор меня позабавил. Предоставить решение мне? — Он погрузился в размышления. Оба коллекционера молча ждали. Когда старик поднял взгляд, его губы кривились в лисьей улыбке. — Превосходно, джентльмены! Из печатных копий документа, присланных мной, вы оба знаете, что Линкольн оставил ключ к теоретическому тайнику для книги, который он так и не объяснил. Некоторое время назад я нашел вероятную разгадку маленькой тайны президента и сейчас собираюсь спрятать книгу и документ в соответствии с этой версией.
— Вы имеете в виду, что тот из нас, кто разгадает вашу интерпретацию ключа Линкольна и найдет книгу и документ там, где вы их спрячете, получит их за условленную цену?
— Совершенно верно.
На лице Харбиджера отразилось сомнение.
— Право, не знаю…
— Бросьте, Харбиджер. — Глаза Тангстона блеснули. — Уговор дороже денег. Мы согласны, ди Кампо! Что теперь?
— Разумеется, джентльмены, вы должны дать мне немного времени. Скажем, три дня?
* * *
Войдя в квартиру Квинов, Эллери бросил саквояж и первым делом начал открывать окна. Он отсутствовал в городе неделю, а инспектор Квин был на полицейской конференции в Атлантик-Сити.
Когда в квартире стало можно дышать, Эллери уселся разбирать накопившуюся почту. Один конверт особенно его заинтересовал. Он был доставлен авиапочтой, отправлен, судя по штемпелю, четыре дня назад, а в нижнем правом углу виднелось написанное ярко-красными буквами слово: «СРОЧНО». Обратный адрес, отпечатанный на клапане, гласил: «L.S.M.B.-R.Di Campo, Post Office Box 69, Southern District, Eulalia, N.Y.».[55] Инициалы имени были зачеркнуты, а поверх их написано «Бьянка».
Внутри лежал лист недорогой бумаги с текстом, написанным нервным женским почерком:
«Дорогой мистер Квин!
Исчезла самая важная в мире детективная книга. Не согласитесь ли Вы отыскать ее для меня?
По прибытии в Юлалию позвоните мне с железнодорожной станции или из аэропорта, и я приеду за Вами.
Бьянка ди Кампо».
После этого внимание Эллери привлек желтый листок. Это оказалась телеграмма, датированная вчерашним днем:
«ПОЧЕМУ ОТ ВАС НЕТ ИЗВЕСТИЙ ТЧК Я В ОТЧАЯНИИ ТЧК НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ».
Едва Эллери прочитал телеграмму, как на его столе зазвонил телефон. Звонок был междугородний.
— Мистер Квин? — послышалось в трубке взволнованное контральто. — Слава богу, я, наконец, вас застала! Я звонила весь день…
— Я был в отъезде, — сказал Эллери. — А вы, по-видимому, мисс Бьянка ди Кампо из Юлалии. Спрашиваю в двух словах, мисс ди Кампо. Почему я?
— Отвечаю в двух словах, мистер Квин. Авраам Линкольн.
— Убедительный аргумент, — усмехнулся Эллери. — Я действительно неизлечимый фанат Линкольна. Как вы об этом узнали? Хотя не важно. В вашем письме говорится о книге, мисс ди Кампо. Что это за книга?
Хрипловатый голос ответил ему, сообщив другие, столь же соблазнительные данные.
— Значит, вы приедете, мистер Квин?
— Приехал бы сегодня, если бы мог! Предположим, я выеду на автомобиле завтра утром — тогда я доберусь в Юлалию к полудню. Насколько я понимаю, Харбиджер и Тангстон все еще там?
— Да. Они остановились в мотеле.
— Попросите их не уезжать.
Положив трубку, Эллери подбежал к книжной полке, схватил с нее «Убийство ради удовольствия» — трактат об истории детективной литературы, написанный его добрым другом Хауардом Хейкрафтом, — и нашел, то, что искал, на странице 26:
Молодой Уильям Дин Хауэллз думал, что эта похвала поможет утвердить кандидата в президенты Соединенных Штатов.
«Склад его ума, — писал Хауэллз в 1860 году в его малоизвестной «Биографии кандидата в президенты», — математичен и метафизичен, поэтому ему так нравится логический метод, которым раскрываются тайны в рассказах По, где повседневные факты подвергаются хитроумному анализу. Говорят, что он не прожил и года, не перечитывая этого автора».
Впоследствии Авраам Линкольн подтвердил это заявление… Оно важно, так как свидетельствует о духовном родстве между двумя великими американцами…
* * *
Следующим утром Эллери выбрал несколько бумаг из своего архива, запихнул их в портфель, нацарапал записку отцу и выехал в своем автомобиле в Юлалию.
Он был очарован домом ди Кампо, который выглядел сошедшим со страниц По и рисунков Чарлза Эддамса, и, совсем по другой причине, Бьянкой, которая оказалась великолепным генетическим продуктом Северной Италии, с тициановскими волосами, средиземноморскими голубыми глазами и фигурой, нуждавшейся лишь в нескольких бифштексах, чтобы выдвинуть ее обладательницу на конкурс «Мисс Вселенная». К тому же она была в трауре, что полностью завоевало чувствительное сердце мистера Эллери.
— Папа умер от кровоизлияния в мозг, мистер Квин, — сказала Бьянка, прикладывая платок к маленькому носу. — На вторую ночь после разговора с мистером Харбиджером и мистером Тангстоном.
Итак, Лоренцо Сан-Марко Боргезе-Руффо ди Кампо неожиданно скончался, завещав прекрасной Бьянке почти полную нищету и тайну.
— Единственные ценности, оставшиеся мне от отца, — книга и документ Линкольна. Шестьдесят пять тысяч долларов, которые за них предлагают, покрыли бы отцовские долги и дали бы мне возможность начать все заново. Но я не могу найти их, мистер Квин, а мистер Харбиджер и мистер Тангстон тоже — кстати, они скоро будут здесь. Отец спрятал книгу и документ, как обещал им, но куда? Мы перерыли весь дом.
— Расскажите подробнее о книге, мисс ди Кампо.
— Как я говорила по телефону, она называется «Подарок, 1845». Это рождественский ежегодник, содержащий первую публикацию «Украденного письма» Эдгара Аллана По.
— Изданный в Филадельфии Кери и Хартом? В красном переплете? — Когда Бьянка кивнула, Эллери добавил: — Но обычный экземпляр этого ежегодника стоит не больше пятидесяти долларов. Экземпляр вашего отца делает уникальным наличие двойного автографа.
— Так говорил папа, мистер Квин. Я бы хотела показать его вам. На форзаце написано красивым почерком: «Эдгар Аллан По», а ниже — «Авраам Линкольн».
