— Я бы скорее сказала — выдающийся финансист.
— В денежных делах он, как и во всем, ничего не упускал из виду, — сказала мисс Марпл. — Пожалуй, я уже лягу. Спокойной ночи, мисс Бредбери-Скотт.
— Завтрак принести вам сюда?
— Ну, что вы, не надо, я спущусь вниз. Хочу перед завтраком немного прогуляться в саду. Мне особенно хочется осмотреть тот холм, поросший белыми цветами, великолепными распустившимися цветами…
— Спокойной ночи, — попрощалась Клотильда. — Спокойной ночи!
2
Часы в холле Олд Хауза пробили трижды. Через мгновенье им начали вторить часы на втором этаже. Слабый свет пробивался сквозь щель в двери.
Мисс Марпл приподнялась и нащупала выключатель стоявшей рядом с постелью лампы. Дверь почти бесшумно отворилась. Сейчас в коридоре было снова темно, слышен был только тихий шорох шагов. Мисс Марпл включила свет.
— О, это вы мисс Бредбери-Скотт? — спросила она. — Что-то случилось?
— Зашла взглянуть — не нужно ли вам чего-нибудь, — ответила Клотильда.
Мисс Марпл взглянула на нее. До чего красивая женщина, — подумала мисс Марпл, — ей так идет этот длинный пурпурный халат, эти падающие на лоб черные волосы. Драматическая фигура. Мисс Марпл вновь припомнились греческие трагедии, Клитемнестра…
— Вам точно ничего не нужно?
— Спасибо, абсолютно ничего, — сказала мисс Марпл и извиняющимся голосом добавила:
— Не обижайтесь, но я не выпила молоко.
— О, почему же?
— Подумала, что вряд ли оно пойдет мне на пользу. Клотильда молча стояла в ногах кровати, глядя на мисс Марпл.
— Знаете, оно могло повредить моему здоровью.
— Что вы этим хотите сказать? — В голосе Клотильды послышались резкие нотки.
— Думаю, что вы это отлично знаете. Знали весь вечер, а может быть, и раньше.
— Понятия не имею, о чем вы говорите.
— Не имеете? — Вопрос прозвучал чуть-чуть насмешливо.
— Молоко, к сожалению, остыло. Я заберу его и принесу вам теплое.
— Не трудитесь, его я пить тоже не буду.
— Не могу никак вас понять. До чего же вы странное существо! Что вы за человек? Почему вы выражаетесь так непонятно? Кто вы, собственно говоря?
Мисс Марпл сорвала с головы пушистую розовую шаль — точно такую же, какая была когда-то на ней на Антильских островах.
— Одно из моих имен, — ответила она, — Немезида.
— Немезида? Что это значит?
— Полагаю, что это вам известно. Вы же образованная женщина. Иногда проходит много времени, но в конце концов Немезида приходит.
— Да о чем вы говорите?
— О чудесной, юной девушке, которую вы убили.
— Которую я убила? Что вы несете?
— Эту девушку звали Верити.
— Почему бы я могла убить ее? — Потому что вы любили ее.
— Разумеется, любила, глубоко любила. И она любила меня.
— Недавно один человек сказал мне: любовь это страшное слово. Вы слишком любили Верити. Она была для вас всем. Она тоже была глубоко привязана к вам — пока не вспыхнуло новое чувство. Она влюбилась в молодого человека. Он далеко не был образцом безупречного поведения, но он любил девушку, и она любила его. Она решила бежать отсюда, освободиться от связывавших ее пут вашей любви. Она стремилась быть нормальной женщиной, жить с избранным ею самой мужчиной, растить детей. Хотела обычного, нормального счастья.
Клотильда сделала шаг в сторону и села на стул, все так же не отрывая глаз от мисс Марпл.
— Кажется, вы хорошо все поняли.
— Да, я все поняла.
— То, что вы сказали, правда. Не отрицаю этого. Да и какая разница — отрицать или нет.
— Тут вы правы. Разницы никакой.
— Можете вы понять… хотя бы представить… как я страдала?
— Могу. Я никогда не страдала отсутствием воображения.
— Можете вы представить мучительное сознание, что я теряю самое дорогое для меня в мире существо? И из-за кого? Мерзавца, подлого негодяя. Недостойного даже прикоснуться к моей дорогой девочке. Я должна была помешать этому. Любой ценой…
— Понимаю. И раз вы не могли этому помешать, вы предпочли убить эту девушку. Убили, потому что любили ее.
— И вы верите, что я способна была на такое? Вы верите, что я могла бы задушить ту, которую так любила? Верите, что я могла бы изуродовать ее лицо? На такое способен только гнусный, подлый мужчина.
— Да, — кивнула мисс Марпл, — вы любили ее и так поступить не смогли бы.
— Ну вот, видите, что за глупости вы наговорили.
