лихорадочно перелистывать страницы, сличая их с записками Карен.
— Боже мой! — воскликнул он. — Это почерк другого человека.
— Извините, доктор, — сказал Эллери. — Из этого, так же как и из ряда других фактов, можно установить совершенно непреложную истину: Карен Лейт не писала «Восьмое облако», она не писала и предыдущего произведения «Солнце», не писала «Дети воды» и вообще ни одного произведения, приписываемого ей и подписанного ее именем. К произведению, принесшему ей международную известность, Карен Лейт имеет не больше отношения, чем, скажем, младший корректор мистера Бьюшера.
— Но здесь какая-то ошибка, — воскликнула Ева. — Кто мог их писать? Разве кто-нибудь разрешит другому человеку присваивать свои произведения?
— А я и не утверждал, что это делалось с разрешения. Существует много способов для подобного вероломства. Все эти новеллы были написаны сестрой Карен Лейт — Эстер.
Доктор Макклур бессильно опустился на подоконник.
— В этом нет ни малейшего сомнения, — продолжал Эллери. — Я тщательно проверил все. Поправки, внесенные в рукописи, безусловно сделаны рукой Эстер Лейт. В этой связке есть много писем, написанных ею. Естественно, что почерк немного изменился со временем, — ведь прошло много лет. Все письма датированы 1913 годом. Но сегодня утром я носил документы на экспертизу, и приговор был однозначным. Нельзя предположить, что Эстер была просто секретарем Карен, потому что, как сказал мистер Бьюшер, поправки носят творческий характер.
Доктор Скотт откашлялся.
— А может быть, вы все-таки преувеличиваете? Возможно, эти поправки сделала сама Карен Лейт, а ее сестра писала под диктовку.
— Тогда как же вы объясните, — возразил Эллери, беря со стола толстую тетрадь, — что в этой тетради почерком Эстер Лейт записан полный рабочий план «Восьмого облака», сделано много различных записей, и все творческого характера, сугубо индивидуальные, с крат-ними пометками на полях. Бесспорно, что все мысли в этом произведении принадлежат Эстер Лейт.
— Но она умерла, — сказала Ева. — Папа так говорит. И Карен тоже говорила.
— Очевидно, ваш отец, так же как и вы, был умышленно введен в заблуждение самой мисс Лейт. Эстер жива. По рассказам Карен, «самоубийство» Эстер произошло в 1924 году, однако все эти книги были написаны после 1924 года.
— Но может быть, это старые книги, старые записи, сделанные много лет назад и найденные лишь недавно…
— Нет, мисс Макклур. Большинство из них касается событий, происшедших значительно позже 1924 года. Эстер жива, и она написала все книги, подписанные Карен Лейт, в этой самой комнате.
— Боже мой! — воскликнул Бьюшер. Он встал и нервно зашагал по комнате. — Скандал. Это перевернет вверх дном весь литературный мир.
— Нет, этого не будет, если мы не захотим, — вмешался доктор Макклур. Его глаза снова покраснели. — Она умерла. Зачем воскрешать?
— А потом, не забывайте, произведение получило премию, — буквально простонал издатель. — Если будет обнаружена подделка или плагиат…
— Мистер Бьюшер, — оборвал его Эллери, — могла ли сумасшедшая женщина написать «Восьмое облако»?
— Боже правый, нет, — простонал Бьюшер. Он нервно взъерошил волосы. — Но я предполагаю, что Эстер Лейт добровольно согласилась на все это по каким-то соображениям. Может быть…
— Нет, я этого не думаю, — сказал Эллери. — Карен Лейт стояла над своей сестрой с револьвером в руке, она превратила ее в живой труп.
— И какое спокойствие при этом. Помните, на приеме в мае… Но никто этому не поверит! — воскликнул Бьюшер. — Меня поднимут на смех.
— А где сейчас эта бедняжка? — спросила Ева. — В конце концов, это вопиющая несправедливость по отношению к ней.
Она подбежала к доктору Макклуру.
— Я понимаю, что ты чувствуешь сейчас, папа, узнав об этом подлом… этом… Но если Карен действительно так поступила со своей сестрой, мы обязаны немедленно найти ее и восстановить ее права.
— Да, — сказал доктор. — Мы обязаны найти ее.
— Почему бы не подождать, пока она сама найдется? — спокойно спросил Терри Ринг. — Пока можно помолчать, а когда она найдется, решить, как следует поступить.
— Терри прав, — сказал Эллери, — так мы и поступим. Я уже говорил по этому поводу с отцом. Он удвоит усилия, чтобы найти ее.
— О, я уверена, он найдет, — сказала Ева. — Папа, ты рад, что она еще жива и…
Она замолчала. Лицо доктора было искажено болью. Ева вспомнила, что он как-то рассказывал ей, что в молодости безумно любил женщину, которая вышла замуж за его брата.
Доктор Макклур вздохнул и проговорил:
— Хорошо, мы посмотрим… посмотрим…
Снизу раздался голос Риттера:
— Мистер Квин! На проводе инспектор.
Эллери поднялся из спальни Карен с печальным видом.
— Нашли ее? — спросила Ева.
— Нет.
Эллери обратился к мистеру Бьюшеру:
— Благодарю вас, мистер Бьюшер. Я думаю, на сегодня все. Надеюсь, вы не забудете ваши обещания?
— Ни в коем случае.
Бьюшер вытер потное лицо.
— Доктор… не могу выразить, нисколько я…
— До свидания, мистер Бьюшер, — резко оборвал его доктор Макклур.
Издатель пожал ему руку и, поджав губы, вышел из комнаты.
— Отец просит вас всех немедленно приехать на Сентрал-стрит, — сообщил Эллери.
— Опять в полицейское управление, — огорчилась Ева.
— Я думаю, что нам всем следует сейчас же пойти. Доктор Скотт, если не хотите, можете не ходить. Отец не упоминал вашего имени.
— А я пойду, — отрезал доктор Скотт. Он вспыхнул, взял Еву под руку, и они стали спускаться вниз.
— Что случилось? — прошептал доктор Макклур, — Эллери, неужели он… Может быть, он…
— Не знаю, доктор, папа ничего не сказал. Но я знаю своего отца, в его голосе звучал триумф. Пожалуй, лучше будет приготовиться к самому худшему.
Доктор молча кивнул и начал медленно спускаться по лестнице вслед за молодой парой.
— Вот она, расплата, — пробормотал Терри. — Я хорошо знаю вашего старика, Эллери. И все время ждал, что он докопается до отпечатков на ножницах.
— Пожалуй, у него что-то более серьезное, чем только отпечатки пальцев, Терри.
— Меня он тоже приглашал?
— Нет.
— Значит, я тоже пойду.
Терри схватил свою светло-серую шляпу и решительно надвинул ее на лоб.
Когда дежурный пропустил их в кабинет инспектора, последний был занят серьезной беседой с Морелем, толстым маленьким адвокатом.
— А, входите, — проговорил инспектор, поднимаясь. Его птичьи глазки так и сверкали.
— Я полагаю, вы все знаете мистера Мореля, но это не важно. Мистер Морель — слуга народа, не так ли, мистер Морель?
— Ха-ха, — отозвался Морель. Он весь вспотел и старался не встречаться взглядом с Макклурами. Потом он встал, зашел за стул и ухватился за спинку, будто нуждался не только в моральной поддержке.
— И ты тоже здесь? — проворчал инспектор, взглянув на Терри. — Прямо как фальшивая монета. Ты мне не нужен. Можешь убираться.
— А я думаю, что еще понадоблюсь