— Вы сделали все это не с нею. Сделали, но не с той девушкой, которую вы любили. Ведь Верити осталась здесь, не так ли? Здесь, в саду. Не думаю, что вы задушили ее. Скорее всего, вы подмешали ей в кофе или чай смертельную дозу какого-нибудь снотворного. Когда она умерла, вы вынесли ее в сад, убрали часть камней обрушившейся теплицы и замуровали ее под полом. Потом вы посадили там хмель, который скоро оплел все вокруг своими побегами. Верити осталась здесь, с вами. Вы так и не отпустили ее.
— Вы рехнулись! Сумасшедшая старуха! Неужели вы думаете, что я спокойно выпущу вас и позволю рассказывать об этом кому-то еще?
— Думаю, что да, — ответила мисс Марпл, — хотя и не вполне в этом уверена. Вы сильная женщина, намного сильнее меня.
— Рада, что вы хоть это понимаете.
— Угрызений совести у вас не будет. Тот, кто убил раз, редко на этом останавливается. Это я наблюдала уже много раз. Вы впрочем, убили уже двоих. Ту, которую любили, но и еще одну.
— Глупую пустышку, маленькую шлюху, Нору Броуд. Откуда вы узнали об этом?
— Я все время понимала, что вы не были бы способны задушить и изуродовать такое дорогое вам существо. Но примерно, в то же время исчезла и еще одна девушка, никаких следов которой не удалось найти до сих пор. Мне кажется, что ее труп был все-таки найден, только никто не сообразил, что это труп Норы Броуд. На ней было платье Верити, а для опознания было приглашено самое подходящее лицо, лучше, чем кто бы то ни было, знавшее девушку. Для опознания пригласили вас. Вы посмотрели и заявили, что это труп Верити.
— Зачем бы мне это понадобилось?
— Потому что вы хотели отправить на скамью подсудимых того юношу, который забрал у вас Верити, которого она любила и который любил ее. Именно поэтому вы спрятали труп в таком месте, где его нескоро могли найти. Ну, а чтобы, когда его все-таки найдут, все пошло по-задуманному, вы одели эту девушку в платье Верити, положили рядом сумочку… и изуродовали ей лицо. Неделю назад вы совершили и третье убийство, вы убили Элизабет Темпл. Убили, потому что боялись ее встречи с каноником Бребазоном. Объединив то, что знал каждый из них, они могли дойти до истины. Поэтому Элизабет Темпл не должна была встретиться с каноником. Вы — сильная женщина, вы сумели столкнуть тот обломок скалы. Наверное это было нелегко, но вы очень сильны.
— Достаточно сильна, чтобы покончить с вами.
— Не думаю, — сказала мисс Марпл. — Это вам, скорее всего, не удастся.
— Это почему же? С такой старой, дряхлой ведьмой…
— Все правильно, — кивнула мисс Марпл. — Я и впрямь стара и почти бессильна, но, по-своему, я представляю правосудие.
Клотильда засмеялась.
— Мой ангел-хранитель, я думаю.
— Верите в ангела-хранителя? — с усмешкой проговорила Клотильда, приближаясь к постели.
— Может быть даже двух ангелов, — ответила мисс Марпл. — Мистер Рейфил всегда отличался широкой натурой.
Рука мисс Марпл скользнула под подушку и через мгновенье она поднесла к губам небольшой свисток. Пронзительный свист мог бы и мертвого поднять на ноги. Эффект его последовал почти мгновенно. Отворилась дверь. Клотильда обернулась назад — на пороге стояла мисс Барроу. В то же мгновенье распахнулась дверца шкафа и оттуда выскочила мисс Кук. Как мало напоминали их напряженные, суровые лица вчерашних милых, светских собеседниц!
— Два ангела-хранителя! — счастливым голосом проговорила мисс Марпл. — Мистер Рейфил все-таки высоко ценил меня!
— Когда вы поняли, что эти две женщины, посланные для вашей охраны, — детективы? — спросил профессор Уонстед.
Наклонившись вперед, он не спускал глаз с пожилой, совершенно седой дамы, сидевшей напротив него.
Кроме них, здесь, в одном из кабинетов министерства внутренних дел, было еще четверо: заместитель начальника Скотленд Ярда сэр Джеймс Ллойд, начальник менстонской тюрьмы сэр Эндрю Макнейл и представитель прокуратуры. Четвертым был министр внутренних дел.
— Только в самый последний вечер, — ответила мисс Марпл. — До этого я еще не была уверена. Мисс Кук еще раньше появилась в Сент-Мэри Мид, и я сразу заметила, что в садоводстве она, вопреки ее словам, совершенно не разбирается. Узнав ее потом в автобусе, я должна была решать, кто эти женщины — мои союзники или противники. По-настоящему я поверила мисс Кук только в последний вечер, когда она недвусмысленно дала мне понять, чтобы я не пила кофе, поставленный передо мной мисс Бредбери-Скотт. Намек на грозящую опасность был очевиден. Позже, когда мы прощались, она, с особым жаром пожимая мне руку, сунула в нее маленький полицейский свисток. Положив его в карман, я поднялась к себе, поставила на столик стакан молока, который так настойчиво предлагала мне моя хозяйка, и пожелала ей спокойной ночи, постаравшись, чтобы мой голос звучал так дружелюбно, как всегда.
